Опасная тенденция. Нам грозит первобытный строй

Есть всего две профессии на свете, чьи представители должны пользоваться непререкаемым авторитетом, – учителя и врачи. Если не верят учителю, то не будет веры никогда и никому. Если не верят медику, нет надежды на то, что жизнь будет продолжаться, во всяком случае, в отмеренный Богом срок. Вот только вера в этих всемогущих людей в последние годы становится все слабее у большинства людей, и эта тенденция весьма опасна, поскольку грозит возвращением к первобытному строю в отношениях между людьми, только на новом, современном уровне.

Недавно меня пригласили на телепрограмму, предложив защитить учителя от разгневанных родителей. Узнав суть дела, я отказалась, хотя кому как не «Учительской газете» вставать на защиту педагога в любой трудной ситуации. Но на этот раз мне предложили защищать того, кто поднял руку на ребенка. Такие ситуации, что парадоксально, в последнее время все чаще попадают в поле зрения общества и СМИ, что не лучшим образом сказывается на авторитете школы и педагогов. Понятно, что тут нужны бескомпромиссный анализ и, может быть, жесткие выводы профессионального сообщества.

Я была в московской школе, где вот уже год продолжается конфликт. Учителя во главе с директором в буквальном смысле слова выживают десятиклассника, с которым в силу неумения, педагогической и психологической неграмотности не могут установить необходимый контакт. Беседа с педагогами была долгой и непростой: своих ошибок или просчетов они не признавали, им было трудно встать на место мальчика или семьи, а потому никаких надежд на то, что конфликт закончится миром, не оставалось. Очередная патовая ситуация, каких сегодня возникает в школе немало и которые заканчиваются чаще всего уходом из школы ребенка. Еще ни разу не встречала случая, когда был бы расформирован педагогический коллектив, показавший свою несостоятельность в работе с учениками. Ведь мы привычно повторяем: учитель всегда прав, и не можем говорить по-другому именно потому, что профессия педагога такова: нет его правоты, нет авторитета – вся система обучения и воспитания рушится в тартарары. Вот только все чаще сегодня возникает сомнение в правоте учителя, государство апеллирует к обществу с предложением оценивать работу системы образования, и это обстоятельство грозит школе катастрофическими последствиями. Но, как выясняется, учителя этого до конца не осознают.

Школа всегда была островом, где дети попадали всецело в руки своего педагога, который властвовал над их душами, как мог, как хотел, как умел. Система не предполагала долгих размышлений, она была построена отчасти на авторитарном управлении, отчасти на запугивании: исключим из октябрят, из пионеров, из комсомола, вызовем родителей, сообщим им на работу, отправим из школы, поставим на учет в детскую комнату милиции… Дети боялись наказаний, родители не хотели неприятностей, милиция мирно исправляла педагогические промахи контролем и надзором над нарушителями. Было бы несправедливо сказать, что учителя всецело использовали только авторитаризм: когда им ничто не мешало, когда было создано определенное поле без видимых противников, они могли проявлять себя в отношениях с детьми и родителями с лучшей стороны. Редкие конфликты, выходящие за стены школы, тут же гасились и общей картины уважения к учителю в обществе на нарушали. Перестройка, демократизация и реформирование школы во многом педагогическую идиллию нарушили, если не разрушили. Комсомол вместе с пионерией, захватив с собой октябрят, школьную территорию покинули, негде стало формировать мнение детских коллективов, которые бы осуждали и по-своему воздействовали на тех, кто не вписывался в систему педагогических требований. Родители сменили места работы, и в частных фирмах, компаниях, акционерных обществах теперь плевать хотели на то, как складываются отношения у работников с их детьми. Неполные семьи, гражданские браки стали в наше время обычным явлением. Своих детей отдают в школы проститутки и бандиты, и с ними школа должна общаться с должной степенью уважения, как с родителями других учеников. Куда должен жаловаться учитель на нерадивого родителя, который не хочет заниматься должным образом воспитанием своего ребенка, к кому взывать, если мораль семьи нынче далека от общепризнанной морали, а общество вообще никаких моральных принципов не соблюдает? Может ли педагог жаловаться на родителей, которые день и ночь трудятся на пяти работах, чтобы свести концы с концами, если и сам берет по 40 часов недельной учебной нагрузки? Учитель сегодня остался один на один со своими учениками, и рассчитывать на чью-то помощь ему не приходится. Он должен призвать на помощь свой опыт, свои знания, умения, чтобы быть успешным, а вот с этим-то сегодня как раз большие проблемы.

Успех школы – в успешности ее выпускников, как говорят нынче чиновники. Они считают, что успех выпускников обеспечивается не размером зарплаты, а наличием тех знаний, которые дали им педагоги. Априори считается, что ценность учителя исключительно в его предметной подготовке, именно в этом направлении ведется повышение его квалификации, но как объяснить неудачи в работе учителя, обладающего высокими знаниями? Например, преподаватели вузов, которые много знают и умеют, но работать в обычном классе не могут. Это общеизвестно, но нынче в школе не могут работать и некогда успешные учителя. И эта проблема год от года становится все острее.

Кадровый голод в системе образования велик, но его последствия, по сути дела, мало кто анализирует. Чиновников беспокоит возраст педагогов, дескать, пенсионеры не могут работать качественно. Да, у пенсионеров, возможно, и силы не те, и здоровье не то, что у молодых, но вот конфликтов с детьми у них меньше. Опытные педагоги по большей части за годы работы хорошо изучили психологию детей и умеют с ними находить общий язык по крайней мере на уроках. Хотя нынешние дети сильно отличаются от тех, что были еще лет десять-пятнадцать назад: они смотрят современные телепередачи, боевики, триллеры и порнофильмы, они уже знают, что в рыночные времена нужно быть индивидуалами и эгоистами, что нынче каждый за себя и никто тебе в трудную минуту руку не протянет. С другой стороны, в их душах еще сохранилось чистое отношение к миру и к окружающим, свойственное детям. Они хотят, чтобы их любили, жаждут внимания и ласкового отношения взрослых, честной и самоотверженной дружбы сверстников, не случайно сегодня в молодежной среде возник острый интерес к ретрокинематографу и задушевной музыке советских времен. Педагоги-пенсионеры апеллируют к детской душе и добиваются контакта, который позволяет им обеспечивать успех в преподавании. Парадоксально, но они, дорожащие своей работой, легче, чем их молодые коллеги, отказываются от былых авторитарных методов, они еще помнят, что такое педагогика сотрудничества.

Им на смену приходят другие. Например, такие, которые не смогли устроиться в других сферах, а потому сугубо равнодушны как к своей работе, так и к детям. У этих педагогов холодные души, и именно они унижают детей ежечасно, ежедневно, используя для этого самые разные методы.

Некоторые учителя рассуждают так: работа их обществу не нужна, поскольку оплачивается бог весть как, а потому стараться незачем. Эти педагоги работают в рамках предъявляемых требований, но тихо завидуют тем, кто устроился лучше, уйдя из школы.

Есть и такие, кто ожесточился настолько, что уже не в силах сдерживаться, и обрушивает свое негодование на детей. Это агрессивная часть педагогической общественности, из ее среды появляются те учителя, что заставляют непослушных вылизывать языками запачканный пол, затыкают неслухам рты грязными носками, швыряют в них предметы, бьют, не пускают в школу, уличают в несовершенных проступках.

Работают в школе и так называемые несчастные педагоги, которые приобрели серьезные профессиональные заболевания, но остаются в школе, поскольку у администрации нет законных оснований отправить их на заслуженный отдых…

Зачастую именно эту темную сторону нашего образования смакуют сегодня СМИ, вызывая гнев общества и сильную обиду учителей, которые не относятся ни к завистникам, ни к ожесточенным, ни к равнодушным. Таких учителей, которые честно и благородно исполняют свою миссию, большинство, но они скромны, застенчивы, задавлены страхом потерять работу, а потому не признаются, что с нынешними детками справляться трудно. Увы, они не владеют психологическими методиками, которые в нынешних условиях очень нужны школе, ибо сегодняшняя работа педагога – постоянная деятельность в условиях конфликтов и стрессов. Разрешать конфликты старыми методами уже не получается, призывы к совести и чести на детей не действуют. Необходимо самым внимательным образом разобраться: каковы причины того или иного поведения ученика, можно ли найти к нему подход, как воздействовать на его сознание. Времени на это у учителя нет, да и знаний тоже, а повышение квалификации касается чаще всего предметных основ, а вовсе не психологических. По идее, нужно было бы дать всем педагогам психологическое образование, но это из разряда бесплодных мечтаний, поскольку даже на повышение квалификации учитель частенько достает деньги из своего тощего кармана.

Каков же выход из этой трудной ситуации? Учителя чаще всего видят его в принятии поправок к действующему Закону «Об образовании», которые бы предусматривали защиту чести и достоинства педагога, повышение ответственности родителей за результаты обучения и воспитания детей. Ведь ни для кого не секрет, что педагоги частенько попадают в ситуацию, когда не могут ответить на грубость, оскорбления и хамство, защитить себя от шантажа и угроз родителей, а порой и учеников. Вот только помогут ли поправки к Закону «Об образовании»? Да и как будут учителя защищаться? Вступать в судебные процессы? Собирать свидетельские показания окружающих, в том числе и учеников?..

Может ли закон запретить СМИ говорить о конфликтах школы и семьи, когда учитель совершает далеко не благородные поступки по отношению к ребенку? А как же тогда контроль общества за деятельностью системы образования, ведь он нужен не только для того, чтобы понять, знает ребенок, сколько будет дважды два, или не знает? Как ни крути, но законом и запретами тут не обойтись.

Сегодня свое слово должны сказать сами учителя, педагогические коллективы. Разве учителя не знают, как работают их коллеги в соседних классах, разве не осведомлены они о том, как те строят отношения с учениками? Знают и осведомлены. Почему же в большинстве случаев конфликты педагога и ученика, педагога и семьи заканчиваются банальной защитой мундира, поиском виновных со стороны, а не скрупулезным профессиональным педагогическим анализом происходящего? Ведь понятно, конфликты возникают, как правило, в тех учебных заведениях, где допускаются именно профессиональные просчеты. Ни один закон, ни один чиновник со стороны, никакие СМИ не смогут восстановить престиж учительской профессии и самого учителя. Именно учителя должны восстановить профессиональную мораль. Только после этого можно будет говорить об уважении к педагогу в обществе и в государстве. Сегодня учителя защитить трудно, а может быть, даже невозможно, поскольку он сам ничего не делает для того, чтобы быть защищенным. Прежде всего морально. Об этом нужно задуматься профессиональному сообществу.