Он был немыслимым сладкоежкой. К 100-летию со дня рождения писателя Лазаря ЛАГИНА

Вот ведь какая незадача: спроси любого человека – знаешь ли ты старика Хоттабыча?.. Ответ заранее известен: собеседник широко улыбнется и скажет: «Да кто его не знает-то? Все знают…»

Это приятно, что все знают, что несколько поколений выросло на этой веселой книжке. Да вот далеко не все назовут имя автора этой повести-сказки, а многие вообще и этого имени не знают. Как не знают и того, что писатель Лазарь Иосифович Лагин написал еще много книг в самом любимом им жанре политического сатирического памфлета и просто историко-фантастического романа. Названия? Пожалуйста! «Патент АВ», «Остров Разочарования», «Трагический астероид», «Обидные сказки», «Съеденный архипелаг» и, конечно же, – кстати, это было любимое произведение писателя! – роман «Голубой человек». Можно сразу же напомнить читателям (они же зрители) и несколько мультфильмов, поставленных по сценариям Лагина.

Вообще я считаю нужным, начиная свой рассказ (или знакомство читателей «УГ») с моим отцом, привести несколько его слов, сказанных им о самом себе: «Говоря откровенно, у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: я вовремя и навеки перестал писать стихи. Я мог бы, конечно, усугубить свои заслуги, бросив писать и прозу. Но скромность не позволяет мне столь цинично гоняться за заслугами… Конечно, мой достойный всяческого подражания характер выработался у меня не сразу. Я работал газетчиком и заведующим складом художественных ценностей, был доцентом на кафедре политэкономии и редактором трех журналов… Найдутся люди, которые с плохо скрытым лицемерием упрекнут меня в том, что я никогда не работал ни верхолазом, ни укротителем тигров. На это я отвечу со столь же плохо скрытым благородством: «Зато я был и остаюсь сатириком, господа!..»

«Старик Хоттабыч» – долгожитель во всех отношениях: он появился на страницах «Пионерской правды», а одновременно с нею и в журнале «Пионер» в 1938 году, в мановение ока сделав моего отца знаменитым. Его, правда, знали и раньше как автора очень острых сатирических рассказов, как заместителя главного редактора журнала «Крокодил» (т.е. М.Кольцова), как автора глубоких статей и брошюр по политэкономии (закончил «Плехановку» и аспирантуру Института красной профессуры), знали как прозорливого и требовательно-доброжелательного кинокритика, знали и как поэта. Отец, разумеется, гордился своей дружбой с Маяковским, бывшим большим поклонником его стихов еще со службы отца после гражданской в Ростове-на-Дону (он любил читать наизусть его «Старшину»), но отец на его упрямый вопрос, когда же вы принесете в «Леф» свои новые стихи, так же упрямо отвечал: «Так, как вы, Владимир Владимирович, не могу, а хуже не хочется…».

Вообще его жизнь во многом была своеобразной одиссеей. Судите сами: родился в Витебске в многодетной нищей семье, закончил так называемое четырехлетнее Высшее начальное училище, потом доучился в школе в Минске и сразу попал на фронт – ему едва исполнилось тогда пятнадцать. Сначала вступил в партию, а потом уже в комсомол, был одним из руководителей белорусского комсомола. Потом, после армии, чуть не погиб от туберкулеза, потом сбежал с вокального отделения Минской консерватории (у него и в старости сохранился очень теплый красивый баритон), а потом уже «рванул» в журналистику (газета «За индустриализацию!»), был заведующим экономическим отделом «Правды»…

Надо сказать, что отцу в жизни и везло, и здорово не везло. Везло на читательскую любовь и не везло на критику. Можете себе представить, что за 60 лет книга имела только три рецензии, а то, что она прочно заняла место в классике, никто не сомневался. Или еще. Папа говорил, что о талантах людей надо порой судить не по наградам, а по их отсутствию. У него самого были только «трудовик» к 70-летию и боевые награды (воевал на Черноморской и Дунайской флотилиях, закончил войну в Румынии). Но все коллеги-приятели вокруг получали разные литературные награды. И вот наконец настал день, когда к нам домой торжественно пришел фотограф из «Правды», сфотографировал отца и поздравил со Сталинской премией второй степени за роман «Остров Разочарования». Дело было в последних числах февраля 1953 года. Нужны ли комментарии?!

Отец не завидовал чужим регалиям. Он, наоборот, страшно радовался успехам других. Вытащил из мусорной редакционной корзины «Детгиза» роман братьев Стругацких «Страна багровых туч». Первым послал пространное восторженное поздравление братьям Вайнерам в связи с рождением нового типа чекиста (имелась в виду «Эра милосердия»). Примеров такого рода можно привести немало. Разбирая отцовский архив, я находила благодарственные письма и от Эренбурга, и от Зощенко, и от Козачиского («Зеленый фургон»), и от поэта Олейникова, много еще. Самыми «заклятыми» друзьями отца были Михаил Светлов да еще Юрий Олеша. Но они очень рано ушли из жизни. А до конца своей жизни много-много лет отец дружил с Ландау и Виталием Гинзбургом, математиком Гельфондом, летчиком-испытателем и писателем Марком Галлаем, с Кукрыниксами, которые еще в далекой крокодильской юности прозвали его Сероглазарем, потом Олеша добавил – «Лагин с трубкой», а потом Виктор Некрасов окончательно «пристегнул» к нему «Лагин с дочкой».

Вот пишу про отца все хорошее. А ведь не все было хорошо. Был он немыслимым сладкоежкой, чудовищным лентяем; за поход в очередной раз на «Мою прекрасную леди» мог пропустить момент настоящего творческого озарения. Не мыслил своей жизни без музыки. Буквально измывался надо мной, стремясь привязать меня к музыке. Сумел. Привязал. Да еще так, что я стала музыкальным критиком. Делал все возможное и невозможное, чтобы не вырастить меня «писательской дочкой». Даже когда я начала печататься, скрывал наше родство, говорил – однофамильцы…