На чтение: ≈ 6 мин.До войны единственный на весь Шаховской район Подмосковья духовой оркестр был создан в местной школе. В основном в нем играли старшие ребята. Самым младшим в оркестре был 14-летний семиклассник Гена Ромочкин. Его семья оказалась в Подмосковье в 37-м году – отца направили работать в Шаховскую по военной части.
Вместе со школьным оркестром, когда началась война, Геннадий и попал в один из истребительных батальонов, которые создавались вокруг Москвы для борьбы с диверсантами. Их задачей было сбивать вражеские самолеты, которые сбрасывали парашютистов к нам в тыл.
– В батальоне нам дали на всех одну лошадь и назвали взводом конной разведки. Мы охраняли объекты, иногда поднимались ночью и «прочесывали» те места, куда должны были спрыгнуть диверсанты. Было решено, что если немцы захватят Шаховскую, весь истребительный батальон пойдет в партизаны. Так и случилось. В октябре 41-го Шаховская пылала огнем. Противник пошел на Волоколамск. Поскольку мне было только 14, меня отправили в эвакуацию, а старшеклассники остались в партизанских отрядах.
В 42-м году, когда немцев уже отбросили от Москвы, Геннадий Ромочкин поступил на работу в химический комбинат в Воскресенске, получил второй разряд токаря. Осенью пошел в школу, окончил 8-й класс, лето провел горнистом в пионерском лагере. А в ноябре 43-го Геннадия в числе 15 воскресенцев отобрали в ШМАС – школу младших авиаспециалистов и направили на учебу в Ярославскую область, в город Переславль-Залесский.
Через три месяца подготовки он уже был на фронте. Мальчишек направили в Великие Луки, а оттуда – на аэродром Старая Торопа, где располагался 99-й Гвардейский Забайкальский отдельный разведывательный авиационный полк. Там Геннадий Ромочкин и принял свое боевое крещение.
– Полк был небольшой: две эскадрильи, управленческое звено, и мы, технари, где-то около 250 -300 человек, – рассказывает Геннадий Иванович. – Мы готовили к полетам ПБ-2, пикирующие бомбардировщики. Что интересно, в этих самолетах были вмонтированные фотоаппараты. Они летали не бомбить, а фотографировать позиции врага. Скорость
ПБ-2 – где-то 550 км в час. Конечно, случалось, что мессершмиты нагоняли, сбивали наших. До сих пор не могу забыть, как впервые увидел остатки нашего экипажа, который сбили немцы. Тогда во мне буквально перевернулось что-то. Вчера мы с товарищами сидели, разговаривали, а сегодня они лежат…
В 43-м году наши войска наступали на запад. Вместе со своим полком Геннадий Ромочкин дошел до Латвии, освобождал ее от фашистов.
– Конец войны застал нас в городе Шяуляй. Когда-то там был немецкий аэродром. А мы встретили на нем День Победы. Правда, все в тылу уже праздновали, а мы добивали Курляндскую группировку, войска предателя Власова.
Когда закончилась война, полк не распустили, оставили в Латвии, в гарнизоне города Круспилс. Но это уже была совсем другая служба:
– Мы не воюем, не погибаем. Занимаемся учебно-боевой подготовкой, участвуем в самодеятельности. Девчата приходят к нам на танцы. Когда победа была уже близка, командир полка решил организовать оркестр. Я снова играл в оркестре и был последним его руководителем-фронтовиком.
Гвардии старшина Ромочкин демобилизовался в мае 51-го года, прослужив в 99-м полку почти 8 лет.
– Для меня это была настоящая академия, – говорит Геннадий Иванович. – Армия очень многое дала мне в жизни, она стала основой моего второго пути, послевоенного.
Вернувшись в Воскресенск, Геннадий Ромочкин решил продолжить свое образование. Окончил вечернюю школу, Московский энергетический институт имени Молотова, потом заочно учился в Коломенском пединституте, а после него устроился учителем в сельскую школу. Работал мастером на все руки: преподавал детям черчение, рисование, физкультуру, пение и труд. В 29 лет Геннадия Ромочкина назначили директором новой, только что построенной экспериментальной школы на 2400 мест, а еще через пять лет ему предложили возглавить областной комитет профсоюза. В общей сложности Геннадий Иванович отдал общественной работе 18 лет – 10 проработал в подмосковном обкоме и 8 – в республиканском комитете.
Выбор читателей
Комментарии