Павел РУДНЕВ: Театр делает человека сложнее

Один из ведущих российских театроведов и театральных критиков Павел Руднев в своих текстах воссоздает магию театра, которая, вопреки известной цитате, именно его делает важнейшим из искусств. Павел Руднев был экспертом практически всех известных отечественных театральных премий и конкурсов, в его переводах на сцене были поставлены пьесы Мартина МакДонаха и Марка Равенхилла, на YouTube-канале «Гатин» можно увидеть его блестящие монологи «Жизнь в театральных креслах», ему принадлежит фундаментальный труд по истории театра «Драма памяти. Очерки истории российской драматургии от Розова до наших дней». Вместе с МХТ имени А.П.Чехова Павел Руднев создал проект, поддерживающий молодых критиков, тексты которых публикуются на сайте театра. В интервью «УГ» мы обсудили грядущие премьеры, драматургию Венедикта Ерофеева, перспективы молодых драматургов и школьные театры.

– Павел, в Студии театрального искусства идет спектакль «Москва – Петушки» по Венедикту Ерофееву, в МХТ имени А.П.Чехова поставлена его пьеса «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора», вышла книга Олега Лекманова, Михаила Свердлова и Ильи Симановского «Венедикт Ерофеев: посторонний», в серии ЖЗЛ биографию Ерофеева написал Александр Сенкевич. Можно ли сказать, что сейчас есть всплеск интереса к его творчеству?

– Интерес к Венедикту Ерофееву не иссякал с конца 1980-х годов. Это был энциклопедически образованный человек, что заметно по его дневникам (колоссальным по объему), которые сейчас изданы. Ерофеев особо интересовался немецкой культурой. Традиции Гете и Шиллера чувствуются в пьесе «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора», написанной по всем классическим канонам теории драмы по Гегелю. Пьеса Ерофеева – настоящая трагедия, хотя этот жанр завершил свою историю еще в середине XIX века. «Вальпургиеву ночь…» можно назвать последней трагедией в истории мировой драматургии.

– В прошлом году в Театре Ермоловой показывали спектакль «Маленькие трагедии» по знаменитым пьесам Пушкина. Один из смыслов постановки – сложная адаптация текстов Пушкина к театральной сцене. Пушкин театрален?

– Да, безусловно. Пушкин произвел революцию в драматургии своей пьесой «Борис Годунов». Его театральность зависит от режиссерских методов постановки. Ключ пока не найден, надо искать.

– Согласны ли вы с утверждением, что пьеса Чехова «Иванов» – это русский «Гамлет»?

– Такое мнение мне приходилось встречать. В русской драматургии есть немало пьес, которые могли бы получить такой статус. Герой пьесы «Иванов» (Павел Руднев произносит название пьесы с ударением на первый слог. – Прим. ред.) находится в состоянии глубокого одиночества и меланхолии. Эти чувства роднят его с Гамлетом. В одном из монологов Иванов говорит: «Земля моя глядит на меня, как сирота». Ощущение сиротства, типичное для многих чеховских героев, есть и в «Гамлете» Шекспира.

– Актуальны ли сейчас пьесы Александра Вампилова и его театральный мир?

– Александр Вампилов умел писать, не замечая эпоху. В «Старшем сыне» и частично в пьесе «Прошлым летом в Чулимске» почти нет реалий советского времени. Вампилов начинал как комсомолец-журналист, но драматургия его полностью универсальна и актуальна. Он умел найти в современном ему нравственном кодексе отголоски архаических моделей сознания. В этом он близок к позиции писателей-деревенщиков: в советском человеке обнаруживается архаика, седая древность, когда соскребается наносная идеология. «Все люди братья» из «Старшего сына» – в этом лозунге видится не советская идеологема, а братское, родовое, еще языческое начало русского человека.

– Режиссура Кирилла Серебренникова интереснее в театре или кино?

– Мне, конечно, более близки его театральные работы, я ведь человек театра. Особенно его трилогия в МХТ имени А.П.Чехова, поставленная в первой половине 2000-х: «Мещане» по Горькому, «Лес» по Островскому и «Господа Головлевы» по Салтыкову-Щедрину. В этих спектаклях была уникальная интерпретация классической литературы.

– Можно ли сказать, что «Пластилин» Василия Сигарева и «Человек из Подольска» Дмитрия Данилова стали эпохальными пьесами в истории современной российской драматургии?

– «Пластилин» Сигарева был опубликован в 2000 году, когда советские драматурги уже перестали писать, а новые еще не появились, получил кучу премий и мировую известность, пьеса была поставлена с успехом в Лондоне. Текст пьесы выглядит как киносценарий артхаусного фильма, откровенно описывающий жизнь уральского подростка. Откровенность временами переходит в физиологичность. Во многом этот текст автобиографичен и имеет отношение к брату Василия Сигарева. Так раньше не писали драму, тут новый этап документальности. «Человек из Подольска» Дмитрия Данилова продолжает традиции абсурда, но его особенность не в этом. Мы привыкли сопереживать слабому, а здесь зритель сочувствует не задержанному полицией человеку, а полицейским, которые говорят ему о любви к Родине. Примерно такой же эффект есть в «Ревизоре» Гоголя. Мы смеемся над персонажами Гоголя, а потом понимаем, что смеемся над собой, о чем и говорит городничий. Пьеса призывает не делить мир на «мы» и «они», а присмотреться к себе как источнику зла.

– Как сегодня молодому драматургу заявить о себе?

– Сейчас творческий путь молодого драматурга проходит через конкурсы или театральные лаборатории. В советское время была другая социальная лестница. Нужно писать тексты и рассылать их по максимальному количеству конкурсов. Но это не главное. Каждый драматург должен быть театроведом, знать театр изнутри, ориентироваться в истории театра и его современности. Пьеса начинает жить только на сцене, поэтому драматургу следует искать своего режиссера и работать в тандеме с ним. В МХТ имени А.П.Чехова, например, есть сильный тандем драматурга Юлии Поспеловой и режиссера Данила Чащина.

– Какую премьеру в этом году вы ожидаете больше других?

– В Российском академическом молодежном театре (РАМТ) готовится постановка пьесы Бориса Зайцева «Усадьба Ланиных». Этот писатель был своеобразным эпигоном Чехова. «Усадьба Ланиных» в начале ХХ века была поставлена Евгением Вахтанговым и с треском провалилась. Очень интересно посмотреть, как будет выглядеть постановка, с которой не справился классик. Думаю, Алексей Бородин найдет ключ к этой малоизвестной и интересной пьесе, которая была «закрыта» провалом Вахтангова. В Центре драматургии и режиссуры планирует ставить пьесу «Катапульта» белорусского драматурга Дмитрия Богославского сам Дмитрий Богославский.

– К 2024 году в каждой российской школе будет создан школьный театр. Министр просвещения России Сергей Кравцов причисляет эту инициативу к важнейшим воспитательным проектам. Как вы относитесь к этому проекту?

– Это грандиозная идея. Театральный механизм нужен для того, чтобы человек был сложнее, а это одна из задач образования в целом. Если избегать излишнего менторства, которое присуще многим педагогам, то можно добиться выдающихся результатов в реализации этой идеи. Школьные театры воспитывают пытливого и сочувственного зрителя: человек, стоявший хотя бы раз на сцене, начинает осознавать, как тяжел труд артиста. Но нужно понимать, что театром можно нанести травму и, напротив, отвратить от этого вида творчества. Думаю, требуется широкая поддержка образования для школьных театральных педагогов. Мечтаю я также о какой-то форме кураторства больших амбициозных театров над школьными театрами. Считаю, что это долг, послушание для больших театров – опекать, наставлять школьные. Хорошо бы, если бы получилась такая сеть образовательных, кураторских инициатив.

Михаил МОРОЗОВ, ведущий специалист Министерства образования и науки Калужской области