Обожаю роли законченных стерв. Милен ДЕМОНЖО

Французская актриса Милен ДЕМОНЖО родилась 28 сентября 1936 года в Ницце. Отец был выходцем из Италии, а мать с волной белой эмиграции, оставив Харьков, попала на Дальний Восток, оттуда в Шанхай и потом – во Францию. Своей дочери они дали двойное имя, Мари-Элен, которое впоследствии превратилось в Милен. Еще будучи студенткой актерских курсов, Милен Демонжо начала карьеру фотомодели и манекенщицы у Кристиана Диора. В 1953 году дебютировала в кино. Надо ли говорить, какой огромной, даже бешеной популярностью среди советских мальчишек пользовались фильмы про Фантомаса, где снималась Милен Демонжо. Кому-то удалось их посмотреть, скажем так, «в подлиннике», а чье-то знакомство было отрывочным, по фильму про сельского милиционера Анискина… Вскоре вышел на экраны другой знаменитый фильм – «Три мушкетера». Милен Демонжо снималась очень много и сейчас продолжает работать в кино. В рамках закончившегося ХХХ Московского международного кинофестиваля был показан фильм французского режиссера Хинера Салема «Под крышами Парижа» – грустная история об одиноком старике (его играет Мишель Пикколи), за которым ухаживают две женщины, его случайные знакомые. Роль одной из них и сыграла Милен Демонжо. Трогательный и печальный фильм об одиночестве и той душевной теплоте, которой мы так часто не хотим поделиться с кем-то, кто так в ней нуждается…

– Милен, какой опыт подпитывал вас, когда вы работали над образом Терезы из фильма Хинера Салема?

– Когда я была маленькой, безмерно страдала от того, что один глаз у меня косил, смотрел не в ту сторону. Все знают, что дети жестоки. И во время учебы в школе сверстники столь жестоко обходились со мной, что я всех избегала, боялась всех и всего. А потом, когда мне сделали операцию на глазах и она завершилась благополучно, потом, когда я стала красивой женщиной, заработала денег, сделала карьеру в кино, снималась для многих журналов, мне пришлось, работая с Хинером Салемом, вернуться в эти мои четырнадцать лет, вновь пережить этот детский страх. Я была очень счастлива, когда это удалось, и, кроме того, совершенно доверяла Хинеру Салему, потому что видела такие его фильмы, как «Водка-лимон», «Нулевой километр». Обе эти картины я очень люблю и считаю, что у этого человека – подлинный талант. Считаю, что это очень важно, когда ты можешь полностью отдаться в руки человека, которому по-настоящему доверяешь. Я не пожалела о своем доверии. Вы увидите, что в этом фильме я совершенно не «мадам Фантомас», которую, наверное, вы помните, это совсем другая роль, серьезная для меня работа. Кстати, с этим же режиссером мы собираемся работать еще над одним фильмом, там также будет играть Мишель Пикколи, но на сей раз это будет комедия, и в ней будет немало секса.

– В ваших венах течет много кровей. Какая именно подсказала вам, что будете актрисой?

– Наверное, от моей мамы, украинки, мне досталось много чувствительности, ранимость, умение понимать других и любовь к музыке, и в то же время это сочетается с жесткостью. Это помогло мне играть в «Трех мушкетерах». Обожаю роли шлюх и законченных стерв.

– Какие фильмы для вас наиболее памятны?

– «Салемские ведьмы». Я очень долго сражалась за то, чтобы он вышел на DVD, потому что это в самом деле значимый для меня фильм и у меня там замечательная, знаковая роль. Каждый год писала Артуру Миллеру, автору пьесы: «Пожалуйста, дайте разрешение…», и он всегда-всегда-всегда отклонял мои просьбы, в течение шести лет. Может, он ненавидел сценарий Жана-Поля Сартра, может, были и другие причины (например, неприязненные отношения с Ивом Монтаном). Однако, что интересно и очень странно: в 1957 году я снялась в «Салемских ведьмах», а в 2007 году, спустя пятьдесят лет, появилась картина «Под крышами Парижа» – фильм, тоже очень важный для меня и Хинера Салема. Этакое совпадение, по крайней мене, странно.

Из ролей особенно дорога роль Эльзы из фильма «Здравствуй, грусть» по Франсуазе Саган. Фильм Дино Ризи «Любовь в Риме». И еще черно-белый фильм итальянского режиссера Мауро Болоньини «Бравая ночь». Когда я там себя увидела, подумала про себя: «Да-а-а, неплохая, неплохая девушка…» Знаете, все актрисы видят только свои недостатки. А там был потрясающий оператор, который снял все очень красиво.

– Ощутили ли вы каким-то образом свою популярность в Советском Союзе в пору бешеного успеха у нас «Фантомаса»? Может быть, какие-то слухи доходили?

– Нет, по поводу «Фантомаса» – нет. Но вообще наиболее громкий успех в моей жизни, это когда в конце 1950-х я снялась в фильме «Слабые женщины» Мишеля Буарона. Он такой свежий, веселый, полный жизни. Эта атмосфера типична для кино шестидесятых годов. Там начинал, кстати, Ален Делон. И вот когда «Слабые женщины» вышли в Японии, я почувствовала, что такое слава, да и Делон тоже. Мы были приглашены в Токио, когда прилетели, в аэропорту нас встречали тысячи человек. Помню ощущение, с которым я спускалась с трапа самолета. Я не низкого роста и всегда носила большие каблуки. И вот мы выходим и попадаем в море людей, которые тебя обожают, любят. У меня возникло такое чувство, что я генерал де Голль. После того как в 1963 году в Японии показали «Слабых женщин», я приехала в Москву. Это уже было в 1964-м. Я приезжала с Жаном Марэ. Конечно, понимала, что раз пригласили, значит, фильм популярен, но атмосфера была уже не такой веселой (rigolo).

Очень важен для меня фильм «Нежный босяк» («Tendre voyou»), потому что во время съемок я познакомилась со своим будущим мужем. Он ухаживал, часто звонил, и очень быстро мы вместе отправились в отпуск и с тех пор больше не расставались. Вместе мы провели около тридцати лет. В фильме была хорошая актерская команда: не только Бельмондо, еще Филипп Нуарэ, Жан-Пьер Марен, и я с теплом вспоминаю этот период.

– А как вам сейчас Москва, спустя столько лет?

– Конечно, все, во-первых, очень изменилось. Кажется, что никакой разницы между Москвой и Парижем, разве что здесь, может быть, больше пробок стало. В то время машин намного меньше было, как я помню. Наверное, изменилось и русское кино, но я мало его знаю. Надеюсь найти что-нибудь на DVD с французским переводом и увезти с собой. Интересно было бы узнать, куда движется российское кино, потому что, как мне кажется, здесь существуют те же экономические проблемы, что и во Франции. Здесь также снимается много комедий для семейного просмотра, которые пользуются временным успехом, но дает ли это что-то для кино?

– Вы автор нескольких книг. Расскажите об этой стороне вашего творчества.

– Сейчас я заканчиваю четвертую книгу. Но сначала вкратце о том, что писала раньше. Первая книга, «Харьковская сирень» («Les lilas de Kharkov»), посвящена моей маме. Ее жизнь была очень трудной. Она принадлежала к так называемой белой эмиграции, ей пришлось спасаться, сначала она перебралась в Хабаровск, потом в Шанхай. Судя по тому, что пишут, тогдашний Шанхай был примерно то же, что сейчас Голливуд. Там она познакомилась с моим отцом. Она была очень сильной, смелой, твердой женщиной: палец в рот не клади. Второй книгой были «Секретные ящики» («Tiroirs secrets») – это автобиография, в которой я рассказала о себе, начиная с детства и до знакомства с мужем Марком. Третья книга называется «Зверски ваша» («Animalement vфtre»), она о животных. Мы с мужем очень любим их, и у нас кого только не было: лисы, совы, голуби, мангусты. Сейчас возникла идея с одной замечательной французской художницей переложить ее на язык комиксов. Во Франции это нынче модно.

Четвертая книга называется «Ловушка» («Piиge»). Книга необычайно серьезная, мы пишем ее в соавторстве с женщиной-врачом, она нарколог, специалист по алкоголизму. Наша книга поднимает проблему алкоголизма. К несчастью, так случилось, что мой муж, с которым мы прожили, как я говорила, тридцать лет, страдает этой болезнью, и ему пришлось долгое время бороться с нею. Книга выстроена по принципу диалогов между двумя женщинами: одна лечит алкоголизм, другая живет с человеком, который им болен. Мы стремимся дать советы женщинам, которые оказались в подобной ситуации и нуждаются в помощи, не зная, с какого конца взяться за решение проблемы. Мы также хотели бы, чтобы во Франции алкоголизм получил статус заболевания, а не считался бы неким отклонением от нормы. Здесь я немного уже говорила с журналистами, и, судя по их словам, эта проблема также актуальна и у вас. Поэтому, если можем помочь, будем помогать.

– Вернемся к фильму «Под крышами Парижа». Насколько эта ситуация типична для Франции?

– Я думаю, это очень французский фильм. Хинер Салем говорил, что желание его снять, раскрыть этот сюжет возникло, когда во Франции несколько лет назад во время сильной жары умерло много пожилых людей, рядом с которыми никого не оказалось, чтобы хотя бы стакан воды подать или открыть форточку. Курд по происхождению, Салем говорил, что там, откуда он родом, просто невообразимо, чтобы пожилой человек жил в полном одиночестве. Он не мог остаться в стороне, и, кстати, его много критиковали во Франции. Возможно, не простили того, что он, не француз по национальности, затронул такую острую тему.

Фото автора