На чтение: ≈ 10 мин.Многие свои творения Николай Семёнович Лесков адресовал юным читателям, публикуя эти произведения на страницах детских журналов «Игрушечка», «Задушевное слово», в сборниках для семейного чтения «Искорка», «Складень», «Русским матерям», «На добрую память из русских писателей».
Именно в такой форме – «простой и всякому доступной» – обратился Лесков к своим юным читателям со словом вечной истины, евангельской заповеди, «отцовского завета» в таких произведениях, как «Отцовский завет», «Неразменный рубль», , «Пугало», «Дурачок», , «Кадетский монастырь», «Христос в гостях у мужика», «Лев старца Герасима» и других. В динамичных сюжетах этих творений нет никаких длиннот и затянутости; гармонично соединяются реальный и фантастический планы; не даётся готовых педагогических рецептов, и «моральный хвостик» (выражение Добролюбова) не превращается в «позвоночный столб» произведения. Дети остаются один на один с текстом, могут самостоятельно раздумывать, домысливать, фантазировать. Причём автор нередко вступает с читателем в забавную игру: «хотите – верьте, хотите – нет». При этом открываются безграничные возможности воображения, своего рода сотворчества читателя с писателем.
По справедливому суждению академика Дмитрия Лихачёва, Лесков принадлежит к числу «семейных писателей», то есть таких, которых «читали в семье, обсуждали всей семьёй», которые «имеют огромное значение для нравственного формирования человека, воспитывают в юности, а потом сопровождают всю жизнь».
Лесков был глубоко убеждён, что книги, предназначенные для детской читательской аудитории, должны «не только занять внимание читателя, но и дать какое-нибудь доброе направление его мыслям». Это «доброе направление» писатель связывал, прежде всего, с христианством, православной верой.
Вспоминая собственные детские годы, в «Автобиографической заметке» писатель признавался: «Религиозность во мне была с детства, и притом довольно счастливая, то есть такая, какая рано начала во мне мирить веру с рассудком». В очерке «Владычный суд» Лесков упоминает о семейных устоях как источнике его воспитания и духовно-нравственного формирования: «Я вырос в своей родной дворянской семье, в городе Орле, при отце, человеке очень умном, начитанном и знатоке богословия, и при матери, очень богобоязненной и богомольной; научился я религии у лучшего в своё время известнейшего из законоучителей отца Евфимия Андреевича Остромысленского . Я был таким, каким я был, обучаясь православно мыслить от моего родного отца и от моего превосходного законоучителя, который до сих пор, слава Богу, жив и здоров. (Да примет он издали отсюда мною посылаемый ему низкий поклон.)».
Добрые уроки Закона Божия своего духовного отца Е.А. Остромысленского Лесков впоследствии не раз вспоминал с благодарностью. Образ этого «превосходного законоучителя» нашёл отражение и в лесковском художественном творчестве: например, в рассказах «Зверь», «Привидение в Инженерном замке».
Свято хранил в душе писатель и то, что вложил в неё когда-то его родной отец Семён Дмитриевич Лесков. Он стремился сформировать в своём ребёнке с самого раннего детства представление о главных нравственных ценностях человеческой жизни. В 1836 году пятилетнему сыну старший Лесков написал письмо-завет, желая передать весь свой жизненный опыт и идеалы. Строки этого завещания вылились из самой глубины отцовского сердца: «Я хотел бы излить в тебя всю мою душу…».
«Любезный мой сын и друг! Николай Семёнович! – писал Николаю отец. – Итак, выслушай меня и, что скажу, исполни:
1. Ни для чего в свете не изменяй вере отцов твоих.
2. Уважай от всей души твою мать до её гроба.
3. Люби вообще всех твоих ближних, никем не пренебрегай, не издевайся 7. Более всего будь честным человеком, не превозносись в благоприятных и не упадай в противных обстоятельствах
Я хотел бы излить в тебя всю мою душу, но довольно Бог тебе в помощь! Отец твой Семён Лесков».
Бережно хранимые отцовские заветы писатель передал и своему собственному сыну Андрею, и всему молодому поколению. Трепетным отношением к православной «вере отцов», неравнодушием к проблеме нравственного воспитания человека обусловлены лесковская требовательность и принципиальность в вопросах формирования религиозно-нравственного сознания человека. С возмущением отмечал Лесков бездарное преподавание Закона Божия – «самого живого, самого приятного и необходимого предмета учебной программы», который под влиянием неумелых наставников «почти повсеместно обратился для детей в мучительную докуку». Такие школы, в которых по каким-либо причинам не изучался Закон Божий, Лесков справедливо называл «безбожными» и посвятил этой теме специальный очерк «Безбожные школы в России».
Настойчиво звучит в очерке «Чудеса и знамения», помещённом в 28 номере журнала «Церковно-общественный вестник» за 1878 год, требовательное желание писателя: «Мы не хотим и не можем оставить своих детей без религии, которую делают им неприятною и противною различные “начатки” и “кончатки”, выдуманные с целью упразднить изучение Слова Божия в его простой и всякому доступной форме».
Именно в такой форме – «простой и всякому доступной» – обратился Лесков к своим юным читателям со словом вечной истины, евангельской заповеди, «отцовского завета» в таких произведениях, как «Отцовский завет», «Неразменный рубль», «Зверь», «Пугало», «Дурачок», «Привидение в Инженерном замке», «Кадетский монастырь», «Христос в гостях у мужика», «Лев старца Герасима» и других. В динамичных сюжетах этих творений нет никаких длиннот и затянутости; гармонично соединяются реальный и фантастический планы; не даётся готовых педагогических рецептов, и «моральный хвостик» (выражение Добролюбова) не превращается в «позвоночный столб» произведения. Дети остаются один на один с текстом, могут самостоятельно раздумывать, домысливать, фантазировать. Причём автор нередко вступает с читателем в забавную игру: «хотите – верьте, хотите – нет». При этом открываются безграничные возможности воображения, своего рода сотворчества читателя с писателем.
Но о чём бы ни говорил Лесков, пусть даже о вещах самых курьёзных и анекдотических, за внешним планом повествования встаёт план внутренний – необозримые духовные перспективы и высоты, к которым зовёт автор всех, кто может и должен стремиться к совершенству.
Лесков верит в образ Божий в человеке, в то, что душа человеческая может выстоять, победить, даже несмотря на временную победу бесовщины. «Двойственность в человеке возможна, – размышлял писатель, – но глубочайшая “суть” его всё-таки там, где его лучшие симпатии».
В свою записную книжку Лесков поместил пять заповедей духовно-нравственного совершенствования:
«1. Не сердитесь и будьте в мире со всеми.
2. Не забавляйтесь похотью блудной.
3. Не клянитесь никому ни в чём.
4. Не противьтесь злу, не судите и не судитесь.
5. Не делайте различия между разными народами и любите чужих так же, как своих».
«Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7, 12)». Именно этой христианской заповеди он учил своих читателей.
За три года до смерти Лесков писал своему приёмному сыну Б.М. Бубнову: «Очень рад, что жажда света в духе твоём не утоляется, а горит. “Кто ищет – тот и найдёт”. Не дай Бог тебе познать успокоение и довольство собою и окружающим, а пусть тебя томит и мучит “святое недовольство”».
Неутолимая «жажда света» в исканиях истины, добра, совершенства – таков главный отцовский завет Николая Лескова поколениям его юных читателей.
Алла Новикова-Строганова, доктор филологических наук, Орёл
Выбор читателей
Комментарии