На чтение: ≈ 15 мин.Под занавес 2021 года редакция «Учительской газеты» задала своим авторам и экспертам несколько вопросов:
- Чем запомнился вам прошедший год? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими в этот период?
- Какие книги (поэзия, проза, нон-фикшен) прошедшего года для вас самые значительные?
- Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание? Удивил ли кто-то из уже известных неожиданными открытиями?
Станислав СЕКРЕТОВ, литературный критик, редактор журнала «Знамя»:
– Многие верили или хотя бы надеялись, что в 2021 году коронакризис закончится и мир станет прежним. Увы! Волна идет за волной, вводятся разнообразные ограничения, составители Оксфордского словаря выбирают словом года vax («вакцина»). Книжные магазины, библиотеки, литературные ярмарки и фестивали продолжают встречать читателей, привыкая к новым правилам игры. В новых условиях вручаются литературные премии…
Неожиданные результаты различных премиальных гонок и в прежние годы порой приводили к конфликтам в литературном сообществе. Произведения отдельных лауреатов подчас вызывали недоумение и отторжение у целого ряда поэтов, прозаиков и критиков. 2021-й исключением не стал. Не сразу получилось определить победителя «Национального бестселлера», бурная полемика развернулась после объявления имен лауреатов премий «Неистовый Виссарион» и «Поэзия». Споры на страницах известных литераторов в Фейсбуке шли долго.
Главным шоком года, наверное, стала смерть молодого поэта Василия Бородина. Покинули земной мир в уходящем году и другие замечательные авторы: Мариэтта Чудакова, Людмила Вязмитинова, Василий Голованов, Ксения Драгунская, Александр Еременко. И это лишь малая часть скорбного листа.
Грустную дату – 80-летие со дня начала Великой Отечественной войны – мы отметили летом. Никто не забыт, ничто не забыто, и тем не менее память о войне нужно передавать новым поколениям. В 2021-м увидели свет две заслуживающие внимания книги для подростков на тяжелую для нашей страны тему. В издательстве «КомпасГид» вышел роман «Вальхен» Ольги Громовой, а в издательстве «Пять четвертей» – книга Юлии Линде «Улица Ручей. Накануне». Кстати, «Пяти четвертям» всего год, однако это молодое издательство уже успело громко заявить о себе. Радует и то, что оно поддерживает молодых детских писателей, выпуская их романы, повести и сборники рассказов. Также в уходящем году появились первые книги еще одного нового детского издательства – «Абраказябра». В их числе, например, придуманная Марией Третьяковой и нарисованная Еленой Прончатовой сказка-квест «Красная Шапочка», где знаменитую героиню поджидают отнюдь не тривиальные приключения, и сборник «25 очень странных писем» Юлии Кузнецовой. Это книга эмоций, книга озвученных чувств, где персонажи конфликтуют, злятся, грустят, но в то же время учатся уважать друг друга, мирно сосуществовать в нашем мире. Да, как же этого сегодня не хватает…
Терпения вам в новом году, взаимоуважения и, конечно же, хороших книг, которых, как известно, много не бывает!
Ольга БАЛЛА, литературный критик, редактор журналов «Знамя» и «Знание – сила»:
– Прежде всего надо назвать появление электронного «авторского», как называет его издатель Богдан Агрис, журнала «Кварта», посвященного исключительно поэзии и ее осмыслению; и еще одну форму поэтической рефлексии, начавшуюся, если не путаю, в этом году, – Ютьюб-канал Евгении Вежлян с устными рецензиями на поэтические книги.
Одну тенденцию проследить точно удалось: складывание определенного типа мемуаристики, занятой не столько личной памятью мемуариста, сколько семейным прошлым в его лакунах, умолчаниях, разрывах и принципиально неполной их заполняемости; вообще многообразное внимание к проблематичности памяти (Катя Петровская, «Кажется Эстер», Ольга Медведкова, «Ф.И.О.»).
Из поэзии: сумма поэтической работы Игоря Вишневецкого «Стихотворения 2002-2020».
Из прозы первым идет на ум сборник прозы Василия Бородина «Хочется только спать», последняя книга автора, составленная им самим.
Пару месяцев назад вышел интересный текст, оставшийся, кажется, не вполне замеченным, – роман Владимира Ермолаева «Движение на закат». Надо сказать о нем здесь. Ближайшие родственники этого текста – «Книга непокоя» Фернанду Пессоа, который там не раз цитируется, и «Расщепление» Тура Ульвена; из наших соотечественников можно вспомнить «Пенсию» Александра Ильянена. Это довольно новый для нашей словесности тип цельности со множеством точек входа в нее, составленный из «всех видов фрагментарной прозы». Отсылки к русскому литературному и внелитературному опыту там минимальны. Написанный целиком на европейском материале, роман полон цитат разной степени неявности из европейских литератур; герои его принадлежат с высокой вероятностью (и со столь же высокой степенью условности) к немецкому культурному и языковому кругу. Тем не менее (точнее, именно поэтому) роман очень русский: прямое следствие столь свойственного нашим собратьям по культуре обостренного внимания к европейским способам быть человеком и прочтения (западно)европейского как общечеловеческого.
Из нон-фикшен: большой том исследований о лианозовской школе «между барачной поэзией и русским конкретизмом».
Из переводов: сборник эссе великого венгра Петера Надаша («Путешествие вокруг дикой груши», перевод В.Середы); «почти автобиография» Фернанду Пессоа (Жозе Паулу Кавалканти Филью, переводчик Е.Тейтельбаум).
Мои открытия: Софья Дубровская, Владимир Кошелев, Арман Комаров. Удивил Филипп Дзядко читательским дневником о «несуществующей книге» Михаила Айзенберга; Владимир Зелинский – книгой-разговором с отцом, Корнелием Зелинским.
Антон АЗАРЕНКОВ, поэт, кандидат филологических наук:
– Литературный 2021-й, как и прошлый год, запомнился прежде всего утратами. Великий поэт Филипп Жакоте. Философ Франсуа Федье. Русский классик Александр Еременко. Выдающийся филолог Мариэтта Чудакова. Еще многие, кого знал лично или с кем дружил в Сети. Смерть человека, с которым ты привык вести внутренний диалог, – это черная дыра. Со временем эти дыры затягиваются. Так, в этом году исполнилось четверть века со дня смерти Иосифа Бродского, и не было еще времени, чтобы не обсуждали степень его влияния на нашу поэзию. Часто, правда, пишут, что между уходом и окончательной канонизацией должно пройти не менее 50 лет… Но все-таки: вы можете представить Бродского в рамках нашей поэтической современности? Той поэзии, для которой «новая» этика выше эстетики? Или другой – творчества неосоветских пассеистов? Или, может быть, неомодернистов? Или сетевых поэтов, самых последовательных эпигонов «последнего классика»? Во времена Бродского поэзий было две, сейчас их не меньше десятка, а новых гениев не видно. Мне кажется, таким был Василий Бородин, еще одна опустошающая утрата этого года, но его хлебниковский тип дарования всегда ставил его немного в стороне. Точкой опоры или всеобщей ненависти сейчас становятся ненадолго, например, в контексте премиального скандала. Но в целом очевидно, что сегрегация поэзии привела к ее обескровливанию: хороших поэтов много, но никто не может или не хочет подняться над предзаданными условностями. У нас есть поэты актуальные, важные, интересные, многообещающие, неоднозначные, но поэтов par excellence как бы и нет. Вернее, есть, но в лучшем случае это поколение 70-х гг., поколение еще дожанровое, понимающее, что настоящая поэзия «неконфессиональна».
Я много читаю, и еще больше не успеваю прочесть, но очень хотелось бы. Так что одно только перечисление интересных для меня книг заняло бы слишком много места. Поэтому назову то, что вряд ли здесь упомянут: Иоанн Креста, «Песни души: полное собрание стихотворений» (издательство Ивана Лимбаха), Дэвид Кинан, «Эзотерическое подполье Британии» (Individuum), Франсуа Ожьерас, «Путешествие на Афон» (Kolonna Publications). Эти книги позволили мне глотнуть свежего воздуха в нашем несколько застоявшемся литпроцессе, насущная проблема которого – стихи ли верлибр или не стихи. Очень жду скорого выхода 4-го тома «Тетрадей» Симоны Вейль в переводе Петра Епифанова и новой книги Ольги Седаковой «Мудрость надежды и другие разговоры о Данте», обе книги в планах издательства Ивана Лимбаха.
Валерия ПУСТОВАЯ, кандидат филологических наук, литературный критик, прозаик, эссеист:
– Только что я сама заказала на сайте издательства «Кабинетный ученый» книгу, которую ждала, как продолжение романа, – «Колодцы» Василия Ширяева. Автор живет на Камчатке, а открыт в Екатеринбурге – когда-то критик, редактор журнала «Урал» Сергей Беляков доверил Ширяеву вести рубрику. И родился уникальный жанр – ширяевская «критика критики». Новость тут не сам отзыв на критические практики, а способ и язык, превращающие «критику критики» одновременно в пародию и гимн профессии, сатиру и словарную статью, поношение и исповедь. Ширяев – настоящий трикстер современной критики и антикризисная вакцина, читая его, встречаешься с главными страхами и сомнениями о критике и литературе, и это помогает вернуть отвагу живого чтения.
Несомненными событиями года стали для меня поэтичная исповедь, книга-плач Оксаны Васякиной «Рана» и аудиосериал Евгении Некрасовой «Кожа», он готовится к изданию книгой. С нетерпением жду новую книгу прозы Аллы Горбуновой «Лето», очень понравилась ее «Другая материя», на мой взгляд, развивающая идеи и метод выигравшей премию «Нос» книги «Конец света, моя любовь». Нельзя не напомнить о книге пьес Дмитрия Данилова «Человек из Подольска». Много думать пришлось над романом Татьяны Замировской «Смерти.net», мне очень понравились ее фантастические новеллы в книге «Земля случайных чисел», новый роман устроен иначе, в нем куда меньше поэтического, образного, ассоциативного, больше логического, он будто просчитан на всех уровнях, начиная с языка и до значений сюжетных поворотов, это не легкое чтение, но в итоге усилия оправдавшее.
Также в этом году вышли книги писательниц, чьи имена – новость в книжном мире, хотя в журналах они печатались давно: городские поэтичные и юмористические сказки «Демонология нашего района» художницы Ирины Москвиной и фантастические рассказы на границе шершавого быта и сновидческого хоррора «1003-й свободный человек» Марты Антоничевой.
Из поэтических книг читаю и перечитываю «Приключения мамы» Виталия Пуханова – книгу, которая отвечает мне на главные вопросы жизни, причем отвечает тем, что заново адресует их мне с особенной остротой. Книга про утрату и горькую мудрость, разочарование в себе и позднее утешение. Книга ребенка, наконец осознавшего себя взрослым и взвешивающего обретения и потери осознанности.
Выбор читателей
Комментарии