Пантеон друзей короля богемы

Художника Бориса Асафовича Мессерера называют последним шестидесятником, но мне кажется, что это не совсем верно. Король богемы – вот тот образ, который подходит ему гораздо больше.

Ему довелось увидеть и участвовать в самых знаковых для истории отечественной культуры событиях. Он был знаком с огромным количеством по-настоящему талантливых людей. С некоторыми крепко дружил. Об этом его книга «Жизнь переходит в память: художник о художниках», чей указатель имен содержит 450 персоналий.

«Я выбрал имена людей наиболее значимые… тех, кто жил и творил на моих глазах, в непосредственной близости, кто произвел на меня сильное впечатление и повлиял в той или иной степени на мое творчество. Все они – мои современники и близкие друзья, но читатель может быть уверен: речь пойдет только о прекрасных художниках».

Мессерер «был воспитан в семье, где Сталина ненавидели», но в книге, автор которой родился в 1933 году, а значит, был в курсе всех трагических перипетий советского времени, об этих самых перипетиях сказано мельком. Мессерер не ставит перед собой задачу разбираться в причинах или «косвенных поводах» тотальных преследований художественной и научной интеллигенции. Лишь предполагает, что, видимо, такая практика «была основана и внедрена поколениями вождей КГБ, взращенных товарищем Сталиным. И уже на последнем этапе эта практика осуществлялась под началом Лаврентия Берии». Не знаю, в чем здесь секрет, в характере ли, в воспитании ли, в редакторской воле, но отношение к миру у автора самое доброе. Все автора поражает, кажется прекрасным, замечательным, остроумным (в отличие от книги воспоминаний блистательной Майи Плисецкой, двоюродной сестры Мессерера: «Я не простила своих врагов и не собираюсь этого делать. С какой стати? За что мне их прощать, скажите на милость?»). У Бориса Асафовича другая тактика, своих врагов он не вспоминает. Зато о друзьях говорит много, уважительно, редко подпуская в голосе иронию или горечь.

Книга делится на восемь частей. Первая рассказывает о поколении автора на фоне дома Василия Дмитриевича Поленова, о переходе Мессерера из архитекторов в художники, о его учителях. Этому же посвящены воспоминания об Архитектурном институте и записки о встречах с Александром Григорьевичем Тышлером и Артуром Владимировичем Фонвизиным. «В те годы существовала присказка, что советская власть особенно не любит букву «Ф», потому что на нее начинаются слова: формализм, Фаворский, Фальк, Фонвизин».

Следующие главы посвящены Льву Збарскому, Юрию Красному, Марку Клячко, Эрнсту Неизвестному, Михаилу Шемякину, Геннадию Трошкову. «Встречи и дружба с ними тоже в своем роде ранние, но очень дорогие мне воспоминания». Мессерер не просто перечисляет подробности встреч, он яркими красками пишет пастозные портреты своих героев, а также делает попытку объяснить их творчество. Последнее читать не менее увлекательно, чем истории приключений за «рюмкой чая».

Несмотря на то что книга посвящена художникам, вспоминаются в ней представители и литературной жизни. Кто-то с подробностями, некоторые обозначены лишь контуром. Больше остальных, конечно, Белла Ахатовна Ахмадулина. Коротко упоминается о том, что Мессерер в числе прочих принимал участие в создании легендарного альманаха «Метрополь», издание которого попортило много крови тем, кто был к нему причастен.

Отдельная глава отведена Ирине Александровне Антоновой. О директоре (1961-2013) ГМИИ имени А.С.Пушкина в последнее время вышло несколько книг. Мессерер вносит свою лепту в формирование коллективной памяти об этой выдающейся женщине. Он с глубоким почтением, при этом не скрывая, что случались разногласия, рассказывает об их общей работе и признается, что она «своей долгой жизнью как бы заслоняла всех нас, грешных, от Вечности и вселяла надежду». Не сомневаюсь, когда о «Декабрьских вечерах», международном музыкальном проекте Антоновой и Святослава Рихтера, будут писать диссертации, то исследователи обязательно обратятся к мемуарам Мессерера.

Дописав книгу, автор вдруг понял, что «она получилась своего рода автобиографией. Это произошло само собой: я не задавался целью создать собственное жизнеописание, но через другого невольно познаешь себя и прослеживаешь свой путь в жизни и профессии».

«Жизнь переходит в память: художник о художниках» можно читать в любом порядке. Ценность книги не в строгой структуре. Мессерер скромно отмечает: «Единственное, что могу поставить себе в заслугу (по итогам двух книг: «Промельк Беллы» и теперь «Жизнь переходит в память. Художник о художниках»), – это масштаб охвата времени, в котором довелось жить, и то количество замечательных имен и образов, которые окружали и окружают меня до сих пор». На мой взгляд, такое «единственное» перевешивает все возможные «множественные».

Художник Сергей Бархин в своих записках цитирует Мессерера: «Надо всегда говорить о том, что нас объединяет, а не разъединяет». Я не очень уверен в этом «всегда». Но во времена, когда остается все меньше вещей, которые объединяют, такой пример, как новая книга Мессерера, ценится особенно высоко.

Борис Мессерер. Жизнь переходит в память. Художник о художниках. – М. : АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2023. – 253 с.