Обратная связь

Русская литература сегодня в центре внимания. О проблемах ее преподавания говорят с высоких трибун. Сам президент решил встретиться с писателями и предложил объявить 2015 год Годом литературы. В прошлом номере «УГ» рассказывала о «писателях под запретом». Радует, что здравый смысл все-таки восторжествовал – Набоков и Есенин остались в школьных библиотеках, а вот господину Шарипову пришлось лишиться своей должности (см. «УГ» №48 от 26 ноября). Отрадно и то, что публикации учителя русского языка и литературы Льва Соломоновича Айзермана не прошли даром. Владимир Путин дал поручение рассмотреть вопрос о возвращении сочинения в качестве экзамена. Сегодня мы публикуем материалы двух наших постоянных авторов – Льва Айзермана и учителя года России-1994 Михаила Нянковского.

Лев АЙЗЕРМАН 45 лет назад в журнале «Народное образование» была напечатана моя первая статья о сочинениях. В ней, опираясь на работы лучшего советского методиста Марии Александровны Рыбниковой, я выступил против господствовавшего тогда, да и сегодня, канона школьного сочинения по литературе, предложив принципиально иной подход к сочинению. С тех пор много думал на эту тему, написал о ней несколько книг и множество статей, одна из которых дважды была напечатана в США. Последние книги о сочинениях – «Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?» и «Сочинения о жизни и жизнь в сочинениях» – изданы в прошлом году. Я хорошо понимаю, что происходило и происходит со школьными сочинениями. Пять лет – с 1968 по 1973 год – я был председателем московской городской комиссии по проверке медальных сочинений. Уже в другое историческое время принимал участие в работе окружной и городской медальных комиссий. Для меня уход сочинения из школы (у части учителей никакого ухода и не было) – драма преподавания русского языка и литературы, драма всей школьной жизни. И возвращение его в школу – добрый и значимый знак. Хотя, будем говорить честно, мы к нему не готовы. Ведь сегодня есть лишь одна мера: что есть в ЕГЭ, то и должно быть на уроке. И так уже пять лет. Я продолжаю писать с учениками сочинения о времени и о себе, а мне говорят: зачем, ведь это теперь уже не нужно. Но можно ли сочинения сегодня вынести на экзамен (не говорю о профильных школах). На мой взгляд, нет. И тому есть ряд причин. 1. В прежние времена сочинения писали о прочитанных книгах. Сегодня многие будут писать о непрочитанных. 2. Раньше на сочинении разрешали пользоваться текстами произведений. На сегодняшних экзаменах по литературе требуется писать ПО ПАМЯТИ. 3. Самое главное. Не решены основные проблемы: зачем преподают литературу в школе? Каково должно быть содержание литературного образования? Президент поручил министерству пересмотреть стандарты, исходя из необходимости повышения результатов изучения русского языка и литературы. А в чем состоят результаты изучения этих предметов? А то у нас сейчас учитывают только два результата: 222 балла по трем предметам и успехи на олимпиаде. Только ответив на эти вопросы, можно обсуждать и каково должно быть школьное сочинение. 4. Нужно хорошо понимать, что сейчас же магазины окажутся переполнены разными сборниками всяких «золотых» и «самых лучших» сочинений, про Интернет я не говорю. Учтем и опыт прошлых лет: экзаменационные сочинения за редким исключением были пересказом учебников, типографских и рукописных шпаргалок. Я рад возвращению сочинений в жизнь школы, но никакой ностальгии по советским и постсоветским ЭКЗАМЕНАЦИОННЫМ сочинениям у меня нет. Тем более что я еще не забыл безумные «500 тем…». И вообще, нельзя жить только для экзаменов. Ну наконец-то! Наконец-то наши правоохранительные органы и наша общественность озаботились нравственным здоровьем наших детей! И начали, конечно, с литературы. А с чего же еще начинать? От нее все беды! Только откуда такая избирательность? Уж изымать так изымать, запрещать так запрещать! Запретим «Грозу» Островского за неуважение к семейным ценностям, «Преступление и наказание» за пропаганду насилия («кровь хлынула, как из опрокинутого стакана»), «Вишневый сад» за вред экологическому воспитанию («Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья!»), Гоголя за мистику и ужасы, Некрасова за призывы к насильственному свержению власти, Бунина за эротику, Блока за разжигание межнациональной розни («Остри свой меч, чтоб недаром биться с татарвою»), Маяковского за оскорбление чувств верующих («Я думал – ты всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик»)… Так что недорабатывает товарищ Шарипов! Вот назначить бы на его место полковника Скалозуба, который давно предлагал: «А чтобы зло пресечь, собрать все книги бы да сжечь». Кстати, г-на Грибоедова тоже бы надо запретить. К счастью, не дремлет родительская общественность. Вот мама одного третьеклассника из Санкт-Петербурга увидела в его учебнике отрывок из повести «В дебрях Кара-Бумбы», в которой двое мальчишек, сбежавших летом из города, встречают на берегу Оки «какого-то смешного дядьку… в набедренной повязке из двух тряпочек», а тот предлагает им провести волшебную ночь в стоге сена, любуясь Большой Медведицей и Марсом».И вот уже встревоженная мать строчит письмо уполномоченному по правам ребенка: «…я постоянно учу сына, что нельзя никуда уходить с незнакомыми, брать от них угощения, скрывать от родителей, где находишься… А тут – само Министерство образования призывает детей делать все в точности до наоборот, это явная пропаганда педофилии и непослушания. Интересно, они сами читали это, прежде чем предлагать третьеклассникам?» Надеюсь, что читали. Так же, как читали миллионы мальчишек и девчонок в нашей стране эту повесть талантливого и мудрого Иосифа Дика, писателя-фронтовика, посвятившего всю свою жизнь детской литературе. Конечно, мало ли что померещится в тексте отдельно взятой маме. Но вот как реагирует на ее письмо уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге: «Будем надеяться, что, услышав доводы обеспокоенных родителей и мнение педагогов, авторы пересмотрят содержание учебника и найдут адекватную замену произведению Иосифа Дика».А может, мы и «Судьбу человека» запретим? Там ведь тоже мальчик доверился незнакомому дяде. Помните? «Наклонился я к нему, тихонько спрашиваю: «Ванюшка, а ты знаешь, кто я такой?» Встал комок в горле? А теперь давайте отнимем это у наших детей и посмотрим, что из них получится. Ох как не хочется до этого дожить. Слишком большой опыт запрета литературных произведений накоплен в нашей стране, слишком хорошо знаем мы, к чему это приводит.Господа, что с нами происходит? Неужели мы хотим, чтобы все повторилось?! Может быть, хватит считать наших детей непроходимыми тупицами, не способными понять, как следует воспринимать художественную литературу, может быть, хватит считать наших учителей бездарями, не способными им это объяснить?Есть у Вознесенского потрясающие строки:Уважьте пальцы пирогом,В солонку курицу макая,Но умоляю об одном -Не трожьте музыку руками!Она с душою наравне.Берите трешницы с рублями,Но даже вымытыми неХватайте музыку руками.Хочется воскликнуть вслед за поэтом: «!» Какое моральное право есть у помощников прокуроров и у всевозможных уполномоченных решать, что читать нашим детям, а что не читать? Может быть, они специалисты-филологи, или эксперты в области литературы, или непререкаемые моральные авторитеты? А главное – чем руководствуются эти люди в своем служебном рвении? Заботой о нравственном здоровье детей? Простите, не верю! Глупостью? Желанием быть в тренде, выслужиться перед начальством, как говорится, «попасть в струю»? Скорее всего. Убежден, что здравый смысл рано или поздно восторжествует, и не столько благодаря президентским указам, сколько благодаря самой литературе, которой Россия богата больше, чем нефтью и газом. Есенин и Набоков даже на самых дальних полках книжных шкафов останутся Есениным и Набоковым, а вас, «господа шариповы», боюсь, в школьную программу никогда не включат. Так что оставьте литературу в покое, уж лучше «берите трешницы с рублями». «Доходней оно и прелестней», как сказал другой поэт, по вашему недосмотру еще не запрещенный.