Обратная связь. Не ради престижа

Полуприкрытая дверь невольно позволяла слышать разговор, который происходил в директорском кабинете. Нервный голос на высшей ноте звучания явно обвинял. И тоже взволнованный, но по-учительски методичный, мягко и вместе с тем вразумительно объяснял:

– Да не для нас это удобно, а именно для вашей дочери полезнее. Ну какой смысл, скажите, давно ставшей взрослой девушке тратить еще два года на последние классы детской все-таки школы, если институт ей, по вашим же словам, «не потянуть»? Между тем за это время она сможет приобрести – и тоже с нашей, заметьте, помощью – подходящую для ее здоровья специальность, обретет реальный жизненный смысл, обеспечит материальное свое, что тоже немаловажно, существование и облегчит непосильные все-таки ваши заботы. А продолжать профессиональную учебу никто ей не запретит, если оправдаются наши надежды на то, что ненапрасно мы столько сил потратили на внедрение в обычной своей школе коррекционного курса. Помните, каким был тот набор, когда и вы почти на руках принесли к нам свою девочку?.. Не хотелось бы напоминать вам то горькое, что мы уже не раз обсуждали, но, по-видимому, придется повторить это для логического завершения нашей беседы. Планировать судьбу ребенка следует задолго до его появления на свет. Причем задуматься прежде всего должна мать, чтобы не перекладывать потом бремя самой же созданных осложнений на чужих и, к сожалению, зачастую равнодушных людей.

– Вы у меня еще узнаете, как гнать из школы детей, – пообещала женщина, выбегая из кабинета.

Позже я узнала, что почти одиннадцать лет назад, когда назначили сюда директором совсем молоденькую учительницу истории, детей приходилось действительно «гнать». Но только не из школы, а совсем наоборот. И отлавливали их для того, чтобы приучить к ней, по чердакам и подвалам густо заселивших окрестности общежитий заводов, где работали в основном «лимитные» родители безнадзорных ребятишек. После экскурсии по школе, включая удивительный ее – с государственной лицензией! – музей, которому позавидовали бы краеведы любого среднего города, я составила более четкое представление не только о самом этом необычном учебном заведении. Но об удивительной не менее увиденного «команде» энтузиастов, которые сотворили из всего этого настоящее чудо. И о выпавших на их долю испытаниях…

А пока я всерьез начинаю подумывать о том, чтобы найти благовидный предлог для отмены тоже вдруг показавшегося бессмысленным визита. И даже утверждаюсь в этом желании, когда все-таки вынужденная войти, поскольку следующей была моя очередь, с первых же слов о намерении перевести внука после седьмого класса гимназии в подготовительную группу открытого здесь в порядке эксперимента колледжа экономики и юриспруденции встречаю такое же доброжелательное, однако стойкое сопротивление.

– Могу сказать то же, что предыдущей посетительнице, разговор с которой вы не могли не услышать. Как педагог, причем консервативный, – добавила директриса даже без смягчающей безапелляционный тон улыбки, – я прежде всего исхожу из интересов не родителей, как хотели бы чаще всего они сами, а детей. Стало, к сожалению, излишне «модным», больше для собственного престижа, дать ребенку образование непременно в «элитном» учебном заведении. При этом без учета не только желания или готовности к такому повороту своей судьбы самого юного существа, но и без осмысления реальной пользы подобного решения. Эксперимент, который четвертый год проводит и в нашей общеобразовательной средней школе Агентство образования «Инфолайн» совместно с Фондом развития делового образования Торгово-промышленной палаты Российской Федерации и даже вашими коллегами, правда, из Российского информационного агентства «Новости», рассчитан как раз не только на практическую пользу, но и на личный ученический интерес. Возникнуть же он может лишь после того, как «абитуриент» не просто побывает на так называемых Днях открытых дверей, а ощутит огромную ответственность именно за свой личный выбор. Ведь это потребует непривычного для многих напряжения всех сил – физических, умственных, нравственных, не говоря уже о высокой все-таки оплате. Каждый из них должен хорошо представить себе, как много потребуется этих сил для того, чтобы за четыре года (с восьмого по одиннадцатый класс) получить не только среднее общее и профессиональное, причем с дипломом, образование. А еще и возможность быть зачисленным, в зависимости от проявленных способностей и усилий, без вступительных экзаменов сразу на второй или даже третий курс профильного, включая институт мировой экономики, вуза…

С этого эпизода началось мое знакомство с Ириной Евгеньевной Веремчук. Отнюдь не обнадеживающее поначалу как раз потому, что она практически и мне отказала в приеме внука без его «личного выбора». И удостоилась я лишь упомянутой экскурсии по школе.

На четырех стенах огромного зала музея в хронологическом порядке представлена иллюстрированная фотоснимками история школы. Началась она более ста лет назад с открытия помещиками Зимиными сельской церковно-приходской школы в маленьком деревянном доме. В 30-х была построена небольшая каменная. И только вместе с окружной дорогой в 1962 году, когда село Аннино вошло в черту столицы, появилось нынешнее кирпичное здание школы, которая называлась поначалу Битцевской, потом носила номер девять, пока обрела наконец нынешний четырехзначный. В числе ее первых выпускников был до сих пор не прекративший общения со школой былой министр авиационной промышленности А. Шахурин. В фотовитринах я увидела групповой снимок выпускников 1941 года и на «самостоятельном» портрете еще одного бывшего ученика школы – единственного, как мне сказали, в стране кавалера трех орденов Славы. Здесь запечатлен и момент вручения в музее государственных наград бывшим фронтовикам. Правда, не все они дожили до этого дня. Но поисковый отряд школьников не забыл пригласить на это торжественное мероприятие родных тех героев, которых награды благодаря воспитанникам историка Ирины Веремчук нашли и через 58 лет после окончания Великой Отечественной войны. А какой неисчерпаемый воспитательный источник открылся в материалах музейной рубрики «Судьба семьи в судьбе России»!

На многоярусных стеллажах, стендах школьного музея разложены и аккуратно описанные, не меньшей исторической значимости, бесценные экспонаты из лично проведенных ребятами раскопок, в которых обнаружены старинные предметы домашней утвари. Находки времен той же войны, сделавшие ее ближе и понятнее для того, чтобы ценить защищенное для них настоящее. И собственные их, «ученические», но вполне мастеровые поделки – от национальных кукол до ими же в творческом соревновании разработанных образцов школьной формы, которая выгодно отличает ее от общепринятого «стандарта». Наконец, подарки шефов и многочисленных гостей. Отметила лишь про себя широкий географический разброс, не ограничивающийся одной столичной областью. И выяснила, что это соответствует, тоже ныне традиционным здесь, экспедициям школьников во время летних каникул. С такими, например, благотворительно-экологическими целями, как ремонт очагов духовности и культуры в местах их сельских «стоянок» или очистные работы в истоках Волги. Но это, как говорится, «для души». А вот «равноправный» с настоящими рабочими труд на металлургическом комбинате, конечно же, при полном соблюдении техники безопасности – уже для «общего котла».

Нельзя не отметить лишь еще одно, едва ли не самое главное. С гораздо большей и вполне обоснованной гордостью, поражая даже мое «видавшее виды» журналистское воображение, показали мне собранные в специальном отделе музея детские научные труды. Уже опубликованные и еще рукописные пока исследования школьников по самым животрепещущим проблемам современности. К примеру, посвященные той же «практической экологии» (а у них существует и экоцентр «Заповедники») или «среде обитания и ее влиянию на развитие подростков». А еще эти юные аннинские «окраинцы» столицы давно стали равноправными участниками так называемых чтений Владимира Вернадского и многих других научных и вполне взрослых мероприятий не только своего округа, но и города.

Ну а теперь о непосредственном образовательном цикле школы, который представляется рациональным рассмотреть на примере последнего эксперимента. Тем более что в число упомянутых его организаторов, как выяснилось, входят коллеги из РИА «Новости», которые до начала любой акции просто обязаны аналитически просчитывать действительный ее эффект. Но обратимся к фактам. «Мы руководствуемся принципом, что платное обучение может удовлетворять социальные запросы общества только в том случае, если оно будет доступным, – прочитала я вполне разумный посыл в проспекте, специально изданном авторами образовательного эксперимента для желающих ознакомиться с его задачами и целями. – Поэтому стоимость обучения в колледже и вузах – партнерах агентства вписывается в бюджет российской семьи».

И тут обнаруживается самое любопытное. Оказывается, учебный договор заключается напрямую с агентством. Туда же идет оплата. А какова же при этом роль общеобразовательных школ, где «по рекомендации Департамента образования г. Москвы созданы образовательные центры, которые работают в округах г. Москвы и Подмосковья и представляют собой специализированные экономико-правовые-психологические классы и подготовительное отделение для поступления на экономический, юридический, психологический факультеты ведущих московских вузов: они прошли государственную аккредитацию, что гарантирует получение госдиплома, отсрочку от службы в армии; при этом имеется возможность получения одновременно двух дипломов – юриста и экономиста»? Выходит, эти «образовательные центры», как и многие учебные, научно-исследовательские, впрочем, и все другие, разве что помимо правительственных, государственные учреждения, даже торговые точки зарабатывают свою долю средств лишь на сдаче в аренду площадей, принадлежащих, между прочим, тоже государству!

Почему учителя, сами являясь образцами истинной духовности, ставятся в положение попрошаек и «ловкачей поневоле» в той самой родной своей стране, для которой пытаются воспитывать, вопреки неимоверным искусственным препонам, нравственно состоятельных граждан? Ведь только благодаря личной отзывчивости депутата Госдумы на личную просьбу советника управы И. Веремчук и удалось школе «выбить» оборудование для компьютерного класса. И на том же основывается шефская помощь коллектива СУ-53 в ремонте уже изрядно «поношенных» школьных помещений. Перед входом в ученическую столовую я увидела лесную панораму с настоящими, живыми деревцами. Заметив мой удивленный взгляд, Ирина Евгеньевна сказала: «Завхозу нашему тоже нет цены: это ее творчество».

И так здесь во всем. Вплоть до того же коррекционного класса, где всего из десятка учащихся, которых даже врачи считали «бесперспективными», выросли вполне владеющие основами образования и посильного для них творчества сверстники той самой девушки, о матери которой я упомянула в самом начале. А воспитатели не обделяют их и во взрослом практически состоянии своим вниманием. Наряду с этим коррекционным и обычными общеобразовательными здесь, тоже в порядке эксперимента, создан еще и гимназический класс с двумя иностранными – английским и французским – языками. И воспитывается гражданственность не только теоретически, но и путем участия в делах, которые действительно нужны стране.

Так, может быть, имеют они большее право и на этот обобщенный собственный эксперимент, с передачей своего, проверенного практическими делами опыта, чем в массовом порядке плодящиеся экспериментаторы-теоретики, главную цель которых нет необходимости даже «переводить» на доступный каждому язык, настолько она очевидна. Неужели не найдется в нашем демократическом обществе государственной же воли, чтобы обобщить духовно-творческую практику энтузиастов? И на их примере, не растрачивая этот бесценный потенциал на унизительные поиски средств для существования, выполнить общий наш гражданский долг по воспитанию достойных граждан своего Отечества?..

Эмилия ХАРЛАНОВА, Москва