Они спрашивали моего сына: “Как ты себя чувствуешь?”

до тех пор, пока он не перестал дышать

В смерти десятилетнего сына Николай и Зинаида Митины никого не обвиняют. Формально. Они не стали подавать в суд на директора школы, из которой мальчика увезли в больницу в тяжелом состоянии. Обвинений в адрес врачей, не сумевших спасти Павла, также не последовало.

Разговаривая с матерью, Зинаидой Сергеевной, я испытывал адские угрызения совести за то, что заставляю ее вновь переживать те страшные мгновения, отнявшие у нее сына.

В поселке Кромы стали уже понемногу забывать об этой трагедии. Закончились занятия в школе, детей отпустили на каникулы. В семье Митиных осталась младшая дочь, которая еще слишком мала, чтобы понять произошедшее, но мать с отцом…

Жанна Посылаева, учитель физкультуры Кромской начальной школы, вела обычный урок. Челночный бег, ползание по скамье, приседания, отжимания.

– Павлику стало плохо, он схватился за голову. Мы послали за медсестрой, но ее на месте не оказалось – уехала на курсы. Через двадцать минут мальчика увезли в больницу.

В поселке единственная начальная школа. В ней учатся 400 малышей. Даже если абстрагироваться от случившегося на уроке физкультуры, представьте себе ораву в полтысячи сельских ребятишек, каждый из которых норовит расквасить себе нос о перила лестницы или ткнуть кому-нибудь в глаз карандашом. И как можно было оставить школу без медицинского персонала? Неужели в Кромской больнице не нашлось замены? И почему надо было посылать медсестру на курсы именно в разгар четвертой четверти, а не в каникулы? Все эти вопросы я очень хотел задать главврачу Кромской больницы Борису Гадецкому, но не судьба – он благополучно ушел в отпуск. Беседовать мне пришлось с его заместителем – Юрием Ковалевым, который не пожелал выносить сор из избы и ограничился общеизвестными фактами.

– Ни один врач нашей больницы, ни тем более медсестра не могли оказать необходимую помощь Павлу Митину – нужен был нейрохирург. Мы тотчас же вызвали его из Орла, но… Понимаете, у ребенка была аневризма сосудов головного мозга. То, что случилось с ним на уроке физкультуры, могло произойти в любом другом месте: дома, в автобусе, во сне, наконец. Лопнул сосуд – кровоизлияние в мозг – летальный исход.

– Но ведь родители ребенка и не подозревали об этой страшной болезни.

– Для того чтобы обнаружить аневризму заранее, нужно провести обследование головного мозга с помощью томографа. В районной больнице такой аппаратуры нет.

– Беседуя с учителями школы, я узнал, что ваш район подвергся радиоактивному загрязнению после Чернобыльской аварии. Все беды, разумеется, приписывают радиации. Подобные суждения имеют место и в отношении смерти Павла Митина. Как специалист, могли бы вы подтвердить или опровергнуть сложившееся общественное мнение?

– В данном конкретном случае радиация ни при чем. Существует определенный процент проявлений аневризмы среди населения, который в принципе остается постоянным.

Когда умирает ребенок, родителям трудно осознать, что именно их сын попал в ту роковую долю процента, о стабильности которой говорил врач. Человеческий ум не может смириться с этой чудовищной предопределенностью и начинает искать причину в другом – в потере времени. Драгоценного, живого времени, которое исчезало, подобно песчинкам в часах, исчезало вместе с жизнью.

Как я уже говорил, в момент инцидента в школе не было медсестры. Прошло двадцать минут, пока ребенку оказали медицинскую помощь. Мать Павла считает, что именно промедление погубило ее сына.

Зато теперь в штатном расписании Кромской начальной школы появились должности не только медсестры, но и врача, инструктора лечебной физкультуры, а также психолога, социального педагога и даже учителя-логопеда. Впору вспомнить русскую поговорку: пока гром не грянет – мужик не перекрестится.

– С чем связано подобное расширение штатов? – спросил я у директора школы Ларисы Цепиловой.

– С переходом в новый режим работы, который называется “Школа здоровья”. Еще год назад мы послали в областное управление образования письмо с просьбой включить нашу школу в федеральную программу “Дети Чернобыля”, но ответ получили буквально на днях.

– Скорее всего смерть мальчика поторопила чиновников с ответом.

– Чернобыльская авария заметно отразилась на здоровье детей: быстрая утомляемость на занятиях, увеличение щитовидной железы, лимфатических узлов. Дети, оказавшиеся в зоне радиоактивного загрязнения, вправе рассчитывать на государственную поддержку, которая пока, к сожалению, ограничивается семнадцатью рублями в месяц на лекарства и одной йодированной булочкой в день.

– А что изменится с переходом школы в новый режим работы?

– Я была в такой – это болховская школа # 3. Врачи там постоянно следят за здоровьем детей, проводится диагностика. Учебный процесс проходит в щадящем режиме: на уроке ребенок может заниматься сидя и стоя (предусмотрены специальные парты). Кроме того, он может разуться и постоять на коврике босиком – все это снижает утомляемость. Детям в определенные часы дают лечебный фиточай. В школе есть кабинет психологической разгрузки…

Слушая директора, я рассуждал, могла бы спасти десятилетнего Павла Митина “Школа здоровья”. Врач районной больницы пытался уверить меня, что при аневризме смерть неизбежна. Но ведь разрыва сосудов мозга, явившегося причиной кровоизлияния, могло и не быть или он мог произойти через десять, двадцать лет.

Но случился Чернобыль. И, возможно, ускорил болезнь.

…Средняя полоса России. Раннее утро. Умиротворенный сельский пейзаж. Теплеющие лучи восходящего солнца пробиваются сквозь завесу черного дыма тепловоза, который оставил меня на полустанке, а сам, пыхтя и отдуваясь, поволок пассажирский состав во Льгов. Вскоре шум его утих, дым рассеялся и луговые росы как ни в чем не бывало засверкали, радуясь новому утру.

До поселка Кромы было километров пять степью. Деревеньки вдоль дороги мало-помалу просыпались, и какая-то босоногая девчонка, загорелая, перепачканная пылью, но с крашеными ногтями и сережками в ушах, уже гнала прутом сонную корову на луг, где беззаботный пастух собирал свое пестрое стадо.

Все живое должно жить… Я с умилением глядел на босоногую модницу, которая наверняка ничего не знает о цезиевых пятнах и четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС, наделавшем столько бед.

Дмитрий ЕГОРОВ

поселок Кромы,

Орловская область