Остаточный принцип непотопляем? Он утонет, когда деньги пойдут за учеником

Пить чай вприглядку с сахаром можно, но невкусно. Вести урок географии Отечества вприглядку с картой СССР в принципе тоже возможно, только придется предварительно покорпеть, замазывая старые названия городов и подрисовывая красным карандашом границы государства Российского.

Однако даже после самой тщательной правки наследие советского прошлого будет постоянно напоминать о себе. Единым красным цветом союзных республик или границами советского сектора Арктики, уходящими по льдам Ледовитого океана к самому Северному полюсу…несмотря на то, что Конвенция ООН по морскому праву давно уже сократила российские полярные владения почти на треть.

Новые карты есть. Базы учебных наглядных пособий, учколлекторы завалены ими. Магазины НПО картографии предлагают их оптом и в розницу, а типографии отгружают контейнерами. Но у школы нет денег. И поэтому «бедный» учитель географии вынужден замазывать, подрисовывать, заклеивать…

Образовательная сфера провозглашена приоритетной. Однако еще свежи в памяти лозунги бастующих учителей: «Требуем нашу зарплату!» Помнится, как губернаторы и главы районов не торопились ее выплачивать, используя федеральные трансферты на другие, с их точки зрения, более важные цели. Например, закупку топлива или строительство мусоросжигательных заводов. А учителям – то что останется?

Кто старое помянет – тому глаз вон. Но кто забудет… Дело в том, что принцип остаточного финансирования продолжает блуждать по образовательному пространству. Он, как компьютерный вирус, появляется там, где его не ждут и с удивительной прожорливостью съедает бюджетные расходы на образование. Приведу пример.

Федеральный закон «Об образовании» принят семь лет назад. В 41-й статье говорится: «Финансирование образовательных учреждений осуществляется на основе государственных и местных нормативов, определяемых в расчете на одного обучающегося по каждому типу, виду и категории образовательного учреждения». Другими словами, принцип нормативного финансирования был заложен в нашу образовательную систему еще семь лет назад. Однако методические рекомендации по расчету региональных нормативов были разработаны Минобразованием лишь в прошлом году. Их суть сводилась к тому, чтобы рассчитать стоимость обучения одного ученика исходя из трех величин: фонда оплаты труда педагогов, расходов на учебные пособия и технические средства обучения. Все было бы логично, если бы в методические рекомендации не вкралась оговорка: «расходы на учебные пособия и технические средства учитываются ЧАСТИЧНО». Таким образом, лазейка для остаточного принципа финансирования сохранилась. А что это значит? Это значит, что региональным властям дается «карт бланш» в отношении данной статьи расходов на образование.

– Зачем «нужна» эта коварная оговорка? – мой вопрос к Галине Башкиной, заместителю начальникаУправления экономики Минобразования России.

– Она продиктована дефицитом бюджета. Однако министерство предпринимает определенные шаги к тому, чтобы поднять расходы на учебные пособия и технические средства обучения до уровня фонда оплаты труда.

– То есть расходы на материальное обеспечение школ должны в идеале сравняться с расходами на зарплату?

– Именно. Хотя для разных образовательных учреждений соотношения между фондом оплаты труда и фондом материального обеспечения несколько различаются. Это показано в таблице.

Пока Минобразование предпринимает усилия для реанимации умирающего фонда материального обеспечения, экономисты предлагают свои пути решения проблемы. Суть одного из них в следующем: создать федеральный внебюджетный фонд, который давал бы беспроцентные кредиты регионам на закупку учебного оборудования.

Процедура такова. Региональный Департамент образования разрабатывает программу технического оснащения учебных заведений и обращается в региональный законодательный орган за финансовой поддержкой. Если предложение принимается, департамент заключает договор с федеральным внебюджетным фондом на получение кредита со сроком погашения в пять лет. Гарантией возврата кредита является договор и решение регионального законодательного органа о выделении бюджетных средств.

Причем эти средства прописываются в региональном законе о бюджете отдельной строкой: «материально-техническое оснащение учебных заведений».

Тут даже не экономика, а целая политика просматривается!

Создается впечатление, что в наше время даже школьную парту нельзя купить без политической подоплеки. Впрочем, парту – можно. Одну. Но ведь строятся новые школы, их необходимо комплектовать, как говорится, с нуля. На это нужны сотни тысяч… А как показывает мировая практика, жить в кредит проще, чем копить – все равно не накопишь, учитывая инфляцию. Естественно, что кредиты должны выдаваться в рублях. Иначе еще один дефолт разорит всех должников.

Возникает естественный вопрос: насколько эффективна такая система кредитования и не окажется ли новый фонд неким краном, через который будут утекать в никуда бюджетные деньги? С этим вопросом я обратился к Виктору Кружалину, руководителю Департамента образовательных программ и стандартов Минобразования России.

– Видите ли, эффективность фонда можно оценить только экспериментально. Однако практика показывает, что регионы, особенно дотационные, не в восторге от подобных идей. Приведу пример. Как вы знаете, отечественное высшее образование традиционно базировалось на фундаментальных исследованиях. Причем не только преподаватели, но и студенты вовлекались в научную работу. Так называемый НИИРС. Правда, за последние годы процент студентов-исследователей резко снизился – с десяти до двух. Понятно, что молодым людям некогда двигать науку – надо зарабатывать на жизнь – тосол, например, продавать на обочине дороги или охранять коммерческую палатку. Между тем производство нового научного продукта должно быть (в идеале, конечно) не менее выгодным делом, чем торговля. Именно этот вопрос поднимался на совещании по проблемам финансирования научных исследований в вузах. Съехались представители всех регионов России, однако только 45 процентов из них подписали резолюцию о совместном финансировании НИИРС. Суть резолюции сводилась к следующему: половину расходов берет на себя федеральный бюджет, а половину – региональные. Естественно, что среди согласных с подобной трактовкой были благополучные регионы: Тюменская область, Ставропольский край, Москва… Думаю, что такая же участь ждет и тот самый фонд, о котором вы говорите: богатые регионы поддержат идею, а бедные – вряд ли.

– Получается замкнутый круг. Но ведь должен быть выход: где найти средства для оснащения учебных заведений?

– В Орловской области создаются учебно-научно-производственные комплексы. Это один из возможных путей решения финансовых проблем: в комплекс входят ПТУ, техникумы, Орловский государственный технический университет, а также отраслевые НИИ и предприятия, которые предоставляют базу для студенческих практик и лабораторных исследований. Вот вам, как говорится, симбиоз теории и практики, без особых капиталовложений. Это сейчас весьма актуально, поскольку подсчитано, что переоборудование лабораторий отечественных вузов только лишь по двум наиболее распространенным дисциплинам – физике и механике – обойдется в 4,5 миллиарда рублей. И это по самым скромным подсчетам.

– Что вы называете скромными подсчетами?

– Взято только сто наименований учебного оборудования, то есть самое необходимое.

– А сколько всего наименований по всем специальностям?

Виктор Иванович протянул мне весьма увесистую книгу, еще пахнущую типографской краской.

– Это Требования к материально-техническому обеспечению учебного процесса по направлениям подготовки дипломированных специалистов, которые Минобразование выпустило в этом году, – пояснил он. – Здесь дан перечень учебного оборудования по 500 специальностям, соответствующий нынешним стандартам и прошедший экспертизу в научно-производственном объединении «Росучприбор». Разумеется, учтены новейшие достижения в области информационных технологий, аудио-, видео- и демонстрационной техники, а также картографической и печатной продукции, имеющейся сегодня на нашем рынке учебного оборудования.

– Уже как минимум три года Минобразование не может решить вопрос: нужна экспертиза учебной техники или нет? Колебания продолжаются?

– Экспертиза нужна хотя бы для того, чтобы исключить появление на нашем рынке продукции сомнительного качества. Сейчас формируется федеральный экспертный совет, в который войдут представители министерства, а также преподаватели школ и вузов страны…

И все-таки вопрос остается открытым: где бедным школам взять деньги на приобретение оборудования, если комплект для одного только кабинета физики стоит в НПО «Росучприбор» 290 тысяч рублей? А нужны еще гербарии для кабинета биологии, склянки с серной кислотой для химии и карта полушарий для географии.

Одну весьма курьезную картину обустройства школьного интерьера я наблюдал в сельской девятилетке недалеко от Москвы. Урок начался с того, что учительница спросила: «Ну, ребятки, кто сегодня принес что-нибудь в дар кабинету географии?»

К учительскому столу потянулся косяк девчонок, которые охотно дарили всякую ерунду: кто кактус, кто ленточку. Им ставились очередные пятерки, а новые экспонаты в геометрической прогрессии заполняли пустые полки шкафов, оттесняя в пыльные глубины дырявый глобус и потрепанный географический энциклопедический словарь.

Один мальчик, желая исправить четыре двойки, схваченные по теме «Литосфера Земли», принес картины. «Полотна» изображали типичные ландшафты африканских саванн, арктических пустынь и других природных зон. Правда, саванна по плотности всевозможного населения и пестроте красок напоминала Бродвей, а над безмолвной арктической пустыней, где в принципе должен бродить одинокий и угрюмый белый медведь, кружили вертолеты, летающие пингвины – и все это на фоне калейдоскопического северного сияния. Несмотря на фактические ошибки (пингвины не летают и в Арктике не водятся) картины решено было одобрить и повесить на стены.

Одаривание кабинета длилось достаточно долго: надо было все оценить и расставить, поэтому учительница скомандовала: «Читайте, ребятки, параграф 20-й. Если что не понятно – спрашивайте, не стесняйтесь»…

А между тем география – интереснейшая наука, которая не может вместиться в учебник. Наука романтиков, путешественников, авантюристов. Гималаи с их заснеженными восьмитысячниками и глубоководная Марианская впадина, айсберги Антарктиды, достигающие в длину 150 километров, и гигантская североамериканская секвойя – дерево, на «пеньке» которого один предприимчивый диск-жокей открыл популярнейшую в свое время танцплощадку «Секвойя».

Если мне и удалось сейчас блеснуть знаниями географии, то только благодаря нашей старенькой учительнице – Ирине Никаноровне. Кто-то говорил, что она преподавала еще до революции. Своими рассказами она уводила нас в джунгли Африки и оставляла там на 45 минут. В лесу, среди пальм, обезьян, карликовых бегемотов и лиан. Звенел звонок, а нам так не хотелось возвращаться оттуда…

Но это так, лирическое отступление. Некоторые оригиналы вообще считают, что настоящему учителю для того, чтобы дать великолепный урок, не нужно никаких технических средств и наглядных пособий. А что, собственно говоря, по этому поводу думают сами производители учебного оборудования?

– Учителя везде одинаковые, – считает директор НПО «Росучприбор» Юрий Песоцкий. – Родителей больше беспокоит вопрос: какая школа лучше оборудована? Туда они и поведут своих детей. А поскольку при нормативном финансировании работает принцип «деньги идут за учеником», школа материально заинтересована в том, чтобы оснастить свои классы по последнему слову техники. Учитывая опыт Самары, где проводится эксперимент по нормативному финансированию, могу сказать, что для нас, производителей, эта система выгодна, и мы заинтересованы в том, чтобы она распространялась по всей стране.

…Замечу, однако, что Самарская область – один из немногих российских регионов-доноров.