Одиночество «прозеванного гения»

В 2021 году исполнилось 190 лет со дня рождения Николая Лескова – одного из самых своеобразных русских классиков, создателя «Левши», «Очарованного странника», «Леди Макбет Мценского уезда» и еще множества выдающихся творений. Между тем фигура Лескова до сих пор остается в тени таких мастодонтов отечественной и мировой словесности, как Тургенев, Толстой, Достоевский и Чехов. Вот почему особенно ценна новая биография Лескова, вышедшая в серии ЖЗЛ. Ее автор – писатель, профессор НИУ ВШЭ Майя Кучерская – постаралась не просто наиболее полно осветить основные творческие и жизненные вехи Лескова, но и превратить судьбу «прозеванного гения» в захватывающий драматический роман.

Несомненно, положительной чертой этой книги стоит признать то, что Кучерская не идеализирует Лескова и не разоблачает его. События из жизни писателя, будь то его скандальная статья о петербургских пожарах, сумасшествие первой жены или непростые взаимоотношения с сыном, даны взвешенно и разносторонне. В то же время повествование представляет собой отнюдь не скучный пересказ фактов биографии классика, а своеобразный роман, в котором исследователю удается сохранить баланс между анализом художественных произведений Лескова и освещением его поступков, которые далеко не всегда были однозначны.

На протяжении всей книги постепенно вырисовывается образ человека, оказавшегося чужим среди своих и своим среди чужих. Характерна глава с говорящим названием «Попытка дружбы», в которой разбираются взаимоотношения Лескова с самыми разными деятелями эпохи – от автора знаменитого романа «Петербургские трущобы» Всеволода Крестовского и беллетриста Алексея Писемского до издателя газеты «Новое время» Алексея Суворина. При всей разности этих людей с Лесковым им так и не удалось по-настоящему и надолго сблизиться. «Лесков обошелся в своей жизни без друзей», – резюмирует Кучерская. Таким образом, перед нами возникает не просто выдающийся писатель, но и одиночка, человек, всегда выбивавшийся за рамки общепринятых суждений, как справа, так и слева.

Оттого столь многогранны его сочинения – от антинигилистических романов «Некуда» и «На ножах» до цикла «Праведники», от «Святочных рассказов» до «Мелочей архиерейской жизни», подпавших под каток Священного синода. Читатель становится свидетелем робких шагов Лескова в литературе, которым предшествовала работа чиновником и журналистом. Да и под собственной фамилией писатель Лесков начал печататься далеко не сразу. Кучерская показывает, как часто судьба преподносила ему самые невероятные перемены. Лучше понять драматизм переживаемого Лесковым позволяют выразительные детали, зарисовки, которых в книге немало. Среди них и жуткие, например, когда Лесков видит погружение на барки измученных крестьян, или, напротив, веселые, когда он предстает лихим кучером, очаровывая будущую супругу.

Лесков раскрывается с необычных сторон: как правозащитник, один из немногих русских писателей ХIХ века, отстаивавший права евреев, а еще как любитель мистических откровений и участник спиритического сеанса в компании не с кем-нибудь, а с Федором Достоевским. Два великих писателя, участвующие в общении с духами, – зрелище захватывающее. Кроме того, Лесков был и коллекционером, и частым посетителем блошиных рынков. Там он, возможно, почерпнул идею знаменитого «Левши». Пожалуй, самому популярному произведению Лескова посвящена отдельная глава, в которой можно узнать о разных версиях создания истории о тульском умельце, подковавшем блоху.

Есть в книге и страницы, над которыми можно всплакнуть или серьезно загрустить. Подобные эмоции особенно сильны, когда речь идет о семейных драмах Лескова – болезнь первой жены, болезненный разрыв со второй женой и неприязнь к собственному сыну Дронушке, которого писатель, выступавший в своих произведениях против насилия над детьми, мог и ударить.

Эти противоречия не выглядят чем-то, что вызывает ненависть к Лескову, скорее его жалко, ему даже сочувствуешь. Так и видишь не по годам пожилого и одинокого человека, ищущего подлинной любви. Вот почему невероятно трогательно читать о нежности, которую Лесков испытывал к маленькой «сиротке» Варе, и о его трепетных чувствах к писательнице Лидии Веселитской.

Среди достоинств книги Кучерской и замечательный язык, которым она написана. Сам стиль повествования затягивает читателя, и хочется узнать, что будет дальше. Автор достаточно подробно пишет не только о Николае Лескове, но и о его предках и потомках. Такой охват позволяет затронуть сразу несколько эпох и перевести рассказ из личной истории в глобальную. Любопытны и многочисленные фрагменты переписки Лескова, воспоминаний о нем его сына, отзывы современников, многочисленные журнальные и газетные публикации, демонстрирующие порой недоброжелательную реакцию прогрессивной прессы на писателя, – все это придает книге научный характер, но не перегружает ее и изысканно вплетено в ткань сюжета.

Майя Кучерская вслед за Игорем Северяниным называет Лескова «прозеванным гением», но хочется верить, что нынешняя биография писателя в серии ЖЗЛ вернет интерес к этому самобытному автору. А пока можно только привести строки поэта, ставшие своеобразным эпиграфом книги:

Отдыхала глазами на густевшем закате,
Опустив на колени том глубинных листков,
Вопрошая в раздумьи, есть ли кто деликатней,
Чем любовным вниманьем воскрешенный Лесков?

Это он восхищался деликатностью нищих,
Независимый, гневный, надпартийный, прямой.
Потому-то любое разукрасят жилище
Эти книги премудрости вечной самой.

А какие в них ритмы! А какая в них залежь
Слов ядреных и точных русского языка!
Никаким модернистом ты Лескова не свалишь
И к нему не посмеешь подойти свысока.

Достоевскому равный, он – прозеванный гений.
Очарованный странник катакомб языка!
Так она размышляла, опустив на колени
Воскрешенную книгу, созерцая закат.

Майя Кучерская. Лесков. Прозеванный гений. – М. : Молодая Гвардия. Серия «Жизнь замечательных людей». 2021.