Одна из важнейших добродетелей. или Труден, порой опасен путь к истине

Поиск истины, правды для демократии и ее граждан является одной из основных целей. Здесь свобода доступа к информации, ее распространение является фундаментальной. Конституция РФ, статья 29, гласит: «Каждому гарантируется свобода мысли и слова… Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом…». При этом значение достоверности, точности, полноты информации, знание важнейших деталей становится решающим фактором для принятия значимых общественных и личных решений. Для успешной деятельности демократической системы необходимо, чтобы граждане активно участвовали в политическом процессе – стремились искать истину и говорить правду. Умели определять, что истинно, а что ложно. А это далеко не всегда просто и легко.

«Правда может быть единственным основанием, на котором создаются демократические институты».Судья Верховного суда США Оливер Уэндел Холмс.

Вглядываясь в историю развития отношения человека к истине, в эволюцию способов ее определения и ее источников, можно сделать много интересных и полезных выводов, отметить трудности и увидеть перспективы прогресса человечества. Тогда станет ясно и понятно, насколько терниста дорога истины, как тяжек путь ее познания, сколько мужества понадобилось человеку, чтобы взглянуть в лицо правде, а сколько сил, смелости и энергии понадобится человеку, чтобы продолжать идти прямой дорогой к истине. Но иного пути у человека и человечества нет.

Правда – удел Богов

Первым важным аспектом поиска правды является вопрос источника, проблема происхождения истины. Кто владеет правом на истину? Вопрос далеко не праздный.

В далеком прошлом едва ли не единственным и самым надежным источником истины являлись сверхъестественные силы. Или по крайней мере глашатаи правды подчеркивали ее метафизическое происхождение. «Правда – удел Богов», как говорили в Древней Греции. Пророки, жрецы, священнослужители, повелители народов брали на себя право возвещать истину, трактовать высший смысл происходящего, интерпретировать Волю Провидения, высказывать правду и награждать истиной своих последователей и подданных.

В ранних письменных обществах, начиная с Месопотамии и Египта, в странах с классическими алфавитами, истину формулировали в священных писаниях, в различных версиях боговдохновенных книг. В рамках буддизма, конфуцианства, ислама, иудаизма, христианства появляются пророчества и откровения, претендующие на истину в последней инстанции. Именно из книг верующие черпают истину, и только священнослужители имеют право на ее толкование. Первоначально правда обреталась в чертогах Бога и оттуда снисходила до людей в виде откровений и сверхъестественного знания, которое не подвергалось сомнению, но требовало одной лишь веры и почитания.

С появлением науки, с развитием различных областей знания человек начал искать рациональные основы истины. Например, сторонники философского идеализма полагали, что истина всегда абсолютна, объективна и неизменна. С точки зрения Платона, истина находится за рамками человеческих манипуляций, действий и может быть приоткрыта лишь избранным, тем, кто получил прекрасное образование. Таких людей Платон называл философами. Великий мыслитель утверждал, что люди данного типа, имеющие всестороннее глубокое образование, должны управлять обществом, быть правителями. Только философы-правители могут постичь истину, видеть красоту, управлять справедливо и во благо своим подданным.

На протяжении многих веков истории человечества определение истины находилось в руках правителей и служителей культа, то есть людей облеченных определенными полномочиями изрекать правду. Эти люди разбирали общественные конфликты, оптравляли суд, налагали взыскания и наказывали нарушителей порядка и слабоверных. Их право и обязанность властвовать подтверждались полномочиями на монопольное обладание истиной. Подавляющее большинство населения жило правдой, которую получало от своих правителей и духовных пастырей.

В средние века в Европе, для того чтобы узнать, говорит ли человек правду, его подвергали серьезному испытанию. Существовало несколько видов испытания: клятвой, поединком и пыткой. Считалось, например, что правду говорит тот, кто может без запинки, точно произнести клятву. Если человек не справлялся с этой задачей, значит, он лжет и является клятвопреступником. Другой популярный способ доказать, что человек честен, – это принять вызов и одержать победу в поединке, сразившись с оппонентом. Еще одно испытание, которое помогало определить правду, – это добровольно подвергнуть себя изнуряющей пытке. В своей знаменитой книге Шарль де Костер «Легенда о Тиле Уленшпигеле» упоминает тяжелое испытание, которое выпало на долю главного героя, которому предстояло доказать, что он не обманщик. Тиль Уленшпигель был вынужден долгое время держать свои руки высоко поднятыми. То же самое делал человек, который пытался его оговорить. Несколько часов они держали руки высоко поднятыми, пока доносчик не выдержал и не опустил. Таким образом Тиль смог доказать, что он никого не обманывал и говорил правду.

В ХI веке в Англии появился обычай приглашать для разбирательства гражданских споров людей, близко знавших спорщиков. Этих участников судебного производства стали называть присяжными. Их задача была помогать официальным представителям короля, которые вершили суд, разбирать конфликт. Присяжные выносили свое решение исходя из фактов и знания обстоятельств дела. Постепенно в обществе стало распространяться мнение, что правду можно обнаружить при тщательном изучении дела, то есть если конфликт будет рассматриваться людьми, которые хорошо знают детали случившегося и его участников. Практика привлечения к разбирательству конфликтов присяжных вытесняет испытания поединком и другие способы открытия истины, описанные выше. Судебный процесс с участием свободных граждан в качестве присяжных со временем распространяется не только на гражданские дела, но и на криминальные конфликты.

Вскоре, однако, выяснилось, что соседи, которые хорошо знают участников конфликта, зачастую не могут быть объективными и беспристрастными, а наоборот, очень часто стремятся взять чью-то сторону, что, конечно, не способствует принятию справедливого и честного решения. Поэтому присяжных начинают приглашать из числа граждан, которые незнакомы с участниками дела, а обстоятельства конфликта для них проясняются только в процессе разбирательства. Такой подход к рассмотрению споров оказался более взвешенным и не давал преимуществ ни одной из сторон, по крайней мере в начале судопроизводства. Следует отметить, что появляется возможность рассмотрения дела исходя из его наиболее убедительных фактов и достоверных обстоятельств, из наиболее точных свидетельств сторон, которые перед судебным процессом дают клятву говорить правду. Установление ясных и понятных правил рассмотрения свидетельств, а также участие в процессе присяжных становится частью судебной системы, которая подкрепляется конституционным правом граждан и является гарантией справедливого рассмотрения юридических проблем. Суд присяжных несет в себе отголосок идеи о том, что нет таких вещей, которые были бы выше разумения простого человека, чего он не одолел бы природным умом, учит всех граждан «разбираться в человеческой душе» и быть честным перед самим собой и окружающими.

Свобода слова

Другим важным аспектом вопроса поиска правды является проблема создания, получения и распространения достоверной информации, или свобода слова в современном конституционном ее понимании.

С изобретением книгопечатания начинается издание массовых информационных носителей, направленных на распространение идей и знания, полезного для потребителя. Правительство принимается активно регулировать выпуск массовых изданий, а распространение новых идей посредством массовой печати воспринимает как угрозу для своего существования. Возникает система правительственного контроля над выпуском любых печатных средств. Появляется предварительная цензура и система разрешений – лицензий, которые требуется получить для печатания любого издания. Контроль со стороны государства над выпуском всякого рода публикаций был направлен на запрет любой критики властей и их официальных представителей, но основная цель правительства была не только в создании препятствия распространению критики, но и в ознакомлении общества с правительственной точкой зрения, навязывании «официальной правды».

В большинстве стран с появлением массовых печатных средств распространялась предварительная цензура и строго воспрещалась критика официальной власти. Так было в царской России и Великобритании, Франции и Германии. Критика власти рассматривалась как преступление против государства. Критика правительства, по мнению законов того времени, воспринималась как оскорбление власти, унижение ее достоинства, как средство, вызывающее смуту среди людей, нарушающее общественный порядок. Любая критика рассматривалась как «злостная, скандальная и клеветническая». В Англии ХVIII века использовались два метода ограничения свободы высказывания: система разрешений, согласно которой все книжки, до их распространения, подвергались вмешательству цензуры, и второй метод, заключавшийся в уголовном иске уже после опубликования, прежде всего по обвинению и совершении преступления «мятежного пасквиля» (seditious libel) – этим названием определялись высказывания, способные подорвать авторитет властей, унизить их в глазах общественного мнения или нарушить общественный порядок. В Англии и ее колониях долгое время существовал жесткий запрет на критику власти.

Одним из первых ключевых судебных процессов, направленных против цензуры, было дело колониального издателя Джона Питера Зенгера, выпускавшего The New York Weekly Journal. В 1735 году за публикацию серии статей, резко критиковавших действия английского губернатора Нью-Йорка, Зенгер был предан суду. Адвокат издателя Эндрю Гамильтон, житель штата Пенсильвания, удивил суд своими аргументами в защиту Зенгера. Адвокат утверждал, что обвинения в коррупции и некомпетентности исполнения полномочий должны быть приняты судом во внимание и в процессе разбирательства следует доказать, что это ложное обвинение. Пока это не доказано, лучшей защитой против данного обвинения будут утверждения, что это имело место. Или, другими словами, истина, ее поиск – лучший способ защиты против обвинения в создании «мятежного пасквиля». Несмотря на доводы защиты, судья инструктировал присяжных таким образом, что вопрос истины не должен приниматься во внимание при вынесении вердикта в данном случае. Однако присяжные согласились с защитником и оправдали обвиняемого.

Вышеприведенный случай не стал прецедентом в судебной практике. Это была всего лишь одна из первых ласточек в череде подобных дел.

На пути к свободе прессы существовало и существует много препятствий. В 1798 году Конгресс США принимает Акт о призыве к мятежу (Sedition Act), который признавал преступной любую публикацию, «в которой содержалось намерение оскорбить… вызвать презрение или ненависть» к президенту или другому официальному лицу, представлявшему правительство страны. Данный закон имел задачу оградить от критики партию федералистов, которая в тот период находилась у власти в США, но он допускал поиск истины как возможность защиты против обвинений в призыве к мятежу.

В большинстве конституций развитых стран существуют гарантии свободы совести, вероисповедания, свободы слова и прессы, свободы мирных собраний. Они защищают не только индивидуальные права и свободы граждан, но также обеспечивают свободу общественной дискуссии как фундамента для конституционного демократического правительства. Свобода общественной дискуссии не может существовать без свободного доступа к информации. Основной трудностью для граждан, вовлеченных в общественную дискуссию, является умение определить истину или что является правдой, кто говорит правду, а кто лжет.

Член Верховного суда США Луис Брандейс следующим способом изложил свое мнение по поводу целей, которыми руководствовались авторы конституции США в области защиты свободы слова и собраний. «Они считали свободу секретом счастья, а отвагу – секретом свободы. Они считали свободу иметь любые взгляды и говорить то, что думаешь, необходимым фундаментом политической правды. Считали, что без свободы выражения мысли и собраний тщетной будет любая дискуссия; что тогда, когда эти свободы гарантированы, сама дискуссия создает обычно достаточную преграду распространению вредных доктрин; что самой большой угрозой для свободы является апатичный народ; что публичная дискуссия является политическим долгом; и, наконец, что это должно быть фундаментом власти». Луис Брандейс продолжал: «Они знали, что порядка не может обеспечить один только страх перед наказанием за нарушение этого порядка; что опасно отводить людей от мышления, надежды, воображения; что страх рождает репрессии; что репрессии рождают ненависть; что ненависть угрожает стабильности власти; что безопасный путь – это путь свободного рассуждения о предполагаемом зле и предлагаемых мерах исправления; и, наконец, что правильной защитой от плохих советников являются хорошие советники».

Свободный рынок идей

Как гражданину разобраться, кто говорит правду, а кто лжет? Конечно, важно понять, насколько слова говорящего соответствуют его делам и поступкам. А как же дело обстоит в политике? Еще в 1919 году судья Верховного суда Оливер Уэндел Холмс сказал: «Преследование за выражение мнений может показаться вполне логичным. Тот, кто не сомневается в собственной правоте и силе и всем сердцем хочет достичь какого-то результата, своим стремлением придает правовой вид и ликвидирует всякое сопротивление». Это мнение получило название теории «свободного рынка идей». Согласно этой концепции, лучшим средством против вредных высказываний является противопоставление им других, пока не победит самый правильный взгляд. Мысль сама прокладывает себе дорогу на ярмарку идей.

Однако судья Верховного суда США Оливер Уэндел Холмс является также автором еще одной легальной доктрины, которая имеет отношение к свободе слова. Она получила название «явная и непосредственная опасность». Критерий ее концентрируется на возможности вызвать прямые действия высказыванием некоторых слов. Чтобы проиллюстрировать свое мнение, судья Холмс воспользовался следующей фразой: «Даже наиболее строгая защита свободы слова самовыражения не распространялась бы на человека, который в театре, полном людей, сознательно вызовет тревогу и панику, закричав «горит!». Данную доктрину порой пытаются распространить и на политические высказывания. По этому поводу высказался и судья Верховного суда США Оливер Уэндел Холмс. Он подчеркивал, что следует быть чрезвычайно бдительным по поводу ограничения свободы самовыражения и не допускать их, особенно в области политической дискуссии. «Единственный смысл свободы самовыражения заключается в том, чтобы дать шанс различным точкам зрения».

Поиск правды

Конфликт фундаментальных ценностей в условиях конституционной демократии не обошел стороной и поиск правды. Иногда ее поиск, как ценность, вступает в противоречие с личной неприкосновенностью (приватностью), национальной безопасностью, требованиями секретности в период военных действий, с привилегиями крупных общественных и государственных деятелей, да и собственно со свободой слова и прессы. Однако следует помнить, что правда всегда служит общему благу, а ложь – никогда.

Нужно учить детей, молодежь отличать умышленную и злонамеренную ложь, направленную на сокрытие преступления или манипулирование людьми и приносящую вред людям, от искреннего заблуждения, источником которого являются невежество, непроизвольные ошибки или малодостоверная информация. Тем более что умышленные фальсификации, намеренный обман преследуются со стороны закона. Говорить правду, искать истину – гражданская обязанность каждого. Это должно стать неотъемлемой частью судебного процесса, слушаний в Законодательном собрании, использоваться при заключении и выполнении коммерческих договоров, при заполнении налоговых деклараций и во многих других важных для граждан случаях.

Исполняя гражданский долг в качестве присяжного законодателя, участвуя в выборах государственных деятелей, люди должны уметь разбираться в сути дела и его значимых обстоятельствах; иными словами, должны уметь отделять правду от лжи. В сложных ситуациях, в которых требуется произнести слово правды, гражданин должен крайне ответственно подходить к этому.

Попытки гармонизировать, сбалансировать конфликт ценностей, в который вовлечены значимые гражданские ценности, сегодня выходят за рамки юридических дискуссий. Например, в 80-е годы двадцатого столетия чрезвычайно острый оборот приняла дискуссия об академических нормах, действующих в высших учебных заведениях. В обсуждении правил активную роль играли научное сообщество и студенчество, которое раскололось на две части. Одна группа утверждала, что не стоит запрещать высмеивание, пренебрежительные выражения и другие резкие суждения по отношению к проблемам, вызванным цветом кожи, различными убеждениями, в том числе и религиозными, и другим больным темам, которые касаются разнообразных меньшинств. Другая группа требовала, чтобы университетская власть запретила грубые, оскорбительные выражения в различных формах по отношению к меньшинствам.

В последние десятилетия во всем мире одним из наиболее острых противоречий является роль правительства в сокрытии правды от своих граждан и значение распространения достоверной информации в обществе. В истории ХХ века можно найти немало примеров вольного обращения государства с информацией, с фактами и с их интерпретацией. Тоталитарные и авторитарные государства всех оттенков и мастей всегда стремились обеспечить контроль над потоком информации на своих территориях и зачастую прибегали к фальсификации и обману своих граждан. Типичным явлением для закрытых обществ является распространение лжи и манипулирование общественным мнением. Любой государственный переворот сопровождается неизменным стремлением подчинения средств массовой информации, запрещением неугодных печатных изданий, усилением тайной полиции, разгоном несанкционированных митингов и собраний, заключением членов оппозиционных партий в тюрьмы и лагеря вплоть до применения к ним пыток. Диктатуры как правого, так и левого толка, как только приходят к власти, первым делом резко ограничивают свободу слова или совсем ее уничтожают. После демократических реформ 80-х и 90-х годов двадцатого столетия страны с тоталитарным прошлым с болью открывали для себя трагические факты, ранее сокрытые властью.

Однако проблемы сокрытия истины и подлинных намерений не обходят стороной и демократические страны. Процесс поиска истины сложный и болезненный, но необходимый для преодоления лжи и обмана. Когда правительство теряет доверие своего народа, то страна попадает в опасную полосу своего развития. Фундаментальный принцип в отношении использования свободы слова в свободной стране был сформулирован Уолтером Липпманном в 1954 году в эпоху маккартизма в период оголтелого преследования сторонников левых взглядов: «Существуют достаточно надежные правила проверки достоверности свидетельств и справедливые парламентские процедуры, существуют нормы честного делового взаимодействия и этикета речи, которые для всякого хорошего гражданина являются обязательными, когда он высказывает публично свое мнение или позицию по важному вопросу. Свобода слова не предполагает и не дает лицензию на обман, а умышленная фальсификация информации есть нарушение гражданских принципов и правовых норм. Утверждать, что в свободной стране существует неотъемлемое конституционное право обманывать своих граждан – это софистика. Такого права не существует, как и права заниматься мошенничеством или лазить по чужим карманам».

Проблема поиска правды крайне сложна в определенных обстоятельствах. Действительно ли нет ограничения на реализацию права на свободу слова и свободу журналистских расследований, которые вторгаются в дела частных лиц, занимающихся общественно-политической деятельностью, особенно в тех случаях, когда требуется доверие общества? Действительно ли оправдан запрет на публикацию материалов, проливающих свет на деятельность власти, если данная информация затрагивает вопрос национальной безопасности? Противники предварительной цензуры полагают, что никакие доводы не могут оправдать ее существование, их оппоненты считают, что при опубликовании определенных материалов следует обязательно принимать во внимание обстоятельства места и времени и если требуется, то надо придержать информацию до лучших времен. Существует позиция, сторонники которой настаивают на том, что частная жизнь общественных деятелей не должна интересовать граждан и избирателей и быть для них закрытой. Во всяком случае, многочисленные примеры неблаговидных поступков и действий народных избранников создают серьезные проблемы для них и становятся причиной, по которой приходится оставлять ответственные посты. Общественные деятели, замешанные в финансовых аферах, семейных скандалах и других сомнительных делишках, пойманные с поличным, имеют большие трудности в общественной или политической деятельности. Граждане, которые не ценят истину, не добиваются того, чтобы представители правительства говорили обществу правду, не могут отличить истину от лжи, мирятся в сомнительными доводами, рискуют потерять свободу. А правительство, которое предпочитает говорить своим гражданам неправду, не может рассчитывать на их доверие, уважение решениям и действиям власти, к закону.

Юрий АНТЮХОВ, преподаватель университета, Орел