На чтение: ≈ 23 мин.Маруся не любила манную кашу. И каша тоже не любила Марусю во всю свою молочную силу: фыркая и обжигаясь, манка так и норовила забрызгать чистенький накрахмаленный фартук. И так каждое утро! «Трудно быть пятиклассницей», – горестно вздохнула девочка, осторожно придерживая кастрюльку полотенцем.
Володьке хорошо, он еще в ясельках! Знай себе хлеб с маслом жуй и машинки катай… А папа и мама уже не в школе – тоже хорошо устроились! И Ленка туда же – поступила она в институт, какая деловая! Теперь Маруся за всех отдувается: она и в школе учиться должна, и за братом присматривать, и кашу вот варить ни свет ни заря… Хмуро и по-хозяйски осмотрев кухню, Маруся осталась довольна. Портфель собрала, кошку накормила, Володьку разбудила, кашу почти не расплескала, сейчас всех завтракать позовет. А там взрослых проводит и наконец-то отдохнет! Взгляд ее лукавых карих глаз подобрел. Она вспомнила о шоколадных пряниках, про которые знали только они с бабушкой. Но Маруся сразу же отогнала эту мысль: в голове зазвучал надтреснутый бабушкин голос, который напомнил, что пряники – это награда за пятерку по математике. «Конечно, – одернула себя Маруся, – нужно сначала контрольную написать, а потом пряники лопать, а то, смотри-ка, совсем про школу забыла!»
Но про школу было бы сложно забыть. Вот она – из окна видно. Маруся, пританцовывая, направлялась к главному входу. Беленькое небольшое здание скромно выглядывало из-за густых березовых крон. Листья едва были тронуты золотом осени, но солнце уже грело меньше. Маруся с видимым удовольствием втянула в себя свежий утренний воздух: хо-ро-шо! Даже если математика стоит первым уроком. Все равно хорошо, сегодня у них новый учитель. Мальчишки из 5‑го «Б» вчера рассказывали, что у него новенькая машина, прямо с конвейера! Показал из окна, но покататься не разрешит, конечно. А еще новый учитель очень молодой, но строгий! Мальчишки ему парафином доску намазали, он тихо спросил, кто это сделал. Так страшно стало! После уроков оставил Иванова (тот сам признался), дверь в учительскую закрыл, минут пятнадцать тишина была… А потом Иванов вышел, прижимая к себе портфель, молча прошел мимо друзей, а вечером гулять не вышел даже! Сидел на подоконнике с учебником математики и читал! Это Иванов-то! Маруся молча посмотрела на окна кабинета математики: свет уже горел, окна были приоткрыты, в одном из них был виден силуэт Великого учителя, перевоспитавшего Петьку Иванова. Марусе было любопытно, но совсем не боязно: она хорошо училась, математику любила, да и всегда была первой помощницей. Интересно, как скоро проверят их контрольную? Очень уж Марусе хотелось шоколадных пряников. С молоком. Мысли ее прыгали, словно шаловливые котята. Тяжелые входные двери с трудом поддались, гул родной школы заставил ее забыть обо всем до самого вечера.
Пятиклассники толпились у высоких деревянных дверей, до звонка оставалась еще минута. Впереди была неизвестность, но именно поэтому было жутко интересно. Новые учителя в старенькую школу приходили редко. Обычно математику и русский язык учителя вели у ребят уже с первого класса, чтобы все друг к другу привыкли. А может быть, просто не было учителей начальной школы в таком количестве. Но теперь, когда построили новый завод, во многих домах появились молодые семьи с детьми. И стали приезжать из города молодые учителя. Дмитрий Антонович был как раз из числа последних – городской. За дверью послышались легкие шаги, на секунду даже стало слышно второклашек, у которых была физкультура на улице, – так стало тихо. Дверь медленно приоткрылась, и сквозняк слегка взъерошил волосы на макушках впереди стоящих мальчишек. У доски стоял высокий и худощавый молодой мужчина. Руки были испачканы мелом, синий вязаный свитер был ему явно велик. Непослушный вихор темных волос падал на глаза, скрытые за очками. Слегка улыбнувшись, он махнул рукой: мол, заходите, время идет, чего встали? Этот нехитрый жест сломал тонкий ледок: сначала неуверенно шагнули в класс мальчишки из первого ряда, потом рослая Анечка Яблокова, а потом уже и весь 5‑й «А» дружно затопал, загремел и зашуршал. Учитель молча дописывал пример. Ждал. Его руки уверенно вели мел, как после будут вести за собой сельских ребятишек по страницам учебника математики.
На уроках Дмитрия Антоновича не было тихо. Ему не нужна была тишина столь пронзительная, что было бы слышно муху. Ему были нужны детские голоса, уверенные и тихие, скромные и бойкие, сонные и бодрые. Но обязательно интересующиеся и вопрошающие. Маруся забыла о пряниках. Мальчишки отложили рогатки. Модницы-подружки Леля и Даша аккуратно убрали зеркальце, мамину пудреницу. Незаметно для самих себя пятый класс погрузился в мир формул, уравнений и графиков. Дмитрий Антонович уверенно и аккуратно колдовал.
Золотая осень совсем скоро и неожиданно взмахнула рыжим хвостом и по-лисьи скрылась за сопками, которыми было окружено село. Морозец тихонько дышал на окна и, совсем как мальчишка, выводил на них причудливые узоры, незаметно перебегая от дома к дому. Ватное одеяло с неохотой выпускало из своих теплых объятий Марусю: сегодня последний учебный день в этой четверти. Нужно было еще разочек прийти в класс, помочь девочкам с живым уголком, заклеить окна… А потом Дмитрий Антонович повезет их в город на конкурс! Ух! Маруся зажмурилась от удовольствия. Они уже целый месяц готовились: после уроков в кабинете математики они кутались в шарфы и куртки, плотно закрывали шторы, гасили свет и смотрели на проекцию, выведенную учителем. Новенькая техника в первый день собрала возле себя всю школу. Каждому хотелось пощелкать рычажком, лично поменять пленку, а только потом рассмотреть задачки. «Лучший сборник! Коллеги из центра поделились», – как обычно тихо, скромно и как-то даже скупо улыбаясь, рассказывал Дмитрий Антонович. Неожиданно, но вместе с отличниками и пионерами на конкурс собирался и Петька Иванов. Он немного осунулся, вытянулся за лето, волосы старался уже не сминать пятерней, а аккуратно прижимать. Но в его ярко-зеленых глаза все еще весело прыгали бесенята: дух Петьки Иванова было трудно сломить. Но можно было «причесать», чем и занимался учитель математики. Маруся задумчиво рассматривала Петькины тетрадки, заботливо обернутые газетками: мама его газет не выписывала, работала в коровнике до глубокой ночи. Детей не бросала, приглядывала в треть глаза, как говорили местные, но тетрадки и учебники никогда бы не обернула. Зато Дмитрий Антонович выписывал все местные газеты. И даже городские. И руки его сегодня были едва заметно испачканы типографской краской. Маруся молча отметила эту интересную деталь. И тут же вместе с щелчком диакарты переключилась: конкурс! Большой и красивый Дворец культуры! Центральный парк! Этот день уже сделал больше для ее настроения, чем любое событие за последние дни.
Петька уныло ковырял пальцем дыру в обивке кресла. Маруся не менее уныло рассматривала Петьку. «Отвернись!» – буркнул он. Девочка поморщилась и пересела на кресло дальше. Конкурс они проиграли. Петька дважды провалил задание, густо краснея и тяжело дыша. Он искал глазами учителя, но тот словно испарился. И тогда Петька сдался. Часто моргая, чтобы согнать наступающие слезы, он в сотый раз чертыхался про себя и давал зарок, что в подобные дела его больше не втянут! Дмитрий Антонович пришел в самом конце. Он зябко ежился, кутался в большой (и наверняка колючий) клетчатый шарф. Температура давала о себе знать, его бил озноб, детские мордашки сливались в одну. Но уже были куплены билеты в парк, водитель был отпущен на обед, а в ближайшем кафе как раз продавали эскимо на палочке. Дмитрий Антонович нашел среди участников Петьку. И побелел: тот был взмыленный и злой, белесые волосы торчали в разные стороны, будто иголки. «Вот так дела, – озадаченно протянул учитель, – эскимо здесь будет не лишним. Остудить бы парня». Но за эскимо и в парк Петька не пошел. Не пошел он и в местный буфет. Маруся вызвалась остаться с ним, успокоить товарища. И вот уже минут десять они сверлили друг друга хмурыми взглядами. «Приходи к нам в воскресенье, ба испечет пирог. Я тебе помогу с математикой, – Маруся вздохнула и слегка дернула Петьку за рукав старенького пиджака. – И не дуйся ты так. Дмитрий Антонович заболел…»
Дмитрий Антонович заболел. По классу пролетел тихий шепот. Отскочил от стен и пролетел снова от последних парт к первым. Заболел. Да так, что увезли в город. Лежит теперь в палате в полосатой пижаме, пьет горький аспирин… Маруся поежилась. Скосила глаза и посмотрела на Петьку. Тот совсем поник… Петькина мать уже неделю не выходила на работу. Младшие сидели дома, варили из старой картошки похлебку, а Петька бегал в школу и выпрашивал хлеб. Что было с матерью, знали все. «Беленькая сгубит девчонку, – горестно шептались ба и соседка. – Петька-то почти вырос. Да куда сдержать-то, все равно мальчонка. Хоть за младшими догляд». Маруся сегодня сбегала в погреб и по просьбе ба отнесла к крыльцу Петькиного дома баночку капусты и бидон картошки, сухарей, сушеных яблок… Петьку надо было спасать. А без Дмитрия Антоновича и его колдовства Маруся бы точно не справилась.
До города доехать можно было по широкой новенькой дороге через бывшую лесопилку. Маруся и ба поспешно подбежали к ржавому пазику и грузно утрамбовались на самые последние сиденья. Обе смахнули тыльной стороной ладони накопившийся под платком пот, поправили сумки в ногах, ободряюще улыбнулись хмурым пассажирам. В салоне автобуса стало чуть светлее, а запах пирожков и свежего молока разбудил мирно спавшего по соседству мальчишку. Маруся опасливо покосилась на него, покрепче запахнув тряпичную сумку. Ба задорно хохотнула, увидев ее жест. Легонько толкнула в бок: Маруся вздохнула и протянула мальчишке пирожок с луком. «Ничего, зато с картошкой самые вкусные! Они в самом низу кастрюльки, я до них и не дотянусь», – Маруся погрузилась в свои мысли, незаметно для себя напевая любимую песенку Петьки «Голубой вагон».
Больница встретила путешественников неприятным запахом медицинского спирта. Маруся наморщила нос, встала на носочки и заглянула в приемное окно. Рыжеволосая носатая девица что-то быстро заполняла сточенным карандашиком. Даже не уточняя степень родства посетителей и Дмитрия Антоновича, девушка кивнула в сторону второго этажа.
Дверь в палату была широко распахнута. Свежий ветерок задорно взметнул Марусины косички. Ба заботливо водрузила их обратно на тощие плечики девочки. В эту же секунду ба и Маруся услышали задорный мальчишеский смех. Голос показался Марусе очень знакомым. Любопытство словно подтолкнуло ее, и Маруся зашла в палату. В левом углу был расположен общий стол, обильно засыпанный яблоками, апельсинами, домашней грушей. Толкались на столе и пузатые баночки с вареньем, огурцами и капустой.
– Богата осень на дары, – Дмитрий Антонович сидел на кровати у стола, слегка откинувшись на подушки. Он заметил взгляд Маруси и поспешил объяснить. – Сельские ребятишки привезли. Каждый день приезжают. Могу здесь и зиму переждать с таким запасом.
Бабушка Маруси одобрительно улыбнулась учителю, показывая и свой гостинец. Все соседи Дмитрия Антоновича дружно всплеснули руками и захохотали. Один из них – молодой тракторист – помог разгрузить сумки, а после заботливо усадил бабушку на старенький продавленный стул. Маруся только сейчас с удивлением заметила Иванова, который с их приходом словно вжался в стенку. Он побледнел и замер, прижимая к себе учебник математики. Маруся ласково ему улыбнулась, пытаясь не обидеть своим удивлением. Тот робко улыбнулся в ответ. И снова в его глазах запрыгали бесенята.
А удивлять Иванов умел. Он действительно навещал Дмитрия Антоновича, но угостить его не мог. Поэтому он привозил ему свежие новости, грибы или бруснику, но самое главное – общение и поддержку. Дмитрий Антонович перенес менингит, восстанавливался тяжело, а в больнице было невыносимо скучно… Иванов приезжал после школы, иногда привозил с собой младших. Но неизменно с его появлением становилось уютно, как-то по-домашнему. Петька суетился вокруг учителя, шутил, рассказывал о школьной жизни. Его истории были искренними и бесхитростными, как и сам Петька. Но каждый из тех, кто лежал в палате, старался оставить после обеда стакан компота, ватрушку или пряник; завершить все процедуры и вернуться с прогулки. Все ждали Петьку. Петька был нужен. И он ожил. Так распускается застенчивая почка вербы, засидевшаяся до конца мая. Вот она встрепенулась, раскрылась и показывает всем свою пушистую головку. Так и Петька – встрепенулся. Он увидел, что в нем нуждаются, его слушают и ждут. Дмитрий Антонович здоровался с Петькой за руку. Молодой тракторист ласково трепал Петькины волосы. Подслеповатый старик заботливо протягивал мальчику нехитрые домашние сладости, которыми его снабжала старушка-жена. Петька брал с собой учебники и учил уроки здесь же – в палате. Дмитрий Антонович терпеливо объяснял ему тему за темой, помогал даже с чтением и историей. Оказывается, когда-то учитель математики мечтал стать археологом. И помнил много интересных мифов Древней Греции, которые Петька слушал с удовольствием. Так пролетела снежная зима… Дмитрий Антонович колдовал.
После зимних каникул Петька в школу не вышел. Учитель математики встретил ребят на первом этаже, каждому пожал руку или улыбнулся. Но вдруг взгляд его стал холодным и колючим: Петька мялся у школьного гардероба. Его старенькая шубейка была разорвана, портфель едва держался на кожаной ручке, а левый глаз заплыл фиолетовым синяком… Девочки в унисон грустно вздохнули: опять Петькин отчим работу бросил и принялся за воспитание жены и детей. Дмитрий Антонович аккуратно отодвинул ребят, окруживших его, и направился к Петьке. Взяв мальчика за руку, учитель уверенно и твердо повел его в сторону учительской. В тот день математики не было. Как не было и Петьки Иванова. Маруся грустно размышляла о том, как долго еще не будет Петьки. Побил ли Дмитрий Антонович Петькиного отчима?.. Но размеренная сельская жизнь не спешила давать ей ответы.
Петьку видели в городе. Уже третий год он жил в детском доме, присматривал за младшими, которые оказались здесь же. Мальчик вытянулся, взгляд стал жестче, а белесые волосы были коротко острижены. Теперь он был похож на городского мальчика, ничто не выдавало в нем сельского двоечника Иванова. Через несколько лет Маруся переедет в город, снимет хорошенькую угловую квартирку возле центрального магазина, будет прогуливаться по вечерам вдоль грушевой аллеи. И думать о судьбе этого смешного мальчишки, чья жизнь с середины пятого класса будет для нее загадкой. Маруся так и не научится варить манную кашу, даже когда у нее появится собственная дочка с худенькими плечиками и грустными карими глазами. Через много-много лет Маруся будет провожать свою Леночку на вступительные экзамены. Помашет ей рукой, подождет, пока та поднимется по широким ступенькам к дверям физико-математического факультета. И остановится, задумчиво рассматривая двух мужчин – оба были в серых плащах, брючных костюмах. Каждый из них ежеминутно смотрел на часы, бросал долгие взгляды в сторону дверей. Наконец один из них радостно окликнул вышедшего на крыльцо юношу: тот счастливо улыбался, бесконечно поправляя рукой растрепанные ветром рыжие волосы. Он кого-то неуловимо напоминал… Юноша промчался мимо Маруси, крепко обнял того, кто помоложе, второму – темноволосому – пожал руку.
– Спасибо, Дмитрий Антонович! Спасибо! Не знаю, как и благодарить, – он крепко снова и снова пожимал руку своему старшему товарищу. А Маруся в оцепенении смотрела на Петьку Иванова. Несомненно, это был тот самый мальчишка, который учился в ее сельской школе в 5‑м «А». Петька, который дергал за косички даже старшеклассниц. Петька, который разбил все школьные окна не по разу. Петька, которого взял под свою опеку Дмитрий Антонович. На пиджаке у мужчин были небольшие таблички. Одну из них Маруся смогла прочитать: «Петр Андреевич Иванов, заведующий кафедрой прикладной физики». Маруся невольно улыбнулась, вспоминая, как впервые увидела Петьку в палате у Дмитрия Антоновича. Сейчас Петька вместе со своим учителем и рыжеволосым юношей (возможно, сыном) торопливо поднимались по лестнице. Теперь Петька, то есть Петр Андреевич, открывал двери перед улыбчивыми ребятами, которые слушали его с благоговением. Дмитрий Антонович передал ему свой дар. Маруся долго смотрела им вслед, она боялась пошевелиться и спугнуть ожившую мечту.
Виктория ХОЛАТОВА, учитель русского языка и литературы школы №1550, призер конкурса «Старт в педагогику»-2022
Выбор читателей
Комментарии