О любви и о войне

​Педагоги, родители и ученики побывали в Московском государственном историко-этнографическом театре, где состоялась премьера спектакля «Звездопад» по одноименному роману и пьесе «Прости меня (на всю оставшуюся жизнь)» Виктора Астафьева.

В год юбилея Победы в Великой Отечественной войне многие театры обратились к произведениям советских авторов, описывавших те события. Но Астафьев на этом фоне выделяется… Михаил Мизюков, режиссер спектакля, утверждает: эта пьеса идеально подходит под формат театра: повествование разворачивается неторопливо и плавно, в нем нет остросюжетных поворотов, но от этого вечные проблемы только раскрываются глубже. Большая часть первого действия проходит в госпитале на юге – кажется, пару раз даже упоминалось, в каком городе, но конкретная локация совсем не так важна, туда попадает после четвертого ранения совсем молодой мальчик Мишка Ерфеев (Андрей Безымянный), детдомовец. Наверное, понятно, почему он настолько искалечен этой войной – во многом мы бережем себя ради тех, кто нас ждет. Ради кого беречься вчерашнему подростку, у которого никого нет? Лихость юности, которая смерти не боится, накладывается на мрачное и вполне взрослое «все одно помирать», но первое, что видит пришедший в себя Мишка, – медсестру Лиду (Виталина Отраднова), которая заботится о раненых. Была ли это любовь с первого взгляда или же просто отчаянный рывок от войны, страха, боли к чему-то живому и домашнему? С первого взгляда и не понять… Именно за него борется Лида со смертью, то ли от жалости, то ли уже от любви.Странное сочетание – пьеса советского автора про войну, казалось бы, тема бесконечно банальная. Но стоит присмотреться к ней повнимательнее, и становится жутко – в абсолютно обычном госпитале где-то в тылу бок о бок с медсестрами, врачами и ранеными живет Смерть (Светлана Американцева), такая же реальная, как и все прочие обитатели. Смерть носит длинное черное платье, нелепую шляпу с вуалью, ее можно оттолкнуть, с ней можно попрепираться, но ничто и никто не может ее остановить. Может быть, именно это составляет суть госпиталя военного времени – там лежат когда-то сильные и красивые мужчины, не привыкшие отступать даже перед Ее лицом, и медперсонал, который до последнего с Ней борется. Однако во время войны Смерть наглеет: то прикурить попросит, то днем придет… Так и живут в военном госпитале, твердо зная: что бы ты ни делал, она все равно ходит рядом. Когда она склоняется над постелью Мишки, от их диалога мороз пробирает по коже («Кто ты?» – «Смерть». – «Чья?» – «Не знаю»). Палата живет своей привычной жизнью, на смертном одре люди думают не о мести, а о любви. Смерть дает шанс попрощаться с теми, кто был дорог, – увидеть свою семью, родную деревню, попрощаться, взглянуть напоследок на любимые места.Второе действие чуть-чуть выходит за пределы госпиталя – Мишка отправляется к Лиде домой и встречается с ее матерью. Сцена эта стара как мир: «Серьезно ли вы относитесь к моей дочери? А какие у вас намерения?». И сегодня она вызывает у людей минимум улыбку, максимум – раздраженный вздох: «Ну чего тебе, мать, надо». Однако из-за того, что где-то там, на западе, идет война, диалог этот обретает совершенно другие отзвуки. Мать беспокоится не о том, что к Лиде отнесутся несерьезно – наоборот, она боится настоящего чувства, которое может захватить молодых людей. Слишком хрупка сейчас человеческая жизнь. Мишка, как ни странно, понимает ее чувства, хотя это его и коробит. Вечный вопрос – стоят ли несколько дней вместе боли, которую будешь испытывать после расставания? И можно ли решать это за других? У Мишки и Лиды только и была одна ночь – ночь звездопада и первого поцелуя. Хорошо это или плохо – решать зрителю.Происходящее дальше жестоко, но логично. Лида приходит проводить Мишку на фронт, а он прогоняет ее. Чтобы не вспоминала с тоской? Чтобы не страдала от одиночества? Мне всегда казалось это немного надуманным – никто не может ни за кого решать, но сценический ход, безусловно, сильнейший. Оставшаяся одна Лида в полной пустоте просит об одном: «Пусть закончится война…»Наверное, самое главное, что есть в этой пьесе, – понимание, что даже если все физическое взрывается, уничтожается, оскверняется, но существуют вещи, которые нельзя потрогать, зато можно ощутить – любовь, в том числе и материнская, сострадание, верность своему долгу… Не все лежит на поверхности, но при желании рассмотреть можно.Хочется отметить игру актеров – Андрея Безымянного и Светланы Американцевой. Он выглядит весьма органично в роли детдомовца, совсем мальчишки, оказавшегося на передовой, но так и не научившегося выражать свои чувства – подростковая экспрессия бьет из него ключом. Она исполняет роль Смерти, которая ей, безусловно, удалась – настолько очеловечить метафизический образ достаточно сложно, но темная дама, одновременно уставшая и высокомерная, запоминается надолго. В который раз меня поражает работа сценографа театра Светланы Утробиной, которая практически из ничего создает атмосферу сороковых годов на сцене, – минимализм нынче в моде, и передвижением пары проволочных «окон» из больничной палаты создается чистилище, место, откуда уходят в небытие.Сегодня почти в каждой семье есть истории, которые передают из поколения в поколение уже 70 лет – как ждали с войны, как приходили похоронки, как эвакуировались или голодали во имя все той же победы. За каждым таким рассказом истинная, неподдельная боль терявших родных и близких. Это и есть наша подлинная история войны – история народа.