Открытый диалог. Иван Смирнов

​Иван СМИРНОВ – учитель биологии московской школы №171, победитель конкурса «Учитель года Москвы»-2017. Мы говорили с ним о больших московских школах и открытости столичного образования, о массовой учительской профессии и ее потрясающе индивидуальных, штучных представителях, об увлечении морем и научными исследованиями. О том, что значит быть отцом троих детей и учителем для многих десятков московских школьников. Предлагаем вашему вниманию фрагмент программы Городского методического центра «Интервью. Открытый диалог» с победителем конкурса этого года.

– К сожалению или к счастью, учитель в современном мире – массовая профессия. Что такое по-настоящему хороший учитель? Понимаю, что спрашиваю об этом действительно хорошего учителя и победителя конкурса «Учитель года Москвы».- На такие вопросы всегда отвечать сложно, потому что, как мне кажется, учитель должен быть скромным. Здесь самое главное – быть открытым чему-то новому, потому что меняется мир, меняются требования к выпускникам – им жить в другом мире, и учитель должен если не опережать эти изменения, то их понимать, осознавать. Работая чуть в другой парадигме, понимать, почему он это делает, работать осмысленно… И еще – учитель должен переживать за то, что он делает. Ему не должно быть все равно. Если ему все равно, ребята это почувствуют.- И, наверное, это конец учительской работы, если учителю все равно?- Ну, в любом случае, такие педагоги могут остаться работать в нашей системе, но, мне кажется, что-то гаснет при этом. Знаете, как вспышка, когда она погасла, и дальше неинтересно и учителю, и ученикам с ним, и это очень печально, когда такая ситуация складывается. Важно сохранить в себе это ощущение – что тебе не все равно.- Довольно давно уже как-то устоялось, что учительство в основном  женская профессия, и мы, похоже, смирились с этим. Молодой учитель-мужчина в школе до сих пор, согласитесь, скорее редкость. Ваши мысли по этому поводу и ощущения именно как представителя того небольшого количества преподавателей-мужчин?- Для начала расскажу историю, которая со мной произошла в сентябре этого учебного года. Я веду биологию в 5-х классах, у нас это отдельное здание. Я пришел на один из первых уроков второго сентября, пришел раньше, готовлюсь к уроку. Заглянул на перемене пятиклассник, смотрит на меня и говорит: «Вот это да! Первый раз вижу учителя-мужика!»- Ну вот же реакция – настоящая реакция на преподавателя-мужчину в школе!- Это еще и реакция определенной модели поведения, и это самый непростой для меня класс, в котором я работаю. Но мы сейчас о другом. Вы сказали, что учитель-мужчина в школе – это редкость. Я привел ситуацию, историю, которая, с одной стороны, это подтверждает. Но, видимо, мне в моей жизни везло, потому что мы с супругой учились в химическом классе, и у нас всегда было очень много мужчин-преподавателей с химического факультета МГУ, например. Они были все достаточно молодые. Поэтому, когда я учился в школе и когда потом пришел работать, меня окружали как раз достаточно молодые коллеги-мужчины, которые тоже окончили профильный вуз, Московский университет. У меня такого ощущения, что мужчина в школе – это редкость, не было. Но я бы даже по-другому повернул вопрос. У меня сегодня мои ребята уехали на Всероссийскую олимпиаду по экологии. Вот как вы думаете, сколько там мальчиков и сколько девочек?- Школьная олимпиада по экологии – я думаю, что поровну!- Ну вот нет! Поехали 6 участников от нашей школы – среди них 2 мальчика и 4 девочки. То есть на самом деле получается, что такое своеобразное неравенство есть не только среди учителей, но и среди мотивированных ребят. Очень часто мы уезжаем в экспедицию или на экскурсию, там как раз мальчики очень нужны – что-то перенести, помочь. А большинство – девочки! Возникает вопрос: где все мальчики? Куда они спрятались? Хочется, чтобы они шли в биологию, географию. Мы открываем географические классы в будущем году. У нас недавно была встреча с теми, кто планирует в них учиться, – один мальчик, все остальные девочки. Замечательные девочки – мотивированные, им все интересно. Это вопрос на самом деле, почему это так? Это что-то возрастное, и мы просто работаем в том возрасте, когда девочкам это нужно, а мальчикам нужно что-то другое. И самое главное – что с этим делать?- За те 11 лет, что вы работаете в школе, какие изменения в московском образовании считаете самыми значимыми, действительно трансформировавшими столичные школы?- Мне кажется, это консолидация московского образования, то, что оно стало очень открытым и очень технологичным. По каждому пункту пару слов буквально. Сейчас у нас большие школы, и на самом деле для учителя это огромное преимущество, потому что, когда я только начинал работать, я работал на четырех работах – в двух школах и двух учреждениях дополнительного образования. У меня к этому моменту была семья, был уже старший сын.- Необходимо было зарабатывать и кормить семью, это совершенно нормально.- Да, но сделать это в одной школе было невозможно для молодого специалиста, бегал, крутился как белка в колесе. Сейчас все сильно изменилось, потому что в большой московской школе есть возможность найти нагрузку для учителя, и это не является проблемой. В то же время перед московскими школами возникают все новые вызовы, «вопросы времени», на которые школам нужно давать ответы. В микробиологии есть такое явление, которое называется Quorum sensitive, когда нужно, чтобы критическая масса быстро набралась, и тогда происходит быстрое развитие.- Ощущение кворума, то есть большинства?- Да, ощущение кворума, совершенно верно. И мне кажется, что московские школы как раз сейчас очень часто с этим сталкиваются, и это накладывает большую ответственность на директора и на его команду, здесь уже невозможно тушить эти пожары в одиночку, должна быть слаженная команда. И насколько быстро директора со своими командами справятся с этими вопросами, настолько быстро родители поймут, почему школы стали большими, зачем это нужно, почему это важно.- То есть и плюсы, и минусы становятся более выпуклыми и ответственность больше?- Думаю, что да, и с этим как раз связана вторая закономерность – это открытость. Если раньше какие-то моменты можно было не афишировать, то сейчас из-за широкого распространения Интернета, социальных сетей, а еще и потому что это политика школы – быть открытой для родителей, все становится значительно быстрее и требует часто буквально молниеносной реакции.И третий момент – это технологичность. Здесь тоже есть плюсы и минусы. С одной стороны, московские школы получили новейшее оборудование, и это значительно упрощает работу. Я, когда начинал работать в школе, еще параллельно вел занятия в одном из вузов, там была интерактивная доска. Это был 2005 год, и тогда это было ну что-то просто космическое. Сейчас прошло чуть больше 10 лет и…- И это стало привычным!- За чуть больше чем 10 лет прошел полный цикл внедрения нового оборудования, инноваций, и уже начался новый цикл, все происходит очень быстро. Стало проще записываться в школу, в детский сад, я как родитель это хорошо ощущаю. Когда мы записывали дочь в садик, были списки, все волновались. А сейчас записывали младшего сына, никаких проблем с этим не было: PGU, а теперь и MOS.RU. Это огромное преимущество и большой шаг, но здесь вопрос соотношения гуманности и технологичности, а это очень серьезный вопрос в образовании, который поднимается на новый уровень.Интервью полностью вы можете посмотреть на официальном видеоканале Городского методического центра https://youtu.be/k3ZP83yY6XI.