Паровоз наш мчится, мчится… Куда приведут дороги перемен конкурс «Учитель года», решали на «круглом столе» в Министерстве образования и науки РФ

«…И привези мне хорошую картинку! – крикнул режиссер вслед удаляющемуся оператору. – А не каких-то там банальных детей за партой или того хуже – учителя у доски!» Извечная тяга медийщиков к созданию «вкусной картинки» привела к тому, например, что конкурс «Учитель года России» воспринимается обществом исключительно как шоу. Да и далеко ходить за примером не приходится. В нашей газете, когда приносишь в секретариат фотографии с открытого урока, то на полосу поставят: одну с шариком, вторую в национальном костюме и третью – вот эту, где учитель под партой изображает засаду. Потому что читатель текст встречает по одежке… Замкнутый круг получается. Конкурс «Учитель года России» вне этого круга. Вернее, весь тот интеллектуальный потенциал, который ни в кадре не покажешь, ни в прямой эфир не поставишь. О том, что профессиональный конкурс учителей нуждается в переменах, говорят на протяжении всего XXI века. И не просто говорят, но и меняют, прямо на ходу жонглируя правилами, традициями, придумывая новые испытания и тут же отменяя собственные идеи. Создается ощущение, что с поезда, следующего по маршруту «Учитель года – Россия», сошел машинист, и он, поезд этот, мчится по бескрайним просторам, напевая себе под нос: «Куда хочу, туда лечу…» Каким быть конкурсу «Учитель года», обсуждали в Министерстве образования и науки РФ на «круглом столе», который провел Игорь РЕМОРЕНКО, директор Департамента государственной политики и нормативно-правового регулирования в сфере образования.

Игорь РЕМОРЕНКО:

– Идея подобной встречи обсуждалась давно. На протяжении последних лет Министерство образования и науки получает информацию, что конкурс «Учитель года» нуждается в изменениях. Они обусловлены далеко не только тем, что в рамках национального проекта «Образование» появился конкурс лучших учителей. Педагогическая деятельность меняется, обновляются образовательные технологии, системы оплаты труда и аттестации учителей. Все это нельзя не учитывать в конкурсе «Учитель года». Общее мнение, пожалуй, состоит в том, что конкурс должен стать более конструктивным, профессиональным, ориентированным на реальные достижения педагогов и распространение современных подходов к педагогической работе. Победители конкурса должны становиться полноправными участниками образовательной политики.

Вместе с тем мы полагаем, что важно избежать скоропалительных решений и провести цикл встреч. И приглашаем через «Учительскую газету» начать обсуждение. Итак, каким должен быть конкурс? Предлагаю высказывать свое отношение к той ситуации, которая сложилась сегодня. И если что-то нужно менять, то в каких направлениях, над чем подумать и что предложить профессиональному сообществу.

Виталий ГУТМАН, министр образования и науки Астраханской области:

– С 1999 года я ежегодно участвовал в мероприятиях финала конкурса, вначале как сопровождающий, затем работал в жюри. Сегодня конкурсное движение состоялось, оно вызывает интерес у общества. За эти годы удалось уйти от снобистского мнения, что на «Учителе года» только поют и пляшут. Что касается всероссийского финала, то считаю, что учитель определяется не на загадочных педрингах или нобелевских лекциях, а на уроке. Все остальные конкурсные механизмы можно отработать, и я думаю, что сообщество учителей это может сделать лучше всего. Я буду откровенным и, может быть, жестким. За последние два года конкурс перестал быть конкурсом учителей, он превратился в квазиполитическое мероприятие. Астраханская область не очень велика. У нас в этом году квота по нацпроекту – 80 человек. Мы предложим первым 25 участвовать в конкурсе. Так мы получим более адекватную связь нацпроекта и «Учителя года». Учителя будут проходить двойной отбор. Вопрос по содержанию нужно обсуждать отдельно. Вот рядом со мной сидит Александр Глозман. Вопрос – знают ли учителя технологии Астраханской области об опыте Глозмана? Я могу ответить – нет, не знают! Да, я, как министр, могу пригласить Глозмана, и он расскажет и покажет все своим коллегам. Но здесь сработает личный контакт. Раньше около конкурса витала отличная идея о том, что победителя нужно освободить от работы на год…

Евгений ГЛОЗМАН, учитель года России-1997, директор Центра образования № 293, Москва:

– Самое главное достижение, что за все время проведения конкурса удалось создать движение учителей. Конкурс – только вершина действия. Важно то, что происходит между финальными испытаниями. Когда учителя путешествуют по стране, общаются, обмениваются опытом, создается своеобразный локомотив образования. Именно он сейчас под угрозой. Очень сложно сохранять традиции в новой, постоянно меняющейся ситуации. Чтобы этого не произошло, надо обратить внимание на прошлое, на те времена, когда проводились слеты «Учителей года» в разных регионах страны. Критерии оценки у нацпроекта и «Учителя года» – разные. Не факт, что победитель нацпроекта сможет занять высокую позицию в «Учителе года». Это очень серьезная проблема. Нужно сближать эти две позиции.

Владимир ГОЛОВНЕР, учитель химии школы №1259 Москвы, координатор межрегиональной программы «Экологическая школа учителей года»:

– Последние три года конкурс проводится не в Москве. Сама по себе идея хорошая. Но чтобы обеспечить конкурсу должную публичность, его все равно придется проводить в столице, а на родине победителя можно организовывать те самые слеты, на которых учителя могут обмениваться опытом. Действительно, критерии у двух конкурсов разные. Но по сути практика сведения участия одного учителя в двух испытаниях, с одной стороны, приводит к дополнительной нагрузке, а с другой – к отсечению определенных категорий учителей.

– Давайте в обсуждении чередовать мнения учителя и чиновника. Алексей Анатольевич, вам слово…

Алексей КАСПРЖАК, руководитель Департамента образования Тверской области:

– Мы не отбираем идеального педагога. Это не цель и не должно быть ею. Отбираем мы технологии. Сегодня конкурс – это шоу. И к технологиям имеет малое отношение. Задача – перевести шоу в элемент инновационного цикла. Если у нас есть люди, которые обладают своими технологиями, то их идеи нужно использовать на практике. Если мы действительно затеяли менять «Учитель года», то я не понимаю, как технически мы будем делать это? Может быть, стоит один год сделать перерыв – подумать над тем, каким конкурс должен быть, и уже потом принимать решение о его целях, задачах и механизмах проведения?

Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, главный редактор «Учительской газеты»:

– В этом году мы можем повлиять только на верхушку конкурса, его финал.

Евгений СМЫШЛЯЕВ, учитель экономики, учитель года Подмосковья-2006:

– Два конкурса нацелены на разные категории педагогов. Можно предложить на всероссийский финал отправлять конкурсанта, который является победителем нацпроекта и «Учителя года», а вот год участия может быть любым. Решение об этом должен принимать региональный министр. Финал проходит по адекватной схеме и полностью охватывает все качества учителя. Но стоит добавить конкурс на знание своего предмета, чтобы не возникало коллизий, что мы выбрали учителя, который непрофессионален в определенной области. Как можно продвинуть конкурс? Сегодня вся страна знает своих спортсменов. Может быть, для этого же использовать государственные каналы – «Культуру», «ВГТРК», чтобы на них показывать лучшие уроки, мастер-классы.

Алексей КАСПРЖАК:

– Давайте предложим учителям сдавать ЕГЭ по своему предмету.

Ирина ДИМОВА, первый заместитель главного редактора «Учительской газеты»:

– Подобные идеи не новы в конкурсе. Но это скорее вопрос о компетентности жюри, которое не в состоянии оценить профессиональный уровень учителя.

– Тогда надо, чтобы жюри сдавало ЕГЭ. Есть очень большой соблазн углубиться в дискуссию, каким должен быть конкурс. Давайте не забывать проблематику, ради чего нам этот конкурс необходим, какие задачи хотим решить. У нас ведь даже не оргкомитет, а «круглый стол» по обмену мнениями. Это не разовая акция, и мы настроены серьезно.

Артур ЗАРУБА, музыкант, учитель года России-1992:

– Конкурс состоялся как явление. И за свою недолгую историю у него великолепные достижения, все знают, что такой конкурс есть. Но хотелось бы, чтобы движение развивалось так же динамично, как и в первые десять лет. В последнее время мы наблюдаем попытку консервации. А ведь он рождался в недрах «Учительской газеты» как общественное движение, которое призвано пробудить энергию учителей. Сегодня я бы не смог стать учителем года, потому что по многим условиям не прохожу на грант президента. «Учитель года» обладает своей определенной аурой, которую невозможно вложить в бумаги. Мы должны искать новое содержание, подходы.

– Требования писать бумаги самим учителям в конкурсе лучших учителей нет. Есть формализованная процедура представления документов со стороны тех, кто поддерживает учителя. Вы можете четко сказать, «Учитель года» – это…, а «нацпроект» – это…

Артур ЗАРУБА:

– Часто талантливые творческие учителя не обладают возможностью рефлексировать в талмудах. На «Учителе года» в первую очередь смотрят на личность учителя. Идея того, чтобы конкурс проводить в регионах, интересна. Но все это резко ограничивает круг членов жюри, которые не могут бросать свои дела на 10 дней.

Николай КАРПУШИН, министр образования Пермского края:

– У «Учителя года» двоякая природа. С одной стороны, мы выбираем лучшего по профессии, при этом учитель мало понимает, что он лучший. С другой стороны, родители и общество стали через конкурс искать себе идеалы. В начале 2000-х годов мы включили в региональное жюри конкурса представителей бизнеса и общественности. Сразу пошел поиск, а сама дискуссия вокруг поиска лучшего учителя нам выдала сверхзадачу. Сегодня мы наблюдаем такое дембельское отношение пожилых учителей. Они стали полностью игнорировать конкурс. Мы изменили конкурс и сделали два этапа – «премьер-лига» и «мастер-лига». Улучшили призы – автомобиль, квартира. Участников в возрасте стало больше, но не намного. В этом году мы решили так поступить: раз ты заявился на «Учитель года», то мы посмотрим, каким ты был участником нацпроекта «Образование», и наоборот.

Людмила ЛЕВИНА, главный редактор журнала «Химия в школе»:

– Раньше федеральный конкурс собирал сообщество людей, которые делали этот конкурс на местах. Сегодня эту группу людей просто рассыпали. А почему – да потому, что они профессиональны. Потому что они неоднократно и публично поднимали менеджеров конкурса на смех. Конкурсом должны заниматься профессионалы, а коммерцией – менеджеры. Когда все делают одни и те же люди – это кажется, по меньшей мере, странным. В жюри должны входить знаковые люди, те, чье мнение интересно конкурсантам. Любому учителю важно, как Ямбург или Амонашвили оценят его работу. Вспомните позапрошлый год в Челябинске, когда в Большое жюри не приехали люди, тогда в буквальном смысле слова хватали первых попавшихся и сажали судить.

– По организации есть предложения?

– Должен быть четкий регламент.

Вера ЕМЕЛЬЯНОВА:

– У меня возникает вопрос: каков статус конкурсов? Оба претендуют на высокий. А что значит лучший учитель? Или мы сближаем эти конкурсы и вносим предложение. В таком случае победитель нацпроекта и учитель года – один человек, который выбирается по единой схеме. Или мы пойдем двумя разными путями. Сегодня в Псковской области появились новые инициативы – межмуниципальные конкурсы. Например, в Пушкинских Горах пятый год проводят Международный конкурс «Учитель года».

– В некоторых странах «Учитель года» – испытание общественное, которое проводится только на школьном уровне посредством простого голосования.

– Но было бы логично, чтобы учитель выбирался по единой системе.

Ирина ДИМОВА:

– Изначально, когда «Учительская газета» инициировала конкурс, задача была найти и показать обществу звездных учителей. Задача выполнена, сегодня при газете существует школа «Учителей года», которая организует поездки ярких, необычных участников конкурса разных лет по регионам страны. Это продолжение традиций слетов. К подбору судей и самой процедуре судейства надо подходить так же тщательно, как и ко всему остальному, что приходится делать на конкурсе. Не могут несколько человек заниматься и расселением конкурсантов, и идеологией конкурса, и пиаром, и спонсорами. Где-то обязательно будет прокол. Например, в жюри. В этом году оно было так подобрано, что в финал не вышло ни одного информатика, хотя как раз среди них были настоящие профессионалы. Зато в «пятнашке» оказались почти все иностранцы. Потому что у последних добрые судьи ставили конкурсантам высокие баллы. Конечно, учителя не должны становиться заложниками непродуманной процедуры судейства. На мой взгляд, должна произойти ревизия учредительства, которая приведет к четкой работе единой команды. В профессиональном сообществе все понимают, что конкурс – это не шоу. Вырванные фрагменты, которые показывают по телевидению, – это не конкурс, а климат. Те же, кто приписывают конкурсу танцующе-поющих учителей, либо ни разу сами не сталкивались с ним, либо умышленно принижают его статус и роль. Мне думается, что нацпроект вообще вырос из идей конкурса. Но сегодня произошло искусственное объединение. Нельзя абсолютизировать идею, а если и соединять два конкурса в один, то делать это органично и адекватно.

Петр ПОЛОЖЕВЕЦ:

– В последние годы организация и проведение конкурса вызывают много вопросов. Конкурс превращается в мероприятие ради мероприятия. Учитель, в том числе и обладатель «Хрустального пеликана», уходит на второй план. Главной становится процедура, соблюдение всех нюансов, придуманных Фондом поддержки российского учительства и утвержденных учредителями и оргкомитетом конкурса. При этом никто не задается вопросом: нужны ли в самом деле все эти процедуры и какой реальный эффект они дают? Третий год подряд регионы высказывают недовольство организацией и проведением конкурса, его закрытостью, излишней заформализованностью, непрофессиональным судейством, составом жюри, которое не представляется авторитетным и значимым для педагогической общественности. Конкурс постепенно теряет свое основное предназначение: выявить учителя, который будет на протяжении года представлять интересы всего педагогического сообщества и привлекать внимание общества к актуальным проблемам системы образования. Непрофессионализм судей проявляется в максимальном разбросе оценок и непопадании в число победителей учителей, которые и вне конкурса демонстрируют выдающиеся достижения. В последние годы «Учитель года» все больше становится корпоративным, в его основных мероприятиях – закрытии, открытии – перестали принимать участие знаковые политические фигуры, представители высших органов власти, бизнес-сообщества. Нацпроект и «Учитель года» бессмысленно разделять на два разных конкурса. Они могут дополнять друг друга. Если мы сделаем так, что человек, который становится на региональном уровне учителем года, автоматически получает грант президента без заполнения бумаг, то многие вопросы сразу снимем.

Ирина ГАН, помощник министра образования и науки РФ:

– Важно грамотно донести до общества четкие критерии. Может быть, для начала есть смысл сделать публичным обсуждение этих критериев? Брэнд «Учитель года» есть, о конкурсе знает страна. Это уже медийная история, которая интересна не только в сфере образования. Никаких перерывов в проведении конкурса быть не может.

– Мы не собираемся менять правила игры во время самой игры. Главное, чтобы в конкурсе не было двойных стандартов.

Известный режиссер Вуди Ален в одной из своих книжек опубликовал рассказ «Если бы импрессионистами были дантисты». Там есть строки, в которых дантист жалуется своему приятелю: «Одна моя клиентка возбуждает против меня судебный иск за то, что я сделал ей зубной протез так, как чувствовал, а не так, чтобы он подходил к ее ротовой полости. Да, это верно! Не могу же я работать как заурядный ремесленник. Я вижу так: ее мост должен быть неровным, со своевольно вставленными зубами, напоминающими языки пламени! Она огорчается, что сделанная мною челюсть не помещается у нее во рту! Ах, какое негодование вызывает во мне этот тупой буржуазный взгляд на вещи! Просто убить ее хочется! Я пытался поставить удерживающую пластину, но она выпирает, как звезда из люстры. И все-таки я считаю свою работу прекрасной». Получается, что свобода творчества там, где есть отношения клиента и предоставляющего услуги, вовсе не так проста, как кажется на первый взгляд.

Так и с учителями года, которые иногда, к сожалению, напоминают таких дантистов-импрессионистов, не очень чутких к интересам детей и родителей. И это не потому, что люди плохие, а потому, что конкурс, его механизм вынуждают показывать работу учителя как эдакого весельчака с туманной профессиональной позицией. Но если мы хотим проводить в общество идеи, что учительство должно хорошо зарабатывать, что от педагогов зависит качество образования, жизненный путь и успех выпускников, надо в корне менять практику конкурса «Учитель года».

Поддержка педагогов в национальном проекте «Образование» была построена на новых принципах – на требовании объективно описать профессиональную работу учителя, учесть мнение потребителей, профессионального сообщества. Эти же принципы должны быть раскрыты и в конкурсе «Учитель года». У нас есть несколько месяцев, чтобы обсудить, как сделать этот конкурс более конструктивным, влиятельным и интересным. Ждем взвешенных предложений.

***

Людмила ЛЕВИНА:

– Конкурсом должны заниматься профессионалы, а коммерцией – менеджеры. Когда все делают одни и те же люди – это кажется, по меньшей мере, странным.

Виталий ГУТМАН:

– За последние два года конкурс перестал быть конкурсом учителей, он превратился в квазиполитическое мероприятие.

Ирина ГАН:

– «Учитель года» – уже медийная история, которая интересна не только в сфере образования.

Мнение

Дмитрий ГУЩИН, учитель года России-2007, учитель математики Петергофской гимназии императора Александра II, Санкт-Петербург:

– Я вообще не считаю, что конкурс – это шоу. Приятней отвечать на вопрос не что такое конкурс, а каким он должен быть. Он должен быть местом общения единомышленников. Возможностью реально, а не декларируемым образом, поделиться опытом с коллегами и почерпнуть их опыт. К сожалению, на деле это изматывающая гонка с бессонными ночами.

Это абсолютно неправильно, что во время проведения испытаний первого тура публичным является только «визитка», которую транслируют в интернете, а «представление опыта работы» и «открытый урок» проходят за закрытыми дверями. Эти два конкурсных испытания тоже должны транслироваться, например, в каком-то из кабинетов школы, куда может прийти учитель или методист. В этом случае конкурс действительно станет местом распространения передового российского педагогического опыта.

Восемь предметных жюри никогда не будут ставить оценки по единым критериям. К сожалению, специфика творческих конкурсов, а именно таковым является «Учитель года», в том, что среди оценок жюри встречаются необъективные. Чтобы нивелировать это, можно принять во внимание мнения сторонних наблюдателей, например тех, которые смотрят уроки в соседнем кабинете, – устроить общественное голосование.

Владимир САДЫРИН, министр образования и науки Челябинской области:

– Единственное положительное, что за последние три года произошло в конкурсе «Учитель года», это задумка министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко проводить конкурс в регионах. Это дало очень мощный творческий импульс регионам. Я был во всех трех во время проведения финала и видел, с каким интересом местные власти и самое главное – учительство готовили, проводили, участвовали, переживали, а потом и вспоминали. Это самое главное и положительное, что надо сохранить в конкурсе. В Челябинской области, если мы проводим конкурс, то к нему подключаются все – от промышленных предприятий до образовательных учреждений. Для них это большая честь – принимать федеральный конкурс у себя.

Все остальное в конкурсе, к сожалению, становится с каждым годом все хуже и хуже. Главная причина – коммерциализация. Когда ищутся богатые генеральные спонсоры, основные спонсоры и побочные спонсоры. Организаторы озабочены больше тем, как найти состоятельных людей, и забывают за этим самое главное – во главе конкурса должен стоять его величество учитель. Это печально.

Когда мы проводили конкурс в Челябинске, то поимо того, что мы каждое утро затыкали дыры в жюри нашими местными кадрами, не знали сценарий закрытия, мы еще и впопыхах узнали, что такое педагогический ринг, который вышел исключительно скандальным, непродуманным. Именно ринг оказался той главной ложкой дегтя в огромной бочке меда на нашем конкурсе.