Она не терялась в жизни

Федор Достоевский – глыба отечественной и мировой литературы. Его произведения, язык, мировидение и миропонимание могут нравиться или нет, но он давно признанный гений. Но каким бы он был, если бы не женщины, окружавшие его, жившие с ним? Анна Григорьевна Достоевская стала последней его супругой. Режиссер Георгий Долмазян поставил спектакль «Достоевская. Сны Анны» в театре «МОСТ». Инсценировка выполнена Милой Денёвой, кандидатом филологических наук, театральным критиком, заведующей литературной частью РАМТа.

В фильме «Последняя реликвия» (режиссер Григорий Кроманов, 1969 г.) главный герой Габриэль (Александр Голобородько) однажды произносит такие слова: «Я именно тот, за кого вы меня принимаете. Но сегодня я уже не тот, кем был вчера. Ведь и вы завтра не будете той, какая вы сегодня». Так случилось и с Анной Григорьевной Достоевской. Так случается со всеми. Человек приходит в этот мир одним, уходит в иной совершенно другим. Может, не лучшим и не худшим, чем был, но точно иным. Анна Григорьевна пришла в дом признанного писателя молоденькой стенографисткой, а стала женой гения. Могла ли она предположить, что проживет с ним целых четырнадцать лет? Вряд ли. Но это тоже случилось.

5 актрис попеременно и вместе исполняют роль супруги Федора Михайловича Достоевского: Вера Семенова, Наталья Дедейко, Дарья Чудная, Лариса Любимова и Александра Кареева (Анна Сниткина). Разный возраст, разный характер, мировоззрение, случившееся по причине пережитых событий: безденежья, смерти детей, неудержимой тяги Федора Достоевского к игре. «Но прийдя в воксал, я стал у стола и начал мысленно ставить: угадаю иль нет? Что же, Аня, раз десять сряду угадал, даже Zero угадал. Я был так поражен, что я стал играть и в 5 минут выиграл 18 талеров. Тут, Аня, я себя не вспомнил: думаю про себя – выеду с последним поездом, выжду ночь в Франкфурте, но ведь хоть что-нибудь домой привезу! За эти 30 талеров, которыми я ограбил тебя, мне так стыдно было! Веришь ли, ангел мой, что я весь год мечтал, что куплю тебе сережки, которые я до сих пор не возвратил тебе. Ты для меня все свое заложила в эти 4 года и скиталась за мною в тоске по родине! Аня, Аня, вспомни тоже, что я не подлец, а только страстный игрок» (из письма Ф.М.Достоевского, 1871).

Все увидела во сне Анна Григорьевна Достоевская, вдова, автор воспоминаний (Вера Семенова), ибо в сновидениях перемешаны реальные события из жизни, встречи и расставания с мужем, его знакомыми литераторами, надоедливыми зеваками, жующими и выпивающими, поклонниками, студентами, идущими за гробом великого человека. Из молоденькой стенографистки, но девушки с характером Анна стала не только супругой, но и другом, распорядительницей всех сделок мужа, матерью и наконец вдовой. Та же, но и не та.

Отдельного внимания заслуживает работа художника-постановщика Андрея Бутяева. Все действие разворачивается на прямоугольной черной вытянутой сцене, напоминающей перрон вокзала – место, где встречаются и расстаются люди, где всегда будут слышны радостные крики, плач, всхлипывания и гудок уходящего поезда. На видимом Анной Григорьевной перроне собираются, встречаются, предаются игре не только знакомые Федора Михайловича, но и героини его романов – женские образы Катерины Ивановны, Лизы Хохлаковой (Василина Козачук), а также мадам Борро (Екатерина Алексашина), принимавшая роды у Анны Григорьевны в Женеве. Петербург сменяет Баден-Баден, Баден-Баден – Женеву, потом зритель снова оказывается в Петербурге и наблюдает за тамошними хлопотами. Все и все вместе. Как и во сне.

В каждом случае игры всех актеров полное попадание в образ, эпоху. Хороши жесты, мимика, нюансы поведения. Такое же суждение можно высказать и о костюмах (благодарность Юлии Бутяевой). Они соответствуют времени, характерам героев и, как мне думается, замыслу режиссера – отобразить не только исповедь последней супруги русского гения, но и мятежный дух Федора Достоевского. Черный, серый, красный – главные цвета спектакля. Свет то отдельными всполохами, то льющимся лучом выделяет героев – писателя и лицо, лица Анны Григорьевны.

Сон, картины яви, тягучие воспоминания, горечь невосполнимых потерь и безмерное счастье сплетены в спектакле так крепко, что одно от другого отличить подчас сложно. Одно ясно: любви и преданности мужу было несоизмеримо больше, чем пережитых горестей от него же. Пусть не сразу, но со временем сталь характера Анны Григорьевны становилась все прочнее. От неопытной стенографистки, восхищенной «Преступлением и наказанием», однако смелой девушки, не осталось и следа. Осталась супруга, воплощенный ангел-хранитель. «Действительно, мы с мужем представляли собой людей «совсем другой конструкции, другого склада, других воззрений», но «всегда оставались собою», нимало не вторя и не подделываясь друг к другу, и не впутывались своею душою – я – в его психологию, он – в мою, и таким образом мой добрый муж и я – мы оба чувствовали себя свободными душой. Федор Михайлович, так много и одиноко мысливший о глубоких вопросах человеческой души, вероятно, ценил это мое невмешательство в его душевную и умственную жизнь, а потому иногда говорил мне: «Ты единственная из женщин, которая поняла меня!» (то есть то, что для него было важнее всего). Его отношения ко мне всегда составляли какую-то «твердую стену, о которую (он чувствовал это), что он может на нее опереться или, вернее, к ней прислониться. И она не уронит и согреет» (А.Г.Достоевская, «Воспоминания»). Она не терялась в жизни.