Обыденная история

Молодым, как известно, быть трудно: многого не знаешь, старшим товарищам веришь, а настаивать в спорах с начальством не научился. Грамотному работодателю обмануть юношу или девушку несложно. Семь из десяти работодателей не желают принимать на работу молодых, объясняя это тем, что они безответственны и недисциплинированны. Об этом говорится в исследовании, проведенном сотрудниками сервиса Работа.ру. Кроме того, наниматели считают, что почти у половины юношей и девушек слишком высокие зарплатные ожидания.

Что имеют в виду работодатели под безответственностью, впрочем, не объясняется. Но подозреваю, что часто это элементарное нежелание перерабатывать. Многие хозяева, особенно частных предприятий, совершенно уверены, что могут требовать отчета от работника в любое время дня и ночи, и если пожилые к этому привыкли, то молодые воспринимают как дикость. Недисциплинированностью работодатели нередко считают попытку подчиненных спорить с указаниями, которые им кажутся неразумными. Потому что хозяева они! А уж с зарплатными ожиданиями молодых совсем беда.

Например, 19‑летняя студентка Омского государственного университета устроилась работать в некое «новое омское медиа «Трамплин» – проект автономной некоммерческой организации «Центр развития социально-предпринимательских инициатив». Сначала писала заметки для сайта, даже получая за это гонорары, хотя договор с ней заключен не был. А в конце июня продюсер сайта – такие там громкие названия сотрудников – предложила поработать организатором проекта «История семьи в Омске», на который Центр развития социально-предпринимательских инициатив получил 323 тысячи рублей из Фонда президентских грантов. Еще 425 тысяч он обещал профинансировать сам, собственно, на этих условиях государственные деньги и дали.

Договор, видимо, по традиции заключен не был, сама юная героиня настоять не решилась, но продюсер отправила ей одобренную заявку на грант. А это ж документ, под который выдали государственные деньги! Есть еще такая наивная молодежь. Стала делать то, что написано в проекте, который предполагал снять 5 фильмов о семьях в трудной жизненной ситуации, а также некоммерческих организациях, им помогающих. Искала организации и семьи, организовывала интервью, координировала работу видеографа, монтажера, бухгалтера, вела отчетность… Все надо было делать быстро – проект кончается в конце сентября, пришлось работать и за журналиста. Сняла еще и 15 видеоинтервью – основу, на которой будут строиться фильмы, писаться статьи.

Но тут пришли деньги гранта! Студентке поручили срочно их распределить, для чего составить договоры на работников. А написан грант странно: в нем масса лишнего – должностей, обещаний закупить оборудование, арендовать студию. При этом звукооператора и режиссера, необходимых для подготовки фильмов, нет. Бухгалтер и юрист значатся, но продюсер знакомить с ними не захотела. Оборудование, как выяснилось из ее слов, центр собирался арендовать сам у себя на сумму 267 тысяч рублей, судя по заявке. Поэтому составить договоры студентке предлагалось хитро: чтобы «лишнего» не трогать. Как и софинансирования. Поэтому за работу журналиста самой студентке решили не платить, хоть и выделено 40 тысяч на 2 месяца. Тем более что, по мнению продюсера, журналист – это не тот, кто берет интервью, а тот, кто выставляет материалы на сайт. На студентку, работавшую организатором, руководитель предложила расписать обещанные грантом 90 тысяч за 3 месяца. Но предупредила, что большую часть из них она должна будет отдать режиссеру и консультанту. Потом еще подумала и решила, что из своей зарплаты, от которой остался уже с гулькин нос, студентка должна заплатить неким Тане и Наташе: работать они не работали, но советы-то давали! «И вообще, с чего ты решила, что 30 тысяч – твоя ставка? Это моя ставка», – возмутилась руководительница, на которую в гранте деньги не предусмотрены, она получает зарплату продюсера сайта. Договор начальница тоже решила составить на себя, из чего студентка справедливо заключила, что ни денег ей не понюхать, ни даже в титрах фильмов организатором не значиться.

Студентке показалось, что все это дурно пахнет, она решила выйти из проекта, но потребовала оплатить ей работу организатора и журналиста так, как утверждено грантом. Потому что это государственные деньги, их нельзя тупо пихать по карманам! По ее подсчетам, за 42 дня работы полагается 68 тысяч рублей. АНО «Центр развития социально-предпринимательских инициатив» в свою очередь не насчитала ничего. После публикации в соцсетях об этом, на которую откликнулся Фонд президентских грантов, «новое Омское медиа» в своей группе ВК внезапно сообщило, что центр решил вернуть деньги в полном объеме: «Причина: неподобающее поведение одного из участников этого проекта, в том числе в социальных сетях, – чтобы исключить какие-либо толкования благих целей нашей деятельности». Вряд ли ФПГ разобрался так быстро, больше похоже, что исходили из логики: нет денег – нет разбирательства. Не очень понятно, правда, в чем заключается «неподобающее поведение». Вероятно, имелось в виду требование заплатить за работу именно то, что полагается. Десяток анонимных сообщений с невнятными угрозами и убеждениями больше так не делать, как позже выяснилось, от нового организатора проекта, наверное, считаются подобающим поведением.

Из общения с сотрудниками Центра развития социально-предпринимательских инициатив, молодыми еще людьми, мне, например, совершенно ясно, что они не понимают: нельзя распоряжаться государственными, чужими деньгами, как своими, а вот выполнять обязательства, под которые их выдали, надо. В том, что договоренности – в первую очередь честность работодателя, потому что договариваться не значит химичить, убедить «инициативных социальных предпринимателей» тоже не удалось.

А что контролирующие органы? Налоговая служба поблагодарила за сигнал, пообещав провести проверку. А вот Управление Министерства юстиции России по Омской области ответило, что не видит в ней необходимости. Прокуратура Центрального округа и вовсе отстранилась, поскольку «осуществлять проверку целевого использования денежных средств президентского гранта вправе Фонд президентских грантов». В Трудовой инспекции, впрочем, сказали, что попробуют, но не факт.

– Самое реальное в такой ситуации – обратиться в суд, предварительно отправив работодателю досудебную претензию, – посоветовал Игорь Пушкарь, председатель правления омской областной общественной организации «Общество по защите прав потребителей в сфере страхования». – Вероятно, подобные жалобы на работодателей, не заключающих договоры с работниками, стали обыденной историей. В судебной практике встречаются случаи, когда суды устанавливают факты трудовых отношений при отсутствии подписанных трудовых договоров. Во всяком случае суды теперь принимают во внимание и другие доказательства, подтверждающие, что обещали заплатить. Это может быть расписка, личная переписка, разговор, записанный на аудио или видео. А на будущее могу посоветовать: конечно, не стоит верить на слово, как бы ни хотелось, добросовестный работодатель всегда составляет договор.

Наталья ЯКОВЛЕВА, Омск