Один в поле не воин. В образовательном поле тоже

Кафедрой общей и вузовской педагогики Кемеровского государственного университета руководит Наталья Эмильевна КАСАТКИНА, доктор педагогических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы России. Мы стараемся определить, в чем уникальность работы по здоровьесбережению в Кемеровской области. Я вполне согласен с ее словами: легче сохранять здоровье, чем потом, когда оно пропадет, восстанавливать его.

– Первый момент. Вначале мы создали несколько школьных центров, которые были призваны заниматься здоровьесбережением, и предполагали, что они будут в каждом городе, селе, в каждом сельском районе, в ряде крупных образовательных учреждений. Теперь они стали массовыми. В том, что это нам удалось, конечно, большая заслуга Департамента образования, иначе бы эта идея так и осталась в рамках университета. Чтобы осмыслить результаты, мы в свое время выступили с предложением перед Министерством образования, чтобы наша территория стала экспериментальной площадкой. Второе: мы объединили усилия педагогов и физиологов. Физиологи сами по себе ничего не решат, и педагоги тоже. А когда мы объединились, нашли решение многих проблем. Кроме того, мы нашли поддержку у администрации области. Вузовская наука мало что сможет в одиночку, это будет лабораторный эксперимент. Точно так же ничего не сможет в одиночку и Департамент образования, без научного управления. Только вместе. Уникальность нашей работы в том, что она системна, в том, что ведется серьезный разговор с главами территорий. Нам повезло, что этими идеями интересуется губернатор. Конкурс на самый здоровый класс – его идея. Десять учителей тех классов, где меньше всего пропусков по здоровью, получают премию губернатора. Но сохранение здоровья ребенка – только одна сторона медали. Если при этом педагог не занимается своим здоровьем, если он за собой смотреть не сможет, то за ребенком не сможет тем более.

– Наталья Эмильевна, вы добились заметных результатов. Может быть, можно уже успокоиться на достигнутом?

– Когда нам удастся отрегулировать для всех школьников такую систему, где здоровье ребенка отслеживалось бы с первого класса и до выпуска из школы (и далее), мы будем считать, что она построена и ее можно развивать дальше. У нас не все складывалось гладко и просто. Было время, когда врачами наши идеи принимались в штыки. И хотя ситуацию удалось переломить, впереди еще много работы. Вот, например, дети с задержкой развития, которых родители не хотят отдавать в коррекционную школу, боясь, что это ляжет на них клеймом. А ведь если ребенка грамотно развивать, то коррекционный класс может и не потребоваться. Есть талантливые дети, не готовые для работы в общем классе, где они теряются… В области создано порядка восьми малых школ (такое наше «внутреннее» название), где обучаются дети с малым контингентом (та же школа №61 Кемерова, которая принимает детей пяти коррекционных групп, там почти индивидуальное обучение.). Частично государство берет на себя обучение этих детей. Другое дело, что при переходе на подушевое финансирование мы рискуем это потерять…

В Новосибирске живет уникальный человек – Евгений Владимирович Руденский. Он разработал методику по обучению коррекционных детей и взрослых. Конечно, эта система индивидуальна. Он впервые доказал, что если педагогически грамотно обучать коррекционных детей, то можно добиться очень хороших результатов. Мы допускаем педагогическую запущенность и спокойно отправляем детей в коррекционную школу, а он считает, что без них вполне можно обойтись. Было время, официальная медицина не принимала методику Елизарова, а сейчас по ней работают все. Может, когда-нибудь все будут работать по методике Руденского. Нельзя делать резервации для детей. Коррекционных детей можно обучать в обычных школах, просто классы и методики должны быть соответствующими. Тут есть много трудностей: подготовка кадров (ведь не каждый педагог может этим заниматься) и, конечно, психологическая адаптация в обычной школе детей с задержкой развития.