Патронатные семьи

“Он серьезно болен” – так можно сказать не только о человеке. Нашему обществу сейчас, как никогда, подходит подобное утверждение. И детская беспризорность – одно из тяжелейших последствий этой болезни. Интернаты и детские дома переполнены. Дети вынуждены по нескольку месяцев томиться в приемниках-распределителях, прежде чем для них найдется место в каком-нибудь из приютов. Нужно немедленно создавать новые сиротские учреждения, но на это нет средств.

И вот, казалось бы, выход найден. Не нужно новых детских домов и интернатов. Люди берут сирот на воспитание в свою семью, приобретая тем самым постоянную работу и заработок. Идея сама по себе очень хорошая – одна проблема решает другую. Но если бы все было так просто…

Интервью с начальником отдела профилактики безнадзорности несовершеннолетних Минтруда России Валентиной ТЕРЕХИНОЙ.

– Валентина Владимировна, сегодняшнюю ситуацию с детской безнадзорностью в стране сравнивают с Россией двадцатых годов. И небезосновательно: два миллиона беспризорных! Какие меры принимает Министерство труда, и в частности Департамент по делам семьи, женщин и детей, для того, чтобы остановить этот беспредел?

– Мы создаем специализированные учреждения для детей, нуждающихся в социальной реабилитации. Это общее название для учреждений подобного рода, куда входят социальные приюты, социально-реабилитационные центры, а также центры помощи детям, оставшимся без попечения родителей.

– Иными словами – это детские дома?

– Нет. Это дома социальной реабилитации.

– В таком случае поясните термин “социальная реабилитация”.

– Я просто приведу слова одного мальчика из иркутского приюта: “Раньше мы воровали картошку и ели, а теперь я научился сажать ее, полоть и убирать. Это интересней…” Понимаете, в детскую душу надо заронить зерно созидания, чтобы побороть желание разрушать. Вот, собственно говоря, и все, что вкладывается в понятие “социальная реабилитация”.

– В десятимиллионной Москве 2 центра социальной реабилитации. Это много или мало?

– Очень мало. Подобные учреждения должны создаваться в каждом районе из расчета одно на 5-10 тысяч проживающих в нем детей. Так по крайней мере говорится в постановлении Правительства России “Об утверждении положения о специализированном учреждении для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации”. В Москве таких учреждений два: в Марьино и в Отрадном. В каждом из них сейчас находится больше ста детей.

– Как они туда попадают?

– В основном приходят сами. При этом от них не требуют ни справок, ни документов. Ребенок приходит за помощью, которой не находит в своей собственной семье. Случается, что ребенка приводят родители. Например, мать, которая ложится на операцию в больницу и не может оставить ребенка одного. Попадают сюда дети и из милиции. В этом случае вопрос с их родителями решается в соответствующих органах внутренних дел.

– Сейчас появилась новая форма устройства детей, оставшихся без попечения родителей, – патронатное воспитание. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Я бы не стала употреблять здесь слово “новая”. В России еще до революции существовали домашние воспитательные группы. Именно так они тогда назывались. Так называются и теперь. Воспитатели проходят период подготовки в сиротских учреждениях, после чего имеют право, что называется, взять работу “на дом”. Государство гарантирует им компенсацию за питание, лекарства, одежду воспитанников, а также заработную плату. Наблюдение за каждой воспитательной группой осуществляет консилиум, который создается в сиротском учреждении. В него входят учителя, социальные педагоги, врачи, юристы. Консилиум вправе закрыть семейную воспитательную группу. Порой люди переоценивают свои силы – не всем дано воспитывать чужих детей. А бывает и по-другому: человек берет ребенка на воспитание, а потом усыновляет его.

– Предположим такой вариант: консилиум счел работу воспитателя неудовлетворительной. Семейная группа распадается, дети возвращаются в приют. Но, возможно, сами они не хотят этого. Нет ничего страшнее несбывшихся надежд. Как быть? С их мнением станут считаться?

– Безусловно. Но ваш пример неудачный. Очень редко причиной закрытия семейной группы является недобросовестное выполнение воспитателем своих обязанностей. В большинстве это уход по собственному желанию. Как раз тот самый случай, когда человек чувствует, что взвалил на себя непосильную ношу. К сожалению, статистика такова, что 70 процентов детей, попадающих в детские дома и приюты, имеют различные психические аномалии. Нервная система ребенка очень уязвима. Сложные жизненные ситуации могут закалить ее, но могут и сломать. Причем психические отклонения у ребенка могут проявиться не сразу, а по прошествии нескольких лет. Существуют специальные учебно-воспитательные учреждения для детей и подростков девиантного поведения, в которых проводится их психологическая, медицинская и социальная реабилитация.

Ныне существующая сеть таких учреждений (33 специальные школы и 15 спецПТУ) обеспечивает содержание и обучение пяти тысяч детей, что составляет лишь восемь процентов от требуемого числа.

Дмитрий ЕГОРОВ

Елена ЧЕПУРНЫХ, заместитель министра образования:

Детям нужно расти в семье, даже если она – не навсегда,

или В чем суть патронатного воспитания

B нашем веке в Европе и Америке система устройства детей на воспитание в семью прошла ряд стадий в своем развитии.

Рассмотрим, каким образом можно наладить эту работу в России. Необходимость пересмотра существующих подходов к решению задач защиты детства сегодня осознана всеми и становится все более неотложной в связи с ростом социального сиротства.

В государственном докладе “О положении детей в Российской Федерации за 1997 год” отмечается, что за последние годы оно резко обострилось; потеря моральных ценностей, ухудшение условий жизни привели к усилению кризисных явлений в семье и способствовали формированию негативных тенденций: резкому росту социальной дезадаптации детей, ранней алкоголизации и наркомании, аморальному поведению, противоправным действиям; возрождению детской беспризорности как социального явления, обострению проблем социального сиротства, угрожающему росту детской и подростковой преступности, увеличению числа детей-инвалидов, увеличению количества детей, ставших жертвами преступного посягательства, эксплуатации и сексуального насилия.

Жизнь ребенка на улице оборачивается тяжелейшими последствиями для его психического и физического развития. По данным исследования, проведенного в 1997 году по Москве и Московской области, каждый пятый беспризорный страдает заболеваниями желудочно-кишечного тракта; каждый десятый тубинфицирован, имеет венерические заболевания; каждый второй неоднократно перенес сотрясение мозга. Многие дети, сбежав от жестокого обращения в семье, снова попадают в руки жестоких взрослых, которые используют их в криминогенной практике, вовлекают в половые связи, приобщают к проституции.

Существовавшая ранее государственная система защиты детства опиралась на общественную поддержку. Неблагополучными семьями занимались партийные и комсомольские органы, домоуправления, хорошо была налажена работа детских комнат милиции, классные руководители обязаны были посещать семьи учеников и принимать адекватные меры. То есть на инспекторов по охране детства работала “целая армия” добровольных помощников и помощников “по должности” – проблемы раннего выявления неблагополучия в семье не существовало.

Сейчас система изменилась, работа по защите детства практически лишилась общественной поддержки.

Значит, следует заново организовать систему защиты детства, создать механизм взаимодействия причастных к этой работе органов и учреждений.

В первую очередь надо решить проблему раннего выявления угрозы для развития, жизни и здоровья детей. Необходима специальная муниципальная служба по выявлению и учету детей, нуждающихся в помощи государства.

Необходимо уточнение понятия категории детей, нуждающихся в государственной защите. Термины “дети-сироты” и “дети, оставшиеся без попечения родителей”, употребляются сегодня, лишь когда юридический статус ребенка установлен. Но государство должно помочь ребенку, попавшему в трудную жизненную ситуацию, еще ДО вынесения судом решения о статусе его родителей. Это основа нового подхода к построению системы защиты детства. Первой задачей этой системы должна стать помощь семье, чтобы сохранить ее для ребенка. В законы субъектов Российской Федерации об опеке и попечительстве нужно внести следующее определение:

“Нуждающимся в государственной защите признается ребенок, которому не обеспечен или обеспечен в недостаточной степени (либо он не способен достичь, или находится в условиях, не позволяющих ему достичь) необходимый для него уровень нормальной жизнедеятельности без оказания (предоставления) ему помощи со стороны органов местного самоуправления.

К числу детей, нуждающихся в государственной защите, относятся дети: родители которых неизвестны; утратившие вследствие смерти обоих или единственного родителя; отобранные у родителей; родители которых ограничены в родительских правах; родители которых лишены родительских прав; не имеющие связи с родителями либо утерявшие их (беспризорные дети); родители которых страдают длительными заболеваниями, не позволяющими надлежаще осуществлять воспитание и содержание детей; родители которых признаны недееспособными (либо ограниченно дееспособными) или объявлены безвестно отсутствующими (умершими); родители которых находятся в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы, находятся в местах содержания под стражей, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления; находящиеся в условиях, угрожающих их развитию, здоровью и благосостоянию; с ограниченными возможностями (инвалиды); из семьи беженцев или временных переселенцев, а также другие дети, признанные в установленном порядке нуждающимися в государственной защите.

В исключительных случаях, при отсутствии оснований для признания ребенка нуждающимся в государственной защите, вопрос об отнесении ребенка к категории нуждающегося в государственной защите решается руководителем органа опеки и попечительства”.

Такое определение категорий детей, которым государство должно оказывать помощь, позволит коренным образом переориентировать государственную политику в области защиты детства на политику сохранения семьи для ребенка и с этой целью – на профилактическую помощь семьям и детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации.

Эта работа включает в себя консультационную помощь, социальный патронат над семьей. Социальный педагог-воспитатель должен помочь ребенку в неблагополучной семье. Необходимо также выделять временное пособие на содержание ребенка. Подобную работу может выполнять перепрофилированное сиротское учреждение.

Право ребенка жить и воспитываться в семье закреплено в Семейном кодексе Российской Федерации. Если на некоторое время или навсегда ребенок утратил связь с кровной семьей и восстановить ее нельзя, устройство в семью осиротевшего ребенка – лучший способ удовлетворить его потребности в заботе, создать условия для нормального развития. Выявляемые сейчас дети, нуждающиеся в устройстве, требуют реабилитации и подготовки к дальнейшему помещению в семью. Неадаптированный ребенок, не примирившийся со своим прошлым, переживший психические травмы, физическое и эмоциональное насилие, эмоционально депривированный, не приживется в новой семье либо для неподготовленных родителей его адаптация станет непосильной задачей. Предварительная адаптация ребенка и подготовка его к помещению в семью может проводиться в детском учреждении и в семье опытных, подготовленных воспитателей.

Таким образом, стоит задача переориентации действующих учреждений на подготовку ребенка к жизни в семье. Это индивидуальная и кропотливая работа, которая может быть осуществлена только в малокомплектных учреждениях. Перед органами образования сейчас стоит задача разукрупнения учреждений, создания в них условий, приближенных к семейным, а также создания системы подготовки людей, которым можно передать детей на воспитание.

Готовиться к приходу в семью ребенка должны не только дети, но и будущие родители, а само устройство должно осуществляться в интересах ребенка, а не по прихоти усыновителей, т.е. для каждого нуждающегося в устройстве ребенка нужно подобрать совместимую с ним семью, а потом профессионально помочь этой семье.

Для проведения этой работы необходимо создать муниципальную специализированную службу по устройству детей на воспитание в семьи. Эта служба также может быть создана на базе детского учреждения.

На наш взгляд, в работе органов опеки и попечительства должны принимать участие службы, способные выполнять профессиональную работу, имеющие определенный штат специалистов – психологов, социальных работников, педагогов. Роль таких служб могут играть перепрофилируемые сиротские учреждения (в пределах того же фонда оплаты труда).

Итак, что такое “патронатное воспитание”?

Это форма устройства ребенка, нуждающегося в государственной защите, в семью патронатного воспитателя при разграничении ответственности по защите прав и законных интересов ребенка между родителями (законными представителями ребенка), патронатным воспитателем, уполномоченной службой (организацией) либо учреждением, предоставляющим патронатное воспитание.

Патронатному воспитателю не передаются все права по защите интересов ребенка. Соответственно служба (которая также должна существовать) обязана предоставлять патронатным воспитателям помощь и нести определенную ответственность за соблюдение прав ребенка.

Коснемся экономической стороны вопроса.

Зарубежный опыт показывает, что стоимость устройства на патронатное воспитание примерно в 10 раз меньше стоимости содержания ребенка в учреждении. Экономия происходит в основном за счет капитальных расходов.

На рынке труда – новая профессия

Воспитание сирот становится прибыльным делом

– А если им не понравится?

– Меняем семью. Мы вообще считаем, что ужиться в новой семье может не каждый ребенок. Он должен иметь возможность выбора, поменять несколько семей, прежде чем обретет подходящую. Это мы называем “отреагирование предыдущего травматического опыта”. Ребенка бросили – пусть и он научится бросать. Ему так будет легче адаптироваться в постинтернатской действительности…

Бороться с беспризорностью в России можно по-американски. Так называемое патронатное воспитание. Ребенка из детского дома забирает на воспитание семья, но не навсегда, а на время, определенное в договоре. Впрочем, договор может быть расторгнут. Тогда ребенок снова возвращается в детский дом, и для него подыскивается новая семья.

Именно такой практикой занимаются в московском детском доме ? 19. И весьма успешно, как уверила меня директор детского дома Мария Терновская.

– Ребенок должен жить в семье. Это нормально, но статистика такова, что число сирот в стране быстрыми темпами растет. Детские дома переполнены, а об условиях содержания в них детей говорить не приходится. Мы предлагаем выход из сложившейся ситуации. Компромисс, который позволит ребенку хотя бы на время обрести семью, а его новым родителям – поправить таким образом свои финансовые дела.

– Вот как. Воспитывать ребенка – это профессия?

– Безусловно. Воспитатель оформляется к нам на работу и получает ежемесячно около полутора тысяч рублей. Но не всякий подходит для этой профессии.

– Как осуществляется подбор?

– Даем рекламу, сыпятся телефонные звонки, договариваемся о встрече. Согласие здесь должно быть обоюдным. В индивидуальных беседах кандидаты рассказывают все о себе, а мы знакомим их со своей концепцией патронатного воспитания. Второй этап знакомства – это восемь занятий активного психологического тренинга, на которых кандидаты примеривают на себя роль патронатного воспитателя. Причем жизненные ситуации, в которые мы их ставим, далеки от приятных. Это такие проявления детской натуры, как воровство, жестокость. Не забывайте, с каким контингентом нам приходится работать.

– Однако все это теория. Когда человек приводит в свою семью мальчика или девочку из детского дома, возникает, наверное, масса других жизненных ситуаций, которых вы “не проходили” в вашем курсе.

– Бывает, что они приводят к разрыву. Человек понимает, что взвалил на себя непосильный груз. Мы не бросаем наших подопечных на произвол судьбы. Наши психологи наблюдают за ними, ходят в семью, следят за состоянием ребенка. Процесс адаптации никогда не проходит гладко. Существуют критические периоды, которые обеим сторонам – воспитателю и ребенку – предстоит пережить.

– Каковы особенности создания патронатной семьи?

– О подготовительном периоде я уже рассказала. Здесь стоит только добавить, что подбор воспитателей для каждого ребенка мы осуществляем индивидуально. Например, если ребенок спортивный, мы никогда не поместим его в семью домоседов. На этом этапе наши психологи знакомятся с семьей будущих воспитателей, с их образом жизни, занятиями, увлечениями – всем тем, что определяет психологическую совместимость. Помимо всего прочего, у воспитателей должны быть хорошие жилищные условия. Что касается формальной стороны дела, то передача ребенка из детского дома на воспитание в патронатную семью оформляется договором, в котором указываются сроки действия договора, а также права и обязанности сторон. Патронатный воспитатель отвечает за жизнь и здоровье ребенка в период проживания ребенка в его семье. Детский дом осуществляет функции опекуна. Основанием для направления ребенка на патронатное воспитание является план по защите прав ребенка.

– Что он собой представляет?

– Это акт, составляемый органом опеки и попечительства, в котором содержатся перечень мероприятий по обеспечению прав и законных интересов ребенка, а также сроки их выполнения и разграничение ответственности между родителями ребенка (если они есть), патронатным воспитателем и детским домом. План включает: уход за ребенком, организацию правовой, медицинской, социально-психологической, педагогической помощи и досуга.

– Конкретно для вашего детского дома кто выполняет функции органа опеки и попечительства?

– Районная управа, а конкретно – инспектор по охране детства. То, что этим занимается один человек, – это нонсенс. В Англии, например, с подобным объемом работ едва справляются 50 специалистов. Вот и получается, что мы реагируем только лишь на постфактум: когда речь заходит о лишении родительских прав в судебном порядке. А заняться профилактикой, остановить процесс распада семьи на разных стадиях его развития нет ни времени, ни средств.

– Что вы предлагаете?

– Видоизменить существующую комиссию по делам несовершеннолетних. Сделать ее состав не постоянным, как было раньше, а временным. Для рассмотрения конкретного дела каждого ребенка в комиссию должны включаться представители образовательных и медицинских учреждений, органов внутренних дел, социальной защиты, в компетенцию которых входит непосредственная работа с данным ребенком. То есть комиссия должна создаваться для конкретного ребенка. В 1997 году принят закон города Москвы “Об организации работы по опеке и попечительству”, в разработке которого принимали участие специалисты нашего детского дома. Должна сказать, что предложение о создании комиссии по охране прав детей московская мэрия одобрила, и в закон введена соответствующая статья.

– И что это меняет?

– К каждому ребенку будет осуществляться индивидуальный подход. Вершить его судьбу будут люди, владеющие ситуацией, а не ознакомившиеся с очередной семейной трагедией за полчаса по справкам и заявлениям.

– Допустим, что родители ребенка алкоголики. Их еще не лишили родительских прав, но все идет к этому. Каким образом вы можете воспрепятствовать распаду этой семьи? И нужна ли ребенку такая семья?

– Ребенку нужна семья, но не такая. Вернусь к патронатному воспитанию и договору, который заключается между родителями, воспитателем и детским домом. В этом договоре стороны дают определенные обязательства. В данном случае: родители – вылечиться от алкоголизма; воспитатель – взять на себя ответственность за воспитание ребенка на время лечения родителей; детский дом – оформить воспитателя на работу, выплачивать ему ежемесячно пособие на ребенка и следить за соблюдением сторонами своих обязательств…

Необыкновенно упрощенно, но все же это лучше, чем вылавливать вокзального бродяжку, который несколько дней назад убежал из дома, а потом отсылать его в приемник-распределитель с зарешеченными окнами и разбираться, почему он все-таки убежал из дома.

А представим себе такую ситуацию. Срок договора завершился, родители прошли курс лечения, ребенок должен возвращаться к ним. Но ведь он может и не захотеть. В семье воспитателя ему каждый день давали сгущенку, укладывали в девять часов спать и старались не шуметь во время его сна, приглушая телевизор. И вдруг ему сообщают: ваше время истекло, пожалуйте обратно. И здесь возникает такой спорный вопрос, разрешить который, по всей вероятности, без суда не удастся. Ведь не только ребенок, но и его воспитатели могут возразить против подобного насилия над личностью. Тем более если их совместная жизнь продолжалась не месяц, не два, а несколько лет.

Этого американская модель не учла. Возможно, у них там проще. Они обо всем говорят с улыбкой “cheese”. Но мы в России живем…

Пришла “новенькая”. Наташа. Она хочет взять на воспитание девочку. По-видимому, очень волнуется: не знает, куда деть руки. Ей предстоит разговор с директором детского дома. Все активные тренинги и психологические тесты Наташа благополучно выдержала. Теперь формальная сторона вопроса: ее учат составлять ежемесячный финансовый отчет с подклеиванием чеков за манную крупу, бананы, сгущенное молоко, лекарства… Все это оплачивает государство.

И еще мне запомнилась одна фотография. На ней изображены два взрослых человека, наверное, муж и жена, и четверо детишек в возрасте пяти-семи лет. У взрослых необыкновенно выразительные лица, особенно у него. Таких называют “лохматый геолог”: огромный, широкоплечий, с густой бородой и смеющимися глазами. Она – попроще, в платочке. Детишки – разные, непохожие. На их лицах не было улыбки, но сквозило какое-то умиротворение. Я подумал: какая замечательная семья. Возможно, впоследствии эти родители усыновят всех четверых своих воспитанников. Но чтобы сделать такой шаг…

Он может обернуться трагедией. Непоправимой трагедией. Я хорошо знал женщину, которая удочерила девочку из детского дома. Спустя два года врачи обнаружили у ребенка лейкемию. Женщине пришлось уйти с работы, продать квартиру и заниматься только лечением своей приемной дочери. Это стало целью ее жизни. Она утешала себя тем, что победит болезнь. Обратного пути не было.

Дмитрий ЕГОРОВ

Вот некоторые цифры, прозвучавшие на заседании Правительства России, на котором обсуждались меры по преодолению детской безнадзорности. В 1998 году комиссиями по делам несовершеннолетних было рассмотрено 255 тысяч дел, связанных с детской безнадзорностью. 202 тысячи родителей или лиц, их заменяющих, состоят на учете в органах внутренних дел. Число исков о лишении родительских прав в 98-м году увеличилось в 1,2 раза по сравнению с прежними показателями.

Между тем детские дома и приемники-распределители переполнены. Не хватает коек, продуктов питания, медикаментов. За прошлый год в приюты обратились за помощью семь тысяч детей. Только вдумайтесь: пришли сами! В 94-м году таких случаев зарегистрировано всего тридцать.

В России работают 700 учреждений для детей, нуждающихся в социальной реабилитации. Из них в Подмосковье – 42, в Москве – 2.

По данным проверок органов прокуратуры, сиротские учреждения переполнены, и практически все регионы нуждаются в открытии новых. Установленный законом предельный месячный срок устройства детей, оказавшихся без попечения родителей, не соблюдается. В 1996 году в городе Кемерове свыше 360 детей около года ждали своей очереди, чтобы попасть в детские дома. В Тверской области 415 детей в течение полутора лет содержались в центре временной изоляции для несовершеннолетних, где максимальный срок пребывания – один месяц. Для многих обездоленных детей, чья беда лишь в том, что они остались без родителей, пребывание в этих учреждениях по существу превращается в тюремное заключение. В 1997 году в центрах временной изоляции органов внутренних дел содержалось свыше 12 тысяч детей, лишившихся родительского попечения, то есть примерно столько же, сколько содержится преступников в воспитательных колониях для несовершеннолетних.

В 1997 году без родительского попечения остались 105534 ребенка. 73026 из них были переданы на воспитание в семьи, 30734 – в государственные учреждения.

Ежегодно органами внутренних дел готовятся документы о направлении в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа более семи тысяч детей и подростков. 1994 год – 7655, 1995 год – 7272, 1996 год – 7486. В 1997 году были подготовлены материалы о направлении в подобные учреждения свыше 8400 детей, но из-за нехватки мест реально помещено только 2393. Так, в Москве – 15 детей из 182, в Республике Саха (Якутия) – 12 из 358, в Томской области – 2 из 138, в областях Центрального региона России – 263 из 1463. Если в 1995 году в специальные учреждения закрытого типа было реально направлено 40 процентов общего числа детей и подростков, в отношении которых было принято такое решение, то в 1996 году – 35 процентов, а 1997-м – 28.

В 1997 году под опеку передано на 4987 детей меньше, чем в предыдущем. Численность усыновленных уменьшилась на 189 детей, а переданных на усыновление в семьи иностранных граждан увеличилась на 488 человек и составила 6045 детей.

“Патронатное воспитание” или “семейная воспитательная группа” – название в сущности роли не играет. Не важно также, и как будет называться очередная социальная программа: “Дети России” или “Наша семья”. Важен результат. Детские дома и интернаты не должны быть переполнены. А ребенок, попавшийся на вокзале за бродяжничество, не должен сидеть полтора года в центре временной изоляции и ждать, пока для него освободится место…в детском доме.

Существует острая проблема с выплатами детских пособий. На конец прошлого года долг государства по ним составлял 23,5 миллиарда рублей. Складывается ситуация, когда, взяв на воспитание ребенка из детского дома, человек оказывается попросту брошенным. Государство не выполняет своих обязательств.

По данным Минтруда, государственный долг по детским пособиям на конец прошлого года составлял 15141,5 миллиона рублей. В январе 1999 года этот долг сократился, но потом снова стал расти. Динамика роста следующая: январь – 1590 миллионов рублей; февраль – 3422,1; март – 4329,1. Выплаты по детским пособиям с начала 99-го года осуществлялись следующим образом: январь – 805,1 миллиона рублей; февраль – 1548,3; март – 2504.

Сегодня в стране – 1122 детских дома. В них находятся 67 тысяч детей. 27396 детей-сирот живут в школах-интернатах, которых по России 157. Детских домов-школ 69, в них живут и учатся более семи с половиной тысяч детей.