Образ будущего

Когда воплотится в жизнь давняя мечта фантастов о возможности пересадки головного мозга и будет наконец-то разработана общая теория поля? Когда медики смогут эффективно лечить от СПИДа и возникнет первый поселок землян на Марсе? Об этом, казалось бы, остается только гадать. Впрочем, не все так зыбко в этом море неопределенности. Сегодня с известной долей уверенности есть возможность просчитать ход

развития науки и техники в обозримом будущем. Эту задачу, в частности, поставил перед собой Национальный институт науки и технологической политики Японии, работающий под эгидой государственного Агентства по науке и технологиям. Специалисты института опросили многих авторитетных ученых страны и с их помощью составили “календарь будущих научных открытий”.

Календарь научных открытий

Через шесть лет каждый сможет принимать сигналы из космоса

стественно, экспертам проще дался прогноз того, что произойдет уже в ближайшие годы, на рубеже XX и XXI веков. Так, бесспорным выглядит ожидаемый резкий скачок как количественный, так и качественный в сфере телекоммуникаций. К 2003 году каждый житель планеты (при желании) сможет обладать карманным терминалом для приема данных, в том числе и графических, через спутниковую систему трансляции. Поистине всемирным станет доступ к важнейшим информационным банкам данных планеты.

К этому же времени ученые обещают сорвать покров тайны с явления сверхпроводимости, что окажет поистине революционное влияние не только на средства передачи энергии, но и на компьютерную технику. В повсеместную практику войдут индустриальные стандарты по охране окружающей среды, появится наконец эффективная технология уничтожения бытового мусора.

К 2005 году медики создадут банк данных по проблемам раковых заболеваний.

Чуть более расплывчаты ориентиры на 2006-2010 годы. Но и тут с изрядной долей уверенности японские ученые утверждают, что КПД фотоэлектрических элементов достигнет 20 процентов, что позволит значительно расширить степень использования солнечных батарей как в быту, так и на производстве.

Качество компьютерного перевода с одного языка на другой будет настолько высоким, что электронно-вычислительным машинам будут доверять самостоятельные переводы научно-технических статей. Прогресс в генной терапии позволит эффективно бороться с некоторыми видами раковых заболеваний. Наметится перспектива излечения любых видов рака.

Предполагается, что в XXI веке изучение механизмов мыслительной деятельности человека станет одним из основных направлений в естественных науках. Так, к 2008 году ученые должны до конца разобраться в функциях синапса (участка нейрона, с помощью которого происходит передача сигналов) клеток, что в свою очередь позволит понять механизм действия человеческой памяти.

К 2011 году станет возможным создание промышленных производств с полностью замкнутым циклом.

Вообще говоря, эта пятилетка – с 2011 по 2015 год – будет очень продуктивной для материаловедов. Появятся органические соединения, обладающие сверхпроводимостью при температурах выше минус 196 градусов Цельсия (температура жидкого азота). Это даст возможность создавать сверхпроводимые пластмассы. А некоторые неорганические материалы смогут проявлять качества сверхпроводимости вообще при комнатной температуре.

Для электронщиков примерно в это же время станут доступны приборы, учитывающие изменения, происходящие на атомарном уровне. Это позволит заменить привычные электронные блоки памяти и логические цепи в компьютерах на более надежные и быстродействующие атомные компоненты.

В период с 2016 по 2020 г. следует ожидать серьезных прорывов в сфере фундаментальных знаний, что в свою очередь даст ощутимый стимул для развития новых технологий в энергетике, охране окружающей среды, в изучении функций головного мозга человека. Коэффициент полезного действия солнечных батарей достигнет 30 процентов. Одновременно в практику войдут электроаккумуляторы, работающие на принципе сверхпроводимости. В результате этого к 2021 году энергетики, скорее всего, сменят акценты, отказавшись от ископаемых энергоносителей в пользу солнечных панелей. Это не только откроет человечеству доступ к дешевой и поистине неисчерпаемой энергии, но позволит также радикально снизить количество углекислого газа, выбрасываемого в атмосферу при сжигании угля и нефти.

Ожидается, что биологи к 2020 году наконец-то докопаются до сокровенных тайн головного мозга, разберутся в сути мыслительных процессов, поймут истоки творческого вдохновения, “механизмы” научного озарения. К этому же времени прогнозируется создание первых микропроцессоров, собранных из живых клеток – прототипов биокомпьютеров.

Чем дальше приходится заглядывать в будущее, тем неоднозначнее становятся оценки и прогнозы ученых. Но тем не менее большинство из них согласно, что где-то в районе 2020 года над нашей планетой станут работать космические электростанции. Улавливая солнечную энергию, преобразуя ее в электричество и накапливая в мощных аккумуляторах, искусственные спутники будут способны в определенный момент с помощью микроволнового луча “сбросить” энергию на антенны наземных приемных станций. Надобность в мощных ЛЭП (линиях электропередачи), пронизывающих ныне целые континенты, отпадет раз и навсегда. Маленькая приемная станция позволит в избытке снабдить энергией людей, живущих или работающих в глухой тайге, в пустыне, на маленьком островке, затерянном в океане.

Не удалось экспертам достигнуть единодушия по поводу сроков возможного появления эффективной антираковой вакцины, увеличения в несколько раз (например, раз в пять) продолжительности активного периода человеческой жизни и создания компактного домашнего контейнера, способного автоматически сортировать бытовой мусор.

Но ни у кого из опрошенных ученых не возникло сомнения, что такие проблемы, как глобальное изменение климата или эффективное удаление и утилизация углекислого газа из атмосферы, потребуют более долгих научных поисков.

Насколько точны подобные прогнозы? Конечно, вряд ли кто-нибудь возьмется гарантировать, что то или иное научное открытие случится именно в указанную пятилетку. Но дело даже не в этом. Зачастую технология и экономика просто не поспевают за достижениями науки. Возьмем, к примеру, историю электромобиля.

Фундаментальные исследования возможности замены двигателя внутреннего сгорания на электромотор были успешно завершены очень давно. По улицам многих городов мира бегают пробные модели электромобилей. Их массовое производство заложено в планы многих автомобильных концернов. И все-таки до сих пор идея электромобиля так и не вышла из стадии эксперимента.

Впрочем, это отнюдь не бросает тень на прогноз японских ученых. Примечательно, что аналогичная работа по составлению “календаря будущих открытий” была проделана и в Германии специалистами Исследовательского института системных технологических инноваций. Результаты анализа немецких экспертов практически идентичны японским прогнозам. Это позволяет говорить об определенной обьективности подобного “календаря”.

Александр ЛАЗАРЕВ,

РИА “Новости”

Кому мешает история педагогики?

смысление многолетнего опыта преподавания курса истории педагогики в нашей высшей педагогической школе давно привело к убеждению в исключительной значимости данного предмета для развития студентов. Он позволяет решать очень важные задачи: дать студентам представление об основных этапах становления школы, воспитания и педагогической мысли, о закономерностях историко-педагогического процесса, учить умению работать с первоисточниками, анализировать и обобщать новые и старые идеи, совершенствовать навыки исследовательской работы и многие другие. И как будто никто не оспаривает это. Однако…

При каждой очередной “перестройке”, “реформе”, “дальнейшем развитии” для преподавания курса истории педагогики создаются все худшие условия. Например, до абсурдного сократилось количество часов на изучение предмета. А сейчас как следствие “стандартизации” и безбрежного “реформаторства” вместо истории педагогики сверху упорно навязывается курс “Философия и история образования” (даже слово “педагогика” вытравили). Тем самым история педагогики как учебный предмет размывается, растворяется и по существу упраздняется.

В преподавании истории педагогики было уже много проб и ошибок. И в который раз нас тянет снова к тем же ошибкам. Укажем на некоторые попытки и предложения “сделать как лучше”.

“Проблемное” чтение курса. “Благое намерение” здесь состоит в том, чтобы история педагогики более эффективно работала на теорию педагогики, прослеживая развитие отдельных педагогических проблем (наглядность, воспитывающее обучение и т.д.) от зарождения до их современного состояния. Но при таком подходе затушевываются творцы педагогики, снижается воспитательная ценность их педагогического подвига. К тому же затрудняется самостоятельная работа студента над источниками: он не сможет сделать выборку по отдельным вопросам из всего историко-педагогического материала. А необходимого информативного фонда у него еще не накоплено. И ему остается лишь заучивать изложенное в лекциях.

Нецелесообразны предложения об изучении истории педагогики как “единого мирового процесса” (в смысле отказа от разделения ее на зарубежную и отечественную), так как развитие школы, воспитания и педагогической мысли в глобальном масштабе происходило гетерохронно, т.е. неодновременно и неравномерно. В то время, когда у одних народов были зафиксированы весьма зрелые педагогические идеи, у других – еще не имелось письменности. Неоднократно случалось, что ранее отстававшие народы вырывались вперед, а более развитые по культуре и просвещению отставали. К тому же материалы для показа “единого процесса” в настоящее время весьма скудны. В какой-то степени представить “единый мировой процесс” в развитии педагогики, точнее, соотнести состояние ее в разных странах по каким-то хронологическим отрезкам, помогут синхронные таблицы.

Нельзя принять предложение и о введении на младших курсах “интегративного предмета”, обьединяющего теорию и историю педагогики: это прямо ведет к ликвидации истории педагогики как учебного предмета.

Пропагандируется так называемый культурологический подход в преподавании истории педагогики. Если понимать его как связь истории педагогики со всеобщей историей, и особенно с историей культуры, то она всегда имела место в традиционном обучении. Чрезмерное же усиление проблем общей культуры тоже ведет к устранению истории педагогики, к превращению ее в собственно историю культуры.

Предложения о проблемности и интеграции сами по себе заманчивы и имеют определенный позитивный смысл, но реализоваться они должны не за счет ликвидации истории педагогики как учебного предмета и не на младших курсах, когда у студентов еще беден информационный фонд по педагогике и психологии. Поэтому представляется перспективным введение на выпускном курсе предмета “Историческая педагогика”, который, раскрывая генезис основных проблем (цель воспитания, всестороннее развитие личности, развивающее обучение и т.д.), аккумулировал и синтезировал бы знания по психологии, теории педагогики, философии и другим смежным наукам.

Сведения же из философии образования давать отдельным курсом или включать в пропедевтическое введение в учительскую специальность, педагогику и философию. (А еще лучше сочетать отдельный курс с рассмотрением смежных проблем в других дисциплинах). В крайнем же случае “Философию образования” можно присоединить к “Исторической педагогике”.

Петр ГОРНОСТАЕВ, доктор педагогических наук, профессор