Ольга Матяшина, город Бор Нижегородской области: В школе почти не осталось души. Поэтому учителям все труднее доживать до понедельника.

Сегодня нужны не рассуждающие и не рефлексирующие люди. Свободные и мыслящие не нужны. Индивидуальности опасны. Поэтому государство больше не доверяет учителям, настало время стандарта и циркуляра. Вся власть в школе отдана им.

Быть учителем никогда не было легко – это серьезная, необходимая и ответственная работа. Вместе с тем она всегда была и остается интересной, творческой, побуждающей человека к развитию. И этим она привлекательна. Те, кто не любит ежедневного поиска, кто боится сложных задач – в педагогику не идут или, придя и поняв  свою ошибку, быстро покидают школу.

Если же сравнивать самоощущение учителя, степень его комфортности в разные периоды работы в школе, то можно говорить о более и менее приемлемых условиях педагогической деятельности, высокой или низкой степени его творческой свободы. И сегодня – это всем очевидно – учитель зажат и несвободен так же, как во времена жесткого тоталитаризма. Нам, не жившим тогда,  трудно говорить об этом с уверенностью, но во всяком случае школа подошла к состоянию обездвижения и затвердения очень близко. И это при том, что государство, не щадя сил и средств, заботится о «создании лучших условий» для обучения и преподавания: оборудует кабинеты и рабочие места учителя, наполняет школьное пространство мультимедийной и компьютерной техникой, обеспечивает доступ во всемирную сеть и создает локальные сети. Должно вроде бы учителю быть с каждым днем лучше и легче, но нет – ему душно, тесно и хочется свежего воздуха. Парадокс? Нет. Нормальное, человеческое желание вырваться из безвоздушного и бездушного пространства. В школе почти не осталось души. Поэтому учителям все труднее доживать до понедельника.

Конечно, так грустно дело обстоит не везде. Подозреваю, то где-то еще сохранились оазисы нормальной, не затхлой атмосферы, что где-то есть гуманные, человечные школы, с душевными праздниками и нормальными буднями, с педагогическими  коллективами, которые вместе переживают поражения и сообща радуются победам. Такое возможно, но при одном условии: если умный и неравнодушный директор, стремясь оградить педагогов от ненужной бумажной рутины, в одиночку или с командой помощников «держит оборону» и тем самым сохраняет особый, комфортный микроклимат в своем учреждении. Но такие директора – огромная редкость. Большинство прогнулись под тяжестью и сдали позиции…

Налицо тотальная бюрократизация школы, непомерно возросли требования к учителю, не профессиональные, замечу, а административно-функциональные – об этом не говорит только ленивый. Я не стану повторяться. Скажу о другом. О том, что подавляющее большинство сегодняшних  педагогов (а это лиди в возрасте 40 лет и старше) ощущают себя «другим» поколением, не имеющим почти ничего общего с сегодняшними школьниками. Эти «полноправные участники педагогического процесса» (как их называют в методической и дидактической литературе) созданы из разных «материалов», поэтому не могут не ощущать взаимного сопротивления и… непонимания. Если сравнить сегодняшних школьников с поколением, которое было в школе 10, а тем более 20 лет назад, то очевидно: с теми, которым сегодня 25-35 лет, было гораздо проще находить общий язык. Учителя видели их глаза. Разные: внимательные и не очень, умные, понимающие, сочувствующие и ехидные, насмешливые и даже злые – но взоры школьников были открыты, и по ним учитель читал, как по книге. Сейчас в основном учителя видят затылки или макушки. Глаза детей и подростков устремлены в гаджеты: в начальной школе это телефоны, в средней – смартфоны, в старшей – айфоны и планшетники. В школах, где на уроках запрещены мобильные устройства, дети все равно находят возможность «отойти» в свой мир – плеер с наушниками уже давно стал привычным школьным аксессуаром.  Дети даже между собой предпочитают общаться в сети, что говорить об общении с учителями? Педагоги уже привыкли к снисходительно-высокомерному отношению к себе.  «Что с них взять? Отсталые люди…» – это написано в каждом ученическом взгляде, брошенном вскользь в ответ на призыв: «Иванов (Петрова, Макаров)! Оторвись от телефона, подними глаза!»

И ведь нельзя сказать, что современные подростки не нуждаются в нормальном человеческом общении, в добром слове и понимании. Совсем наоборот. Почитайте, что они пишут на «досках» друг друга в Контакте. Это же удивительная смесь гордыни и самоиронии. А сколько в постах сентиментальности, порой даже сюсюкания! Разумеется, все это с добавлением изрядной доли безграмотности, уровень которой словесников доводит до предынфарктного состояния. Но все равно, почитаешь и диву даешься: какое нежное, ранимое и отзывчивое поколение растет, как рвутся они поддержать товарища, помочь в беде, подставить плечо. Пусть иногда только на словах, но доброе слово и кошке приятно…

Это в виртуальном пространстве. В реальном мы видим другое: в классе чаще всего нет не только коллектива, но даже более или менее сплоченных групп, нет долговременных и устойчивых дружеских связей, редкой стала преданность, верность и взаимопомощь. Подростки кажутся нам разобщенными как никогда. Или, что тоже вероятно, у них свой, непонятный нам мир, своя жизнь, в которую они неохотно пускают чужаков – нас, замешенных 60-40 лет назад на других ценностях, выросших в другой школе. Они меньше нас анализируют, меньше думают и хуже говорят, они почти не умеют дискутировать. Вы заметили, как трудно провести со старшеклассниками обсуждение не только книги  (их они почти не читают), но даже фильма (мало кто из современных школьников способен посмотреть настоящий фильм, профессионально сделанный, захватывающий и проблемный, внимательно и до конца). Они не только не умеют аргументировать, но даже с трудом слушают друг друга, они почти не имеют навыков логического построения речи (несмотря на все ухищрения словесников в подготовке к части С). Их уже нельзя заинтересовать острым вопросом, как бывало раньше. Они подсознательно избегают проблем и конфликтов, немедленно укрываются, как в ракушку, в свой телефон или компьютер. Только там им хорошо и комфортно. Привычен режим короткого упрощенного диалога, в котором больше смайликов, чем букв. Уходят от вербализации? Возможно. Включают эмоции чаще, чем разум? Пожалуй… Но что тогда делать учителю? Как пробиться к улитке, скрытой под панцирем?

Мы не пробиваемся. Мы тоже перешли в режим монолога. Тесты, задания, требующие не рассуждений, а готовых ответов. Кратких или развернутых (скачанных из интернета). Мы пытаемся сосуществовать, а не взаимодействовать. Обмена энергиями не происходит… А он необходим, без этого не может быть ни школы, ни обучения. Конечно, я сгущаю краски, но это, что называется, наболело… Учителя все чаще чувствуют себя словно на одиноком острове или в тылу неприятеля. Со всех сторон школу окружает враждебно настроенное общество и государство, готовое предъявить претензии. В каких только грехах не упрекают учителя: и в плохой компетентности, неразвитости, отсталости и ограниченности, в старомодности, зависти, алчности, в любви к подаркам и даже продажности… Можно я не буду продолжать? Учитель не умеет, не хочет, не стремится… Но он должен, обязан и не имеет права не делать того, другого, третьего, пятого, десятого…

Да, мы стали физически слабее, мы постарели на 20-30 лет, у нас нет огня и азарта, который был, когда мы пришли в школу, свободную, творческую и живую. Мы тогда думали, что все сможем, что взрастим и воспитаем новое, свободное поколение, которое будет счастливее, разумнее и гуманнее нас, потому что именно на таких людей был запрос на рубеже 90-х годов. Мы не хотели повторять ошибок своих педагогов, живших в эпоху застоя, мы от них отталкивались, как от противного.

Но пока мы работали вдохновенно и пламенно, питаясь духом обретенной в 1985 году свободы, кто-то наверху незаметно и радикально сменил курс. Мы опомниться не успели, как запрос стал иным. Свободные и мыслящие люди стали не нужны. Нужны другие – не рассуждающие, не сомневающиеся, не рефлексирующие, не говорящие. Личности не нужны, индивидуальности опасны. Поэтому государство больше не доверяет учителям, настало время стандарта и циркуляра. Вся власть в школе отдана им.

И, наверное, неслучайно. Мы ведь не умеем готовить винтики и механизмы и, наверное, не сможем этому научиться, несмотря на утвержденные программы и стандарты. Потому что большинство из нас сделаны из другого теста. И – скажу по секрету – в школу до сих пор многие из нас ходят только потому, что еще надеются увидеть живые глаза ребенка, который готов их слушать и понимать. Мы еще надеемся, что, когда эти дети подрастут и повзрослеют, смена курса станет если не неизбежной, то возможной. Если же мы, последние могикане, уйдем из школы, то надежды на это не останется.

«Взгляд» записала Вера Кострова