О ротации и живой преемственности. ​Не для отчета

Историку, как кажется, должно быть милее прошлое с его определенностью и традициями. Хотя наш самый читаемый отечественный историк – Василий Осипович Ключевский – утверждал, что историка прежде всего отличает интерес к живой современности, к ее стремительным переменам. У всех нас, российских педагогов, есть замечательная традиция (которой, кстати, лишены многие образовательные системы в мире) – это подаренный нам без малого тридцать лет назад «Учительской газетой» конкурс «Учитель года». В России много газет, но только единицы, как «Учительская газета», создают что-то реальное, дают старт не только слову, но и делу, задают тон не одним только своим читателям, но целому профессиональному сообществу. Поэтому справедливо и правильно, что «Учительская газета» всегда должна быть вместе с конкурсом.

Но и конкурс в свою очередь, как всякое успешное начинание, живет своей жизнью – именно потому, что жизнеспособен! Он обновляется от года к году, от поколения к поколению. Оптимизируются критерии, появляются и уходят форматы конкурсных испытаний, возрастает степень их публичности. И, конечно, конкурс делают люди – те, кто в конкурсном движении с его первых дней, и те, кто присоединяется к конкурсу с годами.Сегодня мы слышим, что конкурсная процедура требует постоянной ротации кадров. Думаю, это вполне справедливо, скажем, для государственных закупок. Но в том, что касается профессионального конкурса, нужны другие подходы. Нельзя согласиться с тем, что заслуженный педагог или крупный ученый утратят объективность, задержавшись в жюри более чем на пять лет. Выходит так, что Артур Викторович Заруба, Олег Геннадьевич Парамонов и Михаил Александрович Нянковский – профессионалы высочайшего класса, чьи имена известны и уважаемы учителями по всей стране, – уже лет двадцать как должны бы отстраниться от конкурсного движения и не иметь доступа к конкурсной экспертизе. Будь это так, конкурс и учительское сообщество в целом потерпели бы значительный урон. Все понимают, что хороший учитель только с опытом, выпустив не один класс, приобретает то самое учительское чутье, которое помогает ему разбираться в людях и разрешать самые трудные педагогические проблемы. Но ведь именно так обстоит дело с нашим конкурсом! Год за годом наблюдая и сравнивая, члены жюри – педагоги значительно лучше выполняют свою задачу и производят конкурсный отбор. Коллеги говорят, что зачастую уже на десятой минуте урока многое, если не все, становится понятно. Происходит это именно потому, что за уроком наблюдает человек, который видел сотни конкурсных уроков и поэтому понимает, какой из них попадает в цель.Работая в жюри много лет, коллеги приобретают особый род ответственности за свое решение: они соотносят кандидатов не только с обстоятельствами сегодняшнего дня, но и со всей известной им конкурсной традицией. Я убежден, что ядро предметного жюри должно быть стабильным, вбирать в себя и сохранять на годы носителей лучших педагогических практик и истинно конкурсного духа. Ведь как это повышает ответственность самих конкурсантов! Группу жюри, перед которой я представлял свой урок и методический семинар, возглавляла Екатерина Алексеевна Филиппова. Нельзя было не чувствовать ее уверенность и свободу, приобретенные в своей профессии, ее непременные интеллигентность и такт и даже эту особую «французскость», которые выражались в том, как она руководила обсуждением семинара или предлагала вопросы к самоанализу урока. Это не просто учитель, в нашей профессии она легенда. Как и те, к великому счастью, многие, кто, однажды присоединившись к конкурсу, идет вместе с ним до сих пор.Благодаря этому конкурсное движение от первого своего шага до сегодняшнего дня остается живой традицией. В этом, я уверен, и заключается залог его профессионализма.