О вещах. Я так думаю

И вот когда моя подруга уже провожает меня на самолет – я улетаю на несколько часов раньше ее – и мы в последний раз идем вдоль пешеходной улицы Истикляль, за нашими спинами раздается звон рельсов – это поднимается в гору старый трамвайчик, на котором мы так мечтали проехаться все эти дни, да так и не сделали этого. «Что, запрыгиваем?» – говорит мне ее взгляд, успев вопросительно скользнуть по моему чемодану. Я едва киваю головой – чемодан в одной руке, другая уже хватается за поручень, и мы абсолютно счастливые, как в детстве, катимся на подножке трамвая.

О чем? О днях. О ночах.Или же – ничего.Или же о вещах.О вещах, а не о людях…   Иосиф БродскийВернувшись из Турции, я достал с дальней полки шкафа книгу, которую начинал читать несколько лет назад, да так и забросил, – «Музей невинности» нобелевского стамбульца Орхана Памука, роман о чувствах, которые, будучи однажды испытанными, сохранились в предметах, которые были тогда рядом. Видимо, чтобы почувствовать страсть к этой книге, нужно было побывать в Стамбуле – Константинополе – «втором Риме», вечном городе, который давно стал огромным музеем, музеем разных цивилизаций и вер, прошивших его пространство памятью, запечатленной в вещах.Нашу усталость от стамбульского зноя можно теперь найти в углу, у первой справа от входа колонны Голубой мечети, куда мы, обессиленные, привалились и тут же заснули. В паре винных бокалов, что стоят в баре на крыше прибрежного ресторанчика с причудливым названием «Aphrodite Дедущка», можно отыскать нашу растерянность перед собственными 30-летиями: чтобы отметить эти юбилеи, мы и отправились в Стамбул. В лавках на Большом базаре вы сможете наткнуться на наши мысли о друзьях и любимых, для этого надо отыскать раскачивающуюся металлическую фигурку дервиша или в кондитерской лавке на третьем повороте направо от главной торговой аллеи приложить руку к лотку с розовым и лимонным лукумом. Ощущение нашей краткости и смертности, возможно, попало в объектив на одной из фотографий двух турецких парней, снимавших себя в лучах закатного солнца на фоне Босфора между Европой и Азией. А радость от простых вещей, та самая, что позволяет, несмотря ни на что, двигаться дальше по этой жизни, похоже, застыла капелькой мороженого на раздаточной палке одного из артистичных продавцов дондурмы – так в Турции называется это лакомство.Однако фокус в том, что нам самим не стоит рассчитывать вернуться когда-нибудь вновь к этим экспонатам стамбульского музея. Даже если мы попробуем осуществить это предприятие, то, вернувшись, почувствуем: теперь они уже совсем другие, ведь другими станем и мы. Остается только раствориться в них здесь и сейчас, как в арабской вязи синих орнаментов на белых стенах гарема султанского дворца Топкапы или мерном течении подземных вод в Цистерне Базилике, подземном водохранилище древнего Константинополя, безвозмездно и навсегда отдавая часть себя этому городу. «Род уходит, и род приходит, а Земля остается навек…»