Офицеры армейской элиты

Об их подготовке рассказывает начальник Рязанского дважды Краснознаменного института ВДВ им.
В.Ф. Маргелова полковник Владимир КРЫМСКИЙ.

– Владимир Яковлевич, в представлении широкой публики десантник – этакий супермен, ломающий кирпичи ударом кулака, без промаха стреляющий, короче говоря, “боевой бульдозер”… Насколько этот образ соответствует действительности? Кого на самом деле готовит ваш легендарный десантный вуз?
– Известно, что ВДВ – элита армии. И мы готовим офицеров для этой армейской элиты. Действительно, каждый из наших выпускников может метко стрелять из всего, что стреляет, умело водить все, что движется, не говоря уж о рукопашном бое, широчайшем наборе прочих навыков и умений бойца-профессионала ВДВ.
Наши выпускники, начинающие офицерскую службу командирами взводов, прежде всего профессионалы военного управления, способные обучать и воспитывать вчерашних мальчишек-призывников, превратить их в умелых бойцов-десантников. Они командиры, готовые в любых условиях воевать и побеждать. В этом суть профессионализма офицера ВДВ.
Сегодня наш институт – это 5 батальонов курсантов, обучающихся 5 лет по двум разным программам. 1-й курс с прошлого года – по новому государственному образовательному стандарту по специальности “лингвист-переводчик”. 2-5-й курсы – по старому, инженерному. Почти половина педагогов вуза – с учеными степенями.
В недалеком будущем нам, возможно, предстоит перейти на преподавание еще по одному ГОСТу высшего профессионального образования. Может быть, станем обучать менеджеров по управлению персоналом.
– Особая тема – прыжки с парашютом…
– Эта программа никогда, даже в самые сложные времена не сокращалась. Вообще, по негласной традиции, прыжок с самолета Ан-2 дает десантнику право носить тельняшку, с борта Ил-76 – голубой берет.
– Наверное, сегодня курсанты-десантники – сплошь те, кто с детства мечтал об этом берете?
– Да, таких большинство.
Есть те, чьи отцы погибли при выполнении воинского долга, для кого служба в десанте – продолжение семейной традиции. Так, в прошлом году институт окончил Вячеслав Шабалин. Его отец – начальник разведки парашютно-десантного полка подполковник Валерий Петрович Шабалин – погиб в 1995-м в Грозном. Вячеслав ныне служит в том же самом полку. И этот пример не единичен.
Наш институт продолжает славу многих военных династий. Можно привести в пример нашего выпускника – внука бывшего командующего ВДВ Александра Ачалова. Так что десантному роду нет переводу.
Но встречаются и те, чьи родители используют “духовскую” тактику…
– Что значит “духовскую”?
– Террористы в Чечне, чтобы их не накрыла наша артиллерия или авиация, старались прижиматься к позициям наших войск. Так и тут – стараются спрятать своих детей от армии в… армии. Чтобы сын миновал срочную службу, не попал, не дай Бог, на войну да еще бесплатно получил хорошее образование при полном государственном “пансионе”, стремятся пристроить детишек в наш вуз.
Сейчас над этой проблемой активно работают командование института, учебный отдел, чтобы поставить заслон на пути таких приспособленцев. Но это проблема не только нашего вуза, а общефедерального значения. В Законе “О воинской обязанности и военной службе” оставлены юридические лазейки для тех, кто боится служить, слаб не столько физически, сколько духовно.
– А после выпуска приспособленцы “делают ручкой” армии?
– Вы удивитесь, но так бывает далеко не всегда. За годы учебы у некоторых взгляды, отношение к жизни в корне меняются. Приходит убеждение, что десант – их призвание, судьба. К примеру, из всех выпускников прошлого года только четверо уволились из Вооруженных Сил. Четверо из трехсот – это более чем хорошо.
– Каков конкурс в институт “голубых беретов”?
– “Бешеный” – более 20 человек на место. Для сравнения: во время моего поступления в Рязанское воздушно-десантное училище в 1978 году за каждое место в курсантском строю боролись 17 претендентов. Это был, наверное, рекорд за всю историю вуза вплоть до 2000 года. Если сегодня – 20, он перекрыт, значит, учиться у нас становится еще более престижно.