Образовательные округа 200 лет спустя

Пословица “Новое – это хорошо забытое старое” напоминает, что в свою историю надо заглядывать почаще. Оказывается, 200 лет назад уже существовали образовательные округа, а крестьяне и интеллигенция также скидывались на образование. Учили тогда детей по австрийско-немецкой системе, а мы все побаиваемся использовать зарубежный опыт. Несомненно одно – образование должно соответствовать своему времени. Об этом рассказывает Петр КАБЫТОВ, доктор исторических наук, первый проректор Самарского государственного университета.

В 1803 году Александр I практически продолжил образовательную реформу Екатерины II. Она уже в 80-е годы, может быть, спонтанно, а может, и осмысленно подошла к идее создания школ в России. И в целом общество испытывало потребность в образованных людях. Правда, в провинции идея школьной реформы, особенно со стороны власти, не всегда находила поддержку. Почему? Потому что дело новое, какое-то непонятное. То же самое у нас и сейчас. Когда создавались университеты в России в ХIХ в., то значительный вклад вносило городское общество: дворяне, купцы жертвовали книги, личные библиотеки, средства.
В стране были образованы 6 учебных округов. Территория каждого из них была огромной, но и количество школ тогда было невелико. Университет находился в центре округа. Он держал образовательную планку. Новые школы, гимназии, лицеи находились под научным, методическим руководством университетов. Была выстроена иерархия учебных заведений снизу доверху. Во главе каждого округа стоял попечитель. И образовательные округа просуществовали вплоть до 1917 года.
В XIX в. фактически было два главнейших министерства: Министерство народного просвещения и Министерство внутренних дел. МВД фактически помогало императору управлять администрацией – министр внутренних дел был первым лицом. Но, оказывается, и министр образования – яркая величина на фоне политической истории России. Если говорить о самой системе образования, то она была австрийско-немецкой, но была адаптирована к русской действительности.
Эта образовательная система должна была вывести страну из темноты. Но темноты относительной, потому что было еще и духовное образование, и семейное. Российская, татарская или чувашская семья была патриархальной, воспитание основывалось на традициях. Хотя сами крестьяне многого не могли объяснить, но многовековые традиции повседневной жизни помогали им эффективно ориентироваться в хозяйственных и природных циклах. В семье законом было уважительное отношение к старшим. Ребенок не мог вклиниться в разговор, высказывать свое суждение, он знал свое место.
Школьное образование дало стране целую плеяду выдающихся людей. В XIX в., казалось бы, начинается кризис всей экономической и политической системы, империя идет под закат. А духовная сфера, образовательная система развиваются по восходящей, и значительный вклад в это внесло не только государство, но и земство. Земство – это наше сегодняшнее местное самоуправление. Интеллигенция – чиновники, купцы, дворяне – не участвовала в политической жизни страны, но то, что они создавали больницы, школы, финансировали дорожное строительство, то, что стали думать, как благоустроить местную жизнь, – это уже была политика. Земские школы существовали за счет крестьян. У них изымали небольшой налог и за счет этого платили жалованье учителям.
Многое зависело от учительницы, которая вела занятия в школе. Обычно когда она начинала работу, то отношение к ней со стороны крестьян было исключительно негативным. Она не вписывалась в повседневную жизнь деревни: была по-городскому одета, умывалась и чистила зубы, носила не такую обувь. Пахло от нее немного не так, руки у нее были белые. Но потом, когда крестьяне наблюдали за ней, то видели, что эта молоденькая учительница – девчонка 18-19 лет – вела себя как наседка по отношению к детям. И у них возникало уважительное отношение к ней. Были даже случаи, когда полиция пыталась в 1905 году арестовывать учительниц за пропагандистско-революционную деятельность. И часто крестьяне не выдавали их. Образовывали круг с учителем в середине, и круговая порука была налицо.
Учитель учил детей по учебникам и программе, которая утверждалась, существовал устав. В округе все регламентировалось: программа начальной школы, школы второй ступени, церковно-приходской школы, уездных училищ, реальных училищ. Не было такого, чтобы одна школа учила одному, вторая – другому. И хотя мобильность учащихся была невысокой, но при переходе из одной школы в другую проблем не было.
Образование не может не отвечать на все вызовы времени. Вот пример тому из нашей недавней истории. Если сопоставить образовательный уровень немцев и русских накануне Великой Отечественной войны, то у нас были всеобщее начальное образование и переход к семилетке. У немцев уже семилетнее обучение было обязательным и переходили на десятилетку. Техническая образованность их была на порядок выше, немецкий солдат был знаком с любой техникой: от мотоцикла до самолета. Знания тоже воюют. Военная доктрина должна так или иначе учитывать это, несмотря на затраты.
В наше время в середине 90-х годов округ по стародавнему образцу был создан Мордовским государственным университетом и еще Московским государственным педагогическим институтом. Здесь применили принцип, который существовал в советскую эпоху, когда тот или иной факультет вуза шефствовал над техникумами и школами. Но тогда же стало понятно, что необходимо не простое шефство, а профильные классы в обычной школе, потому что состав абитуриентов резко изменился.
Сегодня качество образования в школах стало снижаться. Необдуманность действий со стороны министерства, демократическая волна – на школу хлынул поток того, что привело к ее дестабилизации. Особенно это сказалось на гуманитарном образовании. Поэтому приход в школы преподавателей вузов, организация лицеев, гимназий – попытка несколько поднять планку. Я думаю, что в отношении системы образования нужно было бы пойти по уже проторенному пути – сделать университет центром образовательного округа. Однако есть и другие суждения.
Ну а в целом посмотрим, как новая система образовательных округов будет функционировать. У нас в России ведь так: начинается реформа, и сразу все ожидают от нее сиюминутного результата.