“Он у вас дурачок!” – cказала учительница моему сыну

Поднимает однажды моего ребенка учитель географии и просит: “Дай понятие водопада”. Пока ребенок собирается с мыслями, педагог торопливо выводит ему в журнале двойку. Кажется, прав учитель. Ведь если бы ученик железно выучил определение водопада, он бы отбарабанил его мгновенно. Но заглянем в учебник Герасимовой и Неклюковой “География. Начальный курс. 6 класс”. В нем нет формулировки водопада! Сказано лишь, что “падая с высокого уступа, река образует водопад”. И уж поверьте мне, мой ребенок имеет представление о водопадах, потому что видел их неоднократно на Кавказе и в Крыму. Так за что же двойка?! Ведь явно, что не за знания. Явно, что педагог не заинтересован в успеваемости своего ученика.
Другой пример. Середина учебного года. Все тот же шестой класс. Учитель русского языка начинает работать по учебнику за седьмой. Зачем? Дети пишут с орфографическими ошибками. Не лучше ли повысить их грамотность? Тем более что в учебнике за шестой понятие “причастия”, например, дано в более доступной форме. Нет, надо гнать новый материал. А потом наступит пора экзамена, и учитель попросит детей принести ручки с одинаковой по цвету пастой – дабы “вытянуть” кого на четверку, а кого и на пятерку, незаметно для посторонних исправив в детских работах именно орфографические ошибки.
Или – двойки по истории. Новые параграфы мы с сыном обычно читаем вместе. Но сухой, жесткий учитель не посчитал возможным подождать, когда проснется память детей, и назначил контрольную на первом уроке. В министерстве же мне сказали, что это тоже неположенная “интенсификация”. Пока учитель досматривает сны, ученик “пашет” и получает плохие оценки.
А вот в дневнике моего чада и две двойки по литературе. О чем свидетельствуют они? Здравый смысл подсказывает, что мой ребенок просто, наверное, не умеет читать. Но он книги любит, обожает писать сочинения, сочиняет стихи и сказки! За что его оценивают всего в два балла? Спрашиваю об этом чадо. Оно: “Не знаю!” То есть не понимает требований учителя. Значит, учитель поставил оценку, не объяснив даже, в чем ошибка или недочет ребенка. В этой ситуации не ясно и то, как эту ошибку исправить. Разве не подразумевается и тут “скрытая интенсификация труда”? Теперь, чтобы исправить эти оценки, необходима двойная, тройная трата сил и времени.
А ведь, когда лошадь хлещут кнутом, она, бедная, даже неподъемный воз пытается с места сдвинуть – из страха перед болью и от отчаяния! Так и наши дети.
Судите сами, подъемен ли воз шестиклассника, если учебная хрестоматия по литературе для классов с углубленным изучением литературы уже на первых страницах содержит понятия “художественное пространство и время”, “изобразительные и выразительные средства”, “тропы”, “метафоры”, “гиперболы”, “лироэпический жанр”?.. А вот как звучат вопросы и задания: “Каковы взаимоотношения богов и людей в мифах?” “Охарактеризуйте взаимоотношения человека и природы”, “Назовите нравственные проблемы, которые поднимаются в мифах”, “Что общего в описании создания мира в мифах разных народов?” Такими фундаментальными вопросами можно и взрослого произвести в двоечники, не то что одиннадцатилетнего ребенка. А ведь сейчас, когда школа моего сына борется за присвоение ей статуса гимназии, интенсивность обучения еще более усиливается. Такие “двоечники”, как он, уже предупреждены о возможном отчислении из школы. И получается, что школа борется… против своих учеников. По крайней мере против тех, с кем надо “повозиться”, с кем надо церемониться. Но тогда для кого создается эта гимназия? Для педагогов. Дабы повысить им статус и, следовательно, размер заработной платы. Пока существует возможность превращения жесткой школы в еще более жесткую гимназию, будет ли в ней хоть кто-нибудь заинтересован в сохранении здоровья ученика? Сомневаюсь.
Знаете, очень больно слышать от учителя русского языка тире школьного психолога, что мой ребенок “психически больной”, потому что он переживает за каждую свою двойку. Он плачет, он больше не хочет ходить в школу, он боится. Из него слепили неудачника, а теперь еще и смеются.

Елена БЕРЕЗИНА