Обожженная войной

Есть подвижники, благодаря которым мы узнаем нашу историю

Когда я рассказываю об Изольде Анатольевне Ивановой, мне приходится на кончике пера удерживать громкие слова и восклицательные знаки. Пять ее книг, стоящих рядком на книжной полке, посвящены битве за вызволение Ленинграда из блокадного кольца. В исторической литературе о войне подробно описаны лишь прорыв и снятие блокады. Но ведь начиная с августа 1941 года было еще четыре тяжелых операции, которые стоили сотен тысяч жизней, но не принесли успеха. Почему окружены они молчанием все послевоенные годы?

По профессии Изольда Анатольевна хирург. Всю жизнь ей не давала покоя судьба отчима, геолога Наума Самойловича Файнштейна. Он бесследно исчез на войне. Осталась лишь пачка писем жене Валентине Кольцовой, артистке Большого драматического театра. Полные любви и нежности, они согревали ее до конца дней. На бесчисленные запросы приходили непонятные ответы: Н.С.Файнштейна нет в списках убитых, раненых, пропавших без вести. Только в 1985 году Центральный архив Минобороны СССР сообщил, что Н.С.Файнштейн воевал во 2‑й армии. Само название армии прозвучало как обвинение в чем-то позорном. С надеждой найти следы отчима Изольда Анатольевна поехала на встречу ветеранов в Мясной Бор.

Пожилые люди, собравшиеся со всех концов страны в Долине Смерти, обнимались, плакали, вспоминали. И то, что вставало в их памяти, совершенно не вязалось со смутным представлением о власовцах. Она поняла, что должна в меру своих сил рассказать правду. Как и где, еще не знала, но записывала услышанные пронзительные истории. Она ездила на каждую встречу ветеранов. Ей удалось встретить человека, воевавшего в 5‑м дорожном батальоне вместе с Файнштейном. «Не плачь обо мне» – так называлась документальная повесть Ивановой, посвященная его жизни, любви и гибели.

Остановиться на этом Изольда Анатольевна не могла. Ее обожгла судьба 2‑й армии, и она решила рассказать о ней в отдельной книге. Воспоминания командира дивизии и рядовых солдат, штабистов и комиссаров, врачей и медсестер – сотни рассказов нарисовали трагическую картину событий, развернувшихся в январе – июле 1942 года.

Прорвав на рассвете 13 января оборону фашистов, 2‑я армия с тяжелыми боями двигалась в край болот к г. Любани, где по планам командования должна была встретиться с 54‑й армией Ленинградского фронта. Ей не позволялось укрепить фланги. «Вперед! Только вперед!» А коридор сзади сужался, превращаясь в горловину длиной в 4 километра и шириной не более 200 метров. Дважды он перекрывался и восстанавливался большой кровью. Авиация противника с утра до темноты бомбила ничем не прикрытых бойцов, и не было зениток, чтобы защитить их. Чем дальше таяла армия, увязая в непроходимых болотах, тем очевиднее была ошибочность наступления. В этих условиях армия сражалась поистине героически. Раненые, перевязанные обрывками белья, не уходили в тыл, а дрались до последнего дыхания.
Армию можно было спасти, отведя назад, пока не вскрылись болота. Приказ об отводе войск поступил слишком поздно. 25 июня немцы полностью закупорили проход. Выдохшаяся армия оказалась в западне. Лишь в самый последний момент было приказано «выходить самостоятельно мелкими группами, кто как сумеет».

Лавина измученных за полгода людей устремилась в бывший коридор. По ним били из всех видов оружия, а у них были только голые руки. «Такого ада я не видел больше никогда», – скажет Ивановой историк И.Елоховский, в то время командир артиллерийского взвода…

25 июня 2‑я армия перестала существовать. 149838 человек остались лежать под Мясным Бором, попали в плен. А сколько было тех, кто, проблуждав по минным полям, выходил к своим и слышал слово «предатель»!

В историю войны 2‑я ударная армия попала как сдавшаяся врагу. Это была неправда.
Генерал-лейтенант Власов был назначен командующим 23 апреля 1942 года, когда судьба армии была уже предрешена. 25 июля он сдался добровольно немецкому патрулю в деревне Тухожево, куда пришел в сопровождении шестерых человек (включая личную повариху). Эти шестеро и составили ту «армию», которую Власов привел к немцам. Многие еще продолжали сражаться. Подполковник Ф.И.Шаповалов создал партизанский отряд из пятисот человек и два года воевал, взрывая склады с бое­припасами, проводя диверсии в тылу врага. Власов предатель, но в гибели армии не виноват. На него удобно было списать неудачу операции. Тень предательства легла на всех. Недаром многие ветераны всю жизнь молчали о том, где воевали.

Чтобы назвать причины трагедии, Ивановой нужно было обратиться в архивы. Ни договоров с издательствами, ни заказов от журналов Изольда Анатольевна не имела и представляла только самое себя. В характере ее не было того, что называют пробивной силой. За десятилетия работы врачом она привыкла разговаривать спокойно и терпеливо. В некоторых архивах Петербурга отсутствие у нее каких-либо полномочий сочли достаточной причиной для отказа. В Центральном архиве Минобороны РФ отнеслись с уважением к ее аргументам.

Изучив документы, Изольда Анатольевна смогла неопровержимо доказать, что ошибочным было уже первоначальное решение Ставки (то есть лично И.В.Сталина) начать масштабное наступление, не имея для этого ни людских резервов, ни материальных ресурсов.

«Трагедия Мясного Бора» вышла в 2001 году. Тираж разошелся мгновенно. В 2005 году на Международной ярмарке «Невский книжный форум» книга была удостоена награды «Серебряная литера» в номинации «Документальная литература».

Закончив «Трагедию Мясного Бора», Изольда Анатольевна вернулась к предшествующим операциям. Их тоже обошла историческая наука. Словно не было бесконечных кровопролитных атак пехоты на Тосненском рубеже («Заслон на реке Тосне») и многострадального Невского пятачка («Синявино. Осенние бои 1941‑1942 годов»). Книги И.А.Ивановой заняли достойное место в литературе о Великой Отечественной войне. Есть среди них еще одна – посвященная не боевым действиям, а страданиям мирных жителей, попавших в немецкую оккупацию. Материал, записанный попутно, прожигал тетради. Он вошел в книгу «За блокадным кольцом».

Главное в книгах – голоса непосредственных участников событий. Беру с полки книгу, открываю наугад – и застываю. История 19‑летнего младшего лейтенанта А.А.Фроймана. Три года он пробыл в плену под чужим именем.

Освобожденный из плена, прошедший жесткую госпроверку, он был восстановлен в звании младшего лейтенанта и демобилизован. Вернулся к родным. Через два дня в дверь постучали. На пороге стояли два пленных немца, работавших на стройке… «Брот! – просили они. – Хлеба!»

«Я отдал им полбуханки, весь хлеб, который был в доме, и сказал, кто я по национальности и с какого света на днях домой вернулся. Немцы начали наперебой говорить, что они не убивали евреев, не трогали пленных и вообще не хотели служить Гитлеру, а потом один из них сказал: «Не давайте нам ничего, вы не должны нам помогать после всего, что вам пришлось пережить».

Закрываю книгу, чувствуя, как перехватило горло.

Это из последней работы Ивановой – «Погостье. Жаркая зима 1941/42 годов», вышедшей незадолго до смерти Изольды Анатольевны.

Ее похоронили с воинскими почестями…

Татьяна ДУРАСОВА, Санкт-Петербург