Осознание смысла. У каждого из нас свой Тубельский

​«Времена не выбирают» – под таким названием учителя знаменитой московской школы №734, известной как «Школа самоопределения», собрали свои воспоминания о легендарном директоре школы Александре Наумовиче Тубельском. Его нет с нами уже пять лет, но живы дух и атмосфера, созданные им, жив и его образ, воплощенный в этом коллективном портрете. Собрала и отредактировала воспоминания Ольга Ивановна Лебедева.

В любой школе администрация обязана посещать уроки учителей. В те годы завучи имели специально разработанные таблицы, где анализировались каждые пять минут урока, иногда просто ставили галку. Учителя в таких случаях волновались, старались провести урок традиционно правильно. Тубельский посещал уроки не так. Он никогда не носил с собой толстых тетрадей посещаемости (такие тетради проверяло роно, оценивая работу администрации). На уроках он был очень активен, представляя себя учеником этого класса, он наравне с детьми выполнял все задания учителя, отвечал на вопросы, вступал в дискуссию или подсаживался за парту и шепотом обсуждал с ребенком ход его мыслей, деятельности. Что в результате? Тубельский иногда «разрушал» урок, который готовил учитель, класс с интересом погружался в обсуждение той проблемы, которая обозначалась здесь и сейчас. Вопросы, которые Александр Наумович подбрасывал, были не по конкретному параграфу, а намного шире. Этим вопросам удивлялся учитель: оказывается, можно соединить на уроке то, что даже не относится к школьной программе, эти вопросы побуждали ребят придумывать свои версии, гипотезы, что и становилось главным на уроке.Конечно, анализируя потом с учителем урок, Тубельский не обращался к традиционным схемам, он в первую очередь задавал учителю вопрос про то, как учитель организовал деятельность, чтобы ребенку было интересно, чтобы он чувствовал себя соавтором урока, чтобы всегда была ситуация проявления самости, а не трансляции знаний, оценивал урок во многом, исходя из понимания того ребенка, к которому он подсаживался и с которым выполнял все задания.Это потом Тубельский убедит нас работать в системе погружений, когда отдельно взятый урок уже не будет иметь смысла, проводить уроки «Проба сил», уроки по выбору. А учителя много придумают своего: сюжетно-ролевые игры, творческие экзамены, выездные погружения и т. д. Но когда все начиналось, было интересно и трудно, мы искали, сопротивлялись, раздражались. Вторжением в наши уроки Тубельский заставлял нас менять представление об уроке, расписанном по минутам.Старостенкова Мария Витальевна:- Действительно, посещая уроки, Александр Наумович вел себя не вполне традиционно. Да он вообще редко вел себя традиционно. Он действительно вмешивался в урок, часто даже разрушая его, но это не от желания специально разрушить ситуацию и посмотреть, что же учитель будет делать. Он делал это только тогда, когда ему было интересно, когда самому хотелось выполнять задания, участвовать. Когда же ему было скучно (а такое, естественно, тоже бывало – уроки у нас у всех бывают разные), он сидел молча.И анализировал он уроки, конечно, не по тем привычным нам еще с института схемам. Его первым вопросом всегда был: «А что ты хотел? Зачем ты сделал именно это? Доволен ли ты тем, что получилось?» Не претендуя на истину, Александр Наумович всегда старался вывести нас не на отчет, а на осознание того, что мы делали на уроке, на рефлексию, которой мы хотим добиться от детей, но не всегда используем в своей собственной практике.Мойсенко Алексей Викторович:- У Александра Наумовича были любимые два вопроса к ученикам и учителям. Подсаживаясь к кому-либо из ребят или просто для всего класса, он задавал эти вопросы: «А что вы сейчас делаете?» и «Зачем вы это делаете?». И если ребята не могли ответить на эти вопросы, то он в шутку называл их мартышками, которых дрессируют. А учителю в этом случае задавал еще один вопрос: «А зачем вы с ними делаете то, смысл чего они не понимают?» И всегда Тубельский интересовался у учителя: «А в чем смысл вашего предмета?» Например, у математиков он спрашивал: «А что такое математика? И что значит заниматься математикой?» Нередко эти «простые» вопросы ставили в тупик даже опытных учителей, заставляли задуматься о своем предмете.Слово «ситуация» было одним из основных в нашей жизни. Тубельский считал, что мы все должны уметь чувствовать ту или иную ситуацию, назревающую в детском коллективе, а затем уметь складывать свою педагогическую ситуацию. Примером может служить история появления наших первых законов в школе. Об этом много писал Александр Наумович, учителя. Школьные мероприятия мы не планировали и не придумывали, кроме традиционных. Правило было таким: если есть инициативная группа, есть идея – делу быть. Так появились День святого Валентина, Масленица, творческие фестивали, деловая игра, Лицейский день превратился в Лицейскую неделю, турслет стал обязательным для всех.«Складывать ситуацию» относилось не только к общим делам, но и к каждому ребенку. Получается у мальчишки лучше в трудовых мастерских, чем в математике, – нужно организовать для него успешную ситуацию, всем показать его трудовые достижения.Ситуацию поддержки и успеха Тубельский создавал и для педагогов. Он помогал осуществлять и большие проекты, и просто идеи. Коллеги приобретали уверенность, открывались большие возможности для педагогического творчества, каждый ощущал свою значимость в создании новой школы. Тубельский защищал труд учителя от формальных обязанностей, все проверки и гнев начальства он брал на себя, не разрешая дергать учителя по мелочам, проводить всевозможные формальные проверки, тратить время на бумажные отчеты.Мы одними из первых проходили педагогическую аттестацию. Первую и высшую квалификационные категории получили почти 70 человек. Тубельский настаивал, чтобы аттестация проходила не так: учитель проводит уроки, комиссия принимает решение. Александр Наумович предлагал оценивать деятельность учителя на уроке в процессе дискуссии между экспертами официальными и теми, кого приглашал учитель, коллегами-учителями. Это были встречи профессионалов, которые не только оценивали, но и обогащали друг друга.Тубельский очень гордился, что среди педагогов высшей категории были те, кто не имел специального образования, так как считал, что настоящим педагогом можно стать, только работая в школе, где каждый учитель имеет возможность творить, где создано огромное поле для обсуждения педагогической деятельности. Он доверял молодым, иногда назначая на должность кого-нибудь, чьи способности другие пока еще не увидели. В школу пришли работать родители, специалисты из высшей школы. Было создано большое количество трудовых мастерских: приходили люди, владеющие разным ремеслом. Тубельский брал их на работу, они творили с детьми потрясающие вещи. Это были 90-е годы.Гайле Ирина Сергеевна:- Увидев первый раз Александра Наумовича и всю компанию на Лицейском балу, мы с сыном влюбились в школу и остались навсегда.Мое призвание – устраивать праздники. Сначала просто помогала как мама, потом включилась в совет школы, и стало понятно, что именно здесь можно свободно радовать и отдавать, развиваться, делая жизнь других ярче и интереснее. Пригодились мои коммуникабельность, обучаемость, креативность. Тубельский много ездил по стране, по миру, ему безумно интересно было встречаться с коллегами. Поэтому он часто уезжал в командировки, оставляя на меня школу. Я старалась к его возвращению подготовить доклад про все, иногда с большим нетерпением ждала встречи, если происходило что-то чрезвычайное. Он никогда не звонил ни из других городов, ни из дома, если приезжал накануне вечером. Уверена, он нам всем очень доверял. Доклады мои он, конечно, выслушивал, но во вторую очередь, в первую он с раннего утра и до конца дня сидел в разных классах на уроках, общался с взрослыми и детьми на переменах в коридорах, классах, учительской. «Нюхать ситуацию» – это так у него называлось. Поэтому содержание моего доклада ему было известно уже до нашей встречи. Совет молодым администраторам: специально ходить и читать надписи на стенах в школе и во дворе. Александр Наумович учил меня, что они появляются в том случае, если у детей возникла какая-то обида, чувство несправедливости. Нужно разбираться. Детям он часто привозил сувениры, конфеты, был счастлив, раздавая их по всей школе. Устраивал конференции, рассказывая о том, что видел, всем желающим.Совершенно по-иному (не так) складывались отношения Тубельского с начальством.Он очень последовательно претворял в жизнь свои реформы, сегодня я понимаю, что все его преобразования были выстроены как единое целое. Начиная эксперимент «Центр образования всесторонне развитой личности в условиях сверхкрупного города», Александр Наумович первым делом добился перехода из подчинения районного отдела образования. «Такой эксперимент не может быть в подчинении района», – говорил Александр Наумович, поэтому нашими учредителями были АПН, Министерство образования, с 1992 года Департамент образования г. Москвы. Дело не в масштабности, конечно. Он искал возможности контактировать с руководством в первую очередь содержательно, продвигать идеи преобразований не только в нашей школе, но и для всего российского образования.Александру Наумовичу удалось добиться, что первые два года эксперимента в школе не будут появляться никакие проверяющие, так как школу, которая работала по-иному, нельзя контролировать по общепринятым меркам, нужно было менять и сознание проверяющих, нужно договариваться о критериях относительно содержания именно данной школы. С чиновниками, которые не понимали этой идеи, Тубельский поступал очень жестко. Конечно, пошла слава по Москве…Тубельский редко посещал совещания директоров, в основном это делала я, но четко являлся в те моменты, когда нужно было поднимать общественность на баррикады. Он рассказывал, что, когда входил в зал, сразу ощущал реакцию: люди предвкушали представление: «что сейчас будет…» Конечно, в том, что к его мнению прислушивались, большую роль играли его бесчисленные выступления на радио, по всем каналам ТВ, где оппонентами были высокие чиновники, педагоги-реформаторы, родители и т. п.Какова реакция на его борцовский характер? Одних это раздражало, они его не принимали, но в основном коллеги были благодарны, ведь он мог позволить многое сказать с разных трибун, Александр Наумович не только критиковал, но в основном пробуждал сознание педагогов к преобразованиям.На следующий день после очередного выступления Тубельского по радио или ТВ я боялась идти в школу: на 1-м этаже выстраивалась огромная очередь желающих поступить к нам со всех районов Москвы и даже Подмосковья. У каждого была особенная история в его старой школе, мы должны были помочь всем. И Тубельский брал всех, особенно проблемных, если ребенок обижен взрослыми.Вот и пошла слава по Москве. Родители хотели, чтобы ребенок учился в атмосфере уважения, творчества, свободы. Коллеги-учителя московских школ, иногда не очень вникая в наши заморочки, просто ссылали к нам самых трудных и неугодных, знали, что в нашей школе с такими ребятами как-то по-другому работают. Были даже анекдотичные случаи: эти учителя рекомендовали нас родителям как коррекционную школу, видимо, почти домашний уклад в их сознании не мог присутствовать в учебном учреждении.Тубельский очень на нас сердился, когда мы сопротивлялись приему ребят, считал, что только мы поможем ребенку. Можно себе представить, если бы главным критерием оценивания школы стали показатели успеваемости… На самом деле эти ребята оттаивали, менялись, у них появлялся интерес к учебе, к школьной жизни. Атмосфера добра, взаимного сотрудничества, уважения царила в «Школе для ребенка».Мойсенко Алексей Викторович:- Основная мысль Тубельского состояла в том, что «культуру нельзя внедрить в мозги ребенка, можно только целенаправленно и терпеливо взращивать ее».Александр Наумович был счастлив, что добился своего назначения директором школы. Это его состояние сохранялось до последнего дня.Первое выступление Тубельского было на стадионе у школы. Ребята, родители построились по классам, все нарядные, с цветами.Я представила Александра Наумовича, передала ему микрофон. Разве кто-нибудь будет слушать наставления, если нужно внимательно рассмотреть нового человека…Поэтому Александр Наумович поступил мудро – он прокричал в микрофон несколько раз: «Я директор!» – такова была его первая торжественная речь.Постепенно мы привыкли к проведению митинга 1 сентября на площадке напротив крыльца школы. А над крыльцом – козырек, который на время превращался в сцену. Как правило, театральное представление – это отчет про лето. Артисты – старшеклассники, прибывшие из лагеря, походов, экспедиций.Тубельский был среди них. Каждый год – в разных образах: Карлсон, пират, добрый волшебник… Раздаривал плюшки, конфеты. А однажды с этой крыши спустили в больших мешках самые главные подарки для первоклассников – первых учительниц, тоже волшебниц.После смерти Александра Наумовича мы проводили несколько памятных вечеров, последний в честь его 70-летия. Огромное количество воспоминаний. Сложно было отобрать один и не выбрать другие для сценария. В основном это веселые истории, рассказы о том, как многое Тубельский делал не так. Когда собирали весь этот материал, мы поняли, что встреча с таким человеком оставила в наших судьбах значительный след. И еще, у каждого из нас свой Тубельский!