Осторожно, дети! С особыми потребностями

Инклюзивное образование, его внедрение – это, очевидно, мировая тенденция, и мы в той или иной степени будем двигаться в русле этой тенденции, тем более что РФ ратифицировала соответствующие международные документы. Но нужно очень хорошо продумать, что, как и зачем мы делаем, и избежать поспешных или не до конца просчитанных действий, которые могли бы нанести ущерб сложившейся системе образования лиц с ограниченными возможностями. Цель инклюзии, как она сформулирована основоположниками, – создание общества, которое позволит всем детям и взрослым, независимо от пола, возраста, этнической принадлежности, наличия или отсутствия нарушений развития, полностью реализовать свой потенциал, будучи полноправным участником социума.

настоящее время в России, и в Московской области в частности, инклюзивное образование достаточно развито, значительный процент детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья обучаются в общеобразовательных школах. Но инклюзия сегодня, как правило, осуществляется, когда речь идет о детях с соматическими заболеваниями: кардиологическими, бронхолегочными, обмена веществ. Потому что их включение осуществляется без дополнительных затрат на приспособление среды, и они обучаются по программе общеобразовательной школы.

Что касается контингента детей, обучающихся в коррекционных образовательных учреждениях, то тут все несколько сложнее. Как известно, их 8 видов, в соответствии с особенностями нарушений развития. Что касается слепых и слабовидящих, в плане инклюзии особых проблем нет, все, кто может учиться в общеобразовательной школе, там и учатся, оставшейся части действительно необходимы особые условия обучения, и этих детей немного (два учебных заведения в Московской области). По глухим и слабослышащим – вопрос более интересный, так как в них находится контингент учащихся, кому действительно необходимы особые условия обучения, но при этом формируется особая субкультура неслышащих, когда большинство из них живут всю жизнь в своем социуме, пользуясь дактильной азбукой и не общаясь с нами, соответственно это ограничивает их возможности самореализации. Поэтому дети с нарушением слуха должны быть вынуждены пользоваться речью и тем самым интегрироваться в социум. Для этого нужно пробовать совместное обучение слышащих и неслышащих. Потребуется и переподготовка педагогов, и введение в штат сурдологов, и оборудование для специальных занятий. Это чистая инклюзия, организационно непростая и недешевая. Но с чего начать, чтобы избежать значительных расходов и организационных сложностей? В Москве поставили эксперимент и в интернат для глухих добавили небольшой контингент слышащих, но он (этот эксперимент) не оказался удачным, так как тут получилась инклюзия наоборот, все-таки, как говорят специалисты, доля детей с особенностями развития не должна превышать 10 процентов. А в Московской области без больших затрат можно пока использовать то, что имеем, то есть в некоторых образовательных учреждениях уже имеются группы для детей с нарушением слуха. Но этим учреждениям необходимо помочь в организации комплексного сопровождения, пристальнее проследить, проконтролировать, сделать выводы о целесообразности. На повестке дня также остро стоит необходимость создания полноценного центра слухоречевой реабилитации. Например, в Коломне, где для этого есть все предпосылки, в частности необходимая инфраструктура, и реализация идеи не потребует больших расходов, и тогда можно будет подготовить значительно большее число детей с нарушением слуха для обучения в условиях общеобразовательной школы, особенно детей, прошедших кохлеарную имплантацию, именно эта категория может успешно обучаться со слышащими школьниками при качественно организованной реабилитации, которой сегодня нет.

Есть еще группа детей с нарушением опорно-двигательного аппарата. Вот эта категория детей при условии достаточно сохранного интеллекта и отсутствии медицинских противопоказаний очень перспективна для инклюзии, таких детей показывали Президенту РФ Дмитрию Медведеву в одной из школ, и для обывателя это самый наглядный пример инклюзивного образования. Но для них требуются наиболее значительные капиталовложения в приспособление учреждений. Думаю, нужно определить пилотные территории, и прежде всего требуется не реконструкция зданий, а реконструкция взглядов, менталитета. В этих пилотных территориях запустить социальную рекламу, подготовить педагогов и учащихся, возможно, привлечь церковь. Многие матери детей с ДЦП рассказывают, что матери здоровых детей своим говорят: «Не подходи к больному, а то заразишься». А если правильно провести разъяснительную работу, то обычные дети с удовольствием помогут и коляску перенесут без всякого пандуса, может быть, организуются в группы типа тимуровцев для такой помощи, нужно только четко задачу поставить, объяснить, подготовить общественное мнение.

Но самая многочисленная группа детей с ограниченными возможностями – это контингент учреждений VIII вида (для детей с умственной отсталостью, их абсолютное большинство). Что лучше для них? Основные постулаты инклюзивного образования: дать полноценное образование, реализовать свой потенциал, интегрировать в общество. И все эти принципы успешно реализуются именно в современной коррекционной школе VIII вида, вот такой парадокс. Из лучших побуждений, переведя такого ребенка в массовую школу, мы можем как раз и не дать ему реализовать свой потенциал. Только что весной наш фонд совместно с Министерством образования Московской области провели традиционные ежегодные конкурсы профессионального мастерства и художественной самодеятельности для учащихся коррекционных школ. Зрители и специалисты видели, насколько раскованны и артистичны были умственно отсталые ребята на сцене. Будет ли такой ребенок на первых ролях в массовой школе, будет ли это настоящая самореализация? А здесь мы уже ее наблюдаем. На конкурсе профессионального мастерства были представлены такие работы, которые ученик общеобразовательной школы в рамках стандартной программы по трудовому обучению никогда не выполнит. Может быть, это их, учеников общеобразовательных школ, инклюзировать для трудового обучения в коррекционную школу? Просто полноценное образование для детей с особыми нуждами – это образование, учитывающее их особенности, по специальным научно разработанным и обоснованным программам, что и делается в коррекционных школах. Но все это не значит, что ничего не нужно совершенствовать. Дети из массовых и коррекционных школ, безусловно, должны больше общаться: это совместное проведение культурно-досуговых мероприятий, возможно, спортивные смешанные команды муниципальных образований, туристские слеты, это летний совместный отдых в оздоровительных лагерях (кстати, сегодня детям-сиротам, в том числе из коррекционных школ, дают путевки в лагеря, где в основном собраны такие же сироты, да еще и отправляют со своими же воспитателями – какая это социальная адаптация?). Но нужно отметить, что инклюзивное образование для детей из учреждений VIII вида с давних пор реально осуществляется – в учреждениях начального профессионального образования. Именно там встречаются дети из массовых и коррекционных школ для получения профессии, причем дети с особенностями развития ничем не выделяются в худшую сторону среди обычных ребят, а обычно даже руководители учреждений НПО отмечают их большее желание и умение трудиться благодаря грамотно поставленной коррекционной работе в школе VIII вида, после окончания которой дети полностью готовы интегрироваться в социум. С другой стороны, из массовых школ в учреждения НПО тоже не отличники приходят, поэтому их уровень оказывается близким. Вот это пример разумной, своевременной и доказавшей эффективность инклюзии, интеграции, как угодно назовите. А что касается учреждений VIII вида, надо на местах им просто немножко помочь, это, конечно, не дело, когда успешно и творчески школы работают, но материально-техническая база зачастую очень слабая и национальный проект в области образования их практически не коснулся.

И наконец, нужно хорошенько разобраться с контингентом детей, находящихся на надомном обучении, ведь эта форма никак не способствует социализации ребенка и должна использоваться в исключительных случаях, но применяется весьма широко. Для некоторых из этих детей подходит только такая форма обучения, но часть может перейти на дистанционную форму, часть – посещать коррекционную школу, потому что родители часто готовы предпочесть надомное обучение в массовой школе обучению в коррекционной из-за чувства неловкости перед окружающими и т. д., ну а часть таких детей как раз подходит для инклюзии, но школы противятся, переводят их на надомное обучение, чтобы лишних забот не иметь.

Непростая ситуация с детьми, имеющими диагноз ранний детский аутизм с сочетанными патологиями. Где им обучаться? Кстати, наш фонд совместно с Центром психолого-медико-социального сопровождения Московской области и Центром лечебной педагогики регулярно организуют повышение квалификации педагогов, работающих с аутичными детьми. Но нужно учитывать, что часть этих детей может обучаться в коррекционной школе, часть – в общеобразовательной, часть – находиться на надомном обучении, только дистанционное образование для них вряд ли подходит. Нужно быть очень внимательными специалистами психолого-медико-педагогических комиссий, чтобы правильно их направить.

Подведем итог. Безусловно, вопрос инклюзивного образования – очень важный и своевременный, он нас подвигает к тому, чтобы объективно и критически пересмотреть все, что мы делаем в области коррекционной педагогики, и есть что улучшать, что совершенствовать, но очень осторожно, чтобы не повредить всему тому хорошему, что мы имеем сегодня.

Георгий КРЮКОВ, исполнительный директор благотворительного фонда «Абсолют-помощь»