Общество слепых

Поучаствовал в записи программы на одном из федеральных телеканалов. Если бы кто-то выдумал историю, которая легла в ее основу, уверен, никто бы не поверил. Челябинская область, город Усть-Катав, наши дни. Аккуратный домик на холме. В нем мать и трое детей – 11, 15 и 20 лет. Отца семейства подолгу не бывало – он много лет работал вахтовым методом. Казалось бы, обычная семья, но только после побега детей из дома выяснилось… что эти дети вообще существуют!

Мать, ее звали Диной, сравнительно известная в городе портниха и сама любительница ярких образов, не выпускала своих детей из дома более 11 лет. Они не имели документов, никогда не ходили в школу и не получали квалифицированной медицинской помощи.

Всему виной патологическое желание Дины уберечь их от жестокости внешнего мира и злых людей.

Совсем как в случае с классиком мировой литературы Джеромом Сэлинджером, который, если помните, устроил за высоким забором своего поместья идеальный, как ему казалось, мир для своей дочери Маргарет. Но даже эта золотая клетка, сооруженная выдающимся человеком, тяжело ударила по психике ребенка и отразилась на всей его жизни.

Дети же Дины сбежали, пока ее не было дома. Первая мысль матери – похищение, но, осознав, что это был сознательный и хорошо спланированный побег, мать почувствовала себя… преданной.

Помните, как у Киплинга: «Мы с тобой одной крови, ты и я!» Поняв, что выдуманный мир рухнул, Дина покончила с собой и сожгла дом.
Теперь возникает целый ряд вопросов, главные из которых традиционно «кто виноват?» и «что делать?». В попытках ответить на первый следственные органы возбудили уголовное дело, но пока кажется, что виноватым по давней традиции объявят того, кто мертв. Ни в коем случае не оправдывая очевидную тиранку, хочется все же задать вопросы всем и сразу.

Отец утверждает, что в те редкие моменты, когда он воссоединялся с родными, его вводили в заблуждение словами о том, что дети были на домашнем обучении. Соседи, заказчицы и подруги Дины говорят, что не знали о существовании детей. Участковый оправдывает отсутствие информации о детях тем, что не было никаких жалоб, а значит, и поводов для проверок. Все социальные службы региона снимают с себя ответственность, ссылаясь на отсутствие у детей постоянной регистрации.

Выходит, что конституционные права юных граждан, включая и право на образование без воли их родителей, – просто красивые слова, которые ничего не стоят.

Говорят, что губернатор взял дело под личный контроль. Детям спешно выдали документы и зарегистрировали по новому адресу, так как дом, в котором они выросли, мало того что сожжен, так еще и был построен незаконно и не стоит на учете. Журналисты не поленились съездить по адресу их новой, а вернее, первой в жизни регистрации. Там, посреди деревенской улицы, покосившийся, покинутый дом без окон и дверей. Вот такой у нас, оказывается, губернаторский контроль… И все это притом что за ситуацией внимательно следят представители прессы. А всем будто бы все равно, авось само как-нибудь рассосется. Уверяю ответственных лиц: не пройдет, мы не ослабим фокус своего внимания, пока вопрос с этими детьми не будет решен.

Кроме бытовых вопросов беспокоит и будущая социализация детей. Я связался с министром образования и науки региона Александром Кузнецовым. Он готов содействовать в получении ими образования. Но немало сейчас зависит и от того, что решат социальные службы по вопросу опеки. Если достойных кандидатов среди родственников не найдется, то младших детей после выписки из больницы ожидает школа-интернат. А у старшей, двадцатилетней Дарины, два пути – вечерняя школа или начальное профессиональное образование и быстрый вход в профессию.

Все это история не только безумия, но и тотального наглого безразличия к чужой судьбе. К каким бы выводам ни пришли компетентные органы, приговор можно вынести всему обществу, которое вдруг ослепло и с чьего молчаливого согласия происходил весь этот ужас.