На чтение: ≈ 26 мин.В нашей исторической литературе столько еще загадочного, противоречивого, что порой трудно отличить правду от вымысла. Ладно бы речь шла о делах минувших веков – тут все понятно. Но ведь многие не столь уж давние события покрыты если не мраком, то плотным туманом. Один исследователь пишет одно, другой – прямо противоположное. Причем не только трактовка имевших место событий различна, но и сами факты подаются превратно. Каких только небылиц не найдешь в работах историков, причем нередко сталкиваешься с откровенным враньем. Почему это происходит, я не знаю, однако не думаю, что это делается в угоду очередной идеологической догме, то есть преднамеренно и с умыслом. Скорее всего ученые просто не всегда располагают достаточным документальным материалом по причине столь распространенной во всем мире привычки к засекречиванию официальных документов. Секретные архивы не предоставляют исследователям своих фондов в расчете открыть их тем, кто заплатит побольше и в конвертируемой валюте. А оставшиеся в живых немногие свидетели и участники событий прошлых лет тоже, как правило, не придерживаются истины, вероятно, из-за аберрации памяти.
“Я ненавижу сплетни в виде версий”. То, о чем я хочу поведать, лишено какого-либо вымысла, поскольку основано исключительно на подлинных документах. Они были скрыты от изучения и совершенно неизвестны историкам. Между тем они касаются целого периода истории, насчет которого до сих пор в литературе ходит немало кривотолков. Развивалась эта необычная коллизия исподволь, поначалу касаясь лишь физической науки. Затем она неожиданно стала эпизодом мировой истории, привела к военному конфликту, хотя ничто не предвещало драмы. Получился пример того, как достижение науки, обещавшее народнохозяйственный эффект, попытались использовать в прагматических и политических целях, но не предвидели всех последствий и не получили ожидаемого блага, а вышел большой конфуз, причем конфуз исторический. Впрочем, давайте по порядку.
Четвертое начало термодинамики
Кто из нас, современных людей, живущих на пороге третьего тысячелетия, сомневается в науке термодинамике? Со школьной скамьи мы знаем, что вечный двигатель построить нельзя, потому что это противоречило бы началам термодинамики. Когда эти начала были людям неизвестны, вечный двигатель пытались изобрести многие мученики науки и техники. Даже некоторые пытливые русские помещики, к великому недоумению своих крепостных, тратили все свое состояние на изобретение перпетуум – мобиле. Об этом талантливо рассказал известный русский писатель Толстой, только не Лев Николаевич, а другой Толстой, Алексей Константинович. Но уже наш знаменитый Ломоносов, открыв закон сохранения веществ, предчувствовал существование термодинамики. В прошлом веке усилиями многих ученых, среди которых были и знаменитый Джоуль, и широко известный москвичам и петербуржцам Гельмгольц и многие другие, была создана наконец теория термодинамики, и стало ясно, что все эти затеи с вечным двигателем – пустая трата времени. Сам Эйнштейн, внесший в термодинамику свой вклад, восхищался стройностью и полнотой этой теории и как-то признался: “Термодинамика как наука никогда не будет опровергнута”.
Но даже “гений, парадоксов друг”, не спасает от заблуждений, и звание Нобелевского лауреата не дает гарантии от ошибок. В данном случае Эйнштейн, как выяснилось, оказался не прав или не совсем прав. Так случилось, что другой гений, причем наш, российский, не то чтобы опроверг термодинамику, а скорее развил ее до новых высот и глубин, открыв неизвестное ранее науке “четвертое начало”. А может быть, просто на определенном этапе истории законы термодинамики не сработали? Или, наоборот, сработала какая-то незримая сила науки?
Поскольку я не физик, не могу разбираться, кто из них прав – Эйнштейн или Циолковский. Да, да, Циолковский, потому что именно наш великий ученый и открыл новый физический закон, посрамив самого Эйнштейна. Этот факт и вся связанная с ним история сейчас почти никому не известны, кроме меня, потому что именно в мои руки попали строго секретные документы об открытии Циолковского и его применении на практике. Как следует из этих документов, результаты использования этого открытия в индустриальном масштабе оказались фантастическими и ужасными: они повлекли за собой очень тяжелые политические и даже трагические военные последствия. По этой причине работы были свернуты, все приборы, машины и постройки уничтожены, а документы засекречены или сожжены. Сама же идея Циолковского была признана бредовой, а описание новооткрытого закона изъято из его сочинений. Эйнштейну же, объявленному в нашей стране буржуазным лжеученым, было возвращено его доброе имя и место в Большой Советской Энциклопедии, откуда его под горячую руку выкинули как космополита. Об ошибке Нобелевского лауреата теперь вообще никто не говорит.
Между тем эта идея Циолковского при его жизни была широко известна. Она заключается в том, что, по утверждению Циолковского, энергию можно добывать, не сжигая топлива и без всяких источников тепла, из окружающей среды, понижая в каком-либо месте температуру. Идея простая и многим приходила в голову, но дело в том, что никто не знал, как это доказать теоретически, тем более осуществить практически. Все решили, что это невозможно, поскольку противоречит началам термодинамики. Тогда-то Эйнштейн и сделал свое опрометчивое заявление о ее неопровержимости.
Но не так думал Циолковский. Завершив теорию космического полета на ракете (которую, кстати, тоже считали бредовой, а напрасно, как оказалось впоследствии), Константин Эдуардович вплотную занялся термодинамикой и после долгих лет упорного труда сделал умопомрачительное открытие, которое было не под силу даже Эйнштейну. Но Циолковский это открытие сделал, подтвердил его столь же гениальными изобретениями и послал записку в ЦК с подробным описанием открытия и предложениями по его практическому применению. Он предложил проекты крупных тепловых и электрических станций, которым не нужны ни торф, ни уголь, ни нефть, ни газ, ни подземное тепло, ни энергия падающей воды, ни ветер, ни солнечная радиация и т.д. По Циолковскому, нужно лишь использовать четвертое начало термодинамики, позволяющее преодолеть ограничения первых трех начал.
Секретные документы
Тут надо сделать отступление и объяснить, откуда мне это известно и почему это известно только мне. Дело в том, что один мой знакомый работал в особо секретном архиве, документы которого запрещалось выдавать даже ученым. Его оттуда уволили по сокращению штатов. Оставшись без работы, он выкрал одну папку с секретными документами для того, чтобы продать ее за границу за хорошие деньги. Однако еще при увольнении компетентные органы его предупредили, что в случае утечки секретных документов он будет отвечать головой, даже если уедет в эмиграцию. В случае чего, сказали ему компетентные товарищи, его достанут со дна моря. Он действительно эмигрировал, но предупреждению внял и взять с собой папку не рискнул, а передал ее на сохранение мне, поскольку я никакого отношения к архивам не имею и у меня искать ее никто не будет. Я пообещал сберечь ее в целости и сохранности и не нарушать сургучную печать, то есть не вскрывать папку.
Я человек, скажу не хвастаясь, надежный, но тут не знаю, что на меня нашло: любопытство так разбирало меня, что я забыл о данном обещании и вскрыл папку. Я только краешком глаза хотел взглянуть, что там внутри, так меня подмывало. Может быть, кто-то скажет, что это нехорошо, но у меня есть оправдание: любознательность – моя вторая натура. Когда же я увидел на пожелтевших листках документов надписи “Совершенно секретно”, “Строго секретно” и даже “Сугубо совершенно секретно”, я прямо-таки потерял разум и весь затрясся от восторга и нетерпения. Можете назвать это любопытством, жаждой узнать новое или, наоборот, нечестностью и даже свинством – мне все равно. Забыв обо всем на свете, перебирая дрожащими руками пожелтевшие от времени листки бумаги, я перечитал все документы и понял, что обладаю тайной исторического значения.
Я был настолько поражен полученными сведениями, что поначалу лишился дара речи. Древнеегипетский папирус, уверяю вас, не произвел бы на меня большего впечатления. Сначала мне хотелось поделиться тайной со всем миром. Но по зрелом размышлении, поостыв немного и придя в себя от пережитого изумления, я сообразил, что не только могу подвести своего бывшего приятеля, но и до меня самого могут добраться <компетентные товарищи>. В моей голове мелькнула опасливая мыслишка насчет того, что хранить дома столь важные документы, пожалуй, не стоит. Я благоразумно запечатал папку за неимением сургуча пластилином, выдавил на нем печать орлом старого советского рубля, где изображен всеми забытый Герб СССР (получилось очень похоже на гербовую печать), отвез ее на дачу к родственникам, которым доверяю, и попросил положить подальше на чердак до поры до времени, не открывая им, конечно, тайны. Не будут же они читать чужие старые бумаги. Дачный поселок охранялся, я успокоился и решил на всякий случай записать для себя всю эту удивительную историю о парадоксальном научном открытии, за которым последовали не менее парадоксальные исторические события.
ГОЭЛРО по Циолковскому
Итак, в ЦК рассмотрели предложение Циолковского. Тогда в стране была большая нужда в энергии, поскольку план ГОЭЛРО уже был выполнен, а другого плана еще не было. Предложение гениального ученого и изобретателя было научно неопровержимо и инженерно обоснованно, и в тот момент, когда решалась задача энергетического обеспечения страны, оно было как нельзя более кстати.
Циолковский назвал свое открытие “управляемой флюктуацией”. Кстати, Циолковский при этом ссылался на того же Эйнштейна, который, работая над развитием статистической теории броуновского движения и созданием квантовой статистики, попутно заложил основы теории флуктуаций.
Суть этого термина я, по недостатку образования, точно передать не могу: это какое-то случайное отклонение температуры от средних значений, которое бывает в природе. От природы не надо ждать милостей, писал Циолковский вслед за Мичуриным, и предлагал эту “флюктуацию” устроить технически. Для этого он изобрел “флюктуационную машину”, или генератор. Ученый предлагал построить цепь крупных энергетических объектов, оснащенных “генераторами Циолковского” (так они названы в документах). Согласно проекту ученого эти генераторы, установленные на высоких опорах и соединенные между собой, поглощают энергию из атмосферы на расстоянии в сотни километров и передают ее котлам, при которых устроены турбины. Таким образом, мы получаем энергию, а температура в соседних областях, куда направлены антенны генераторов Циолковского, падает на несколько градусов.
В то время страной руководил вождь. Он вызвал Циолковского и спросил:
– А на каком расстоянии можно забирать энергию?
Циолковский ответил:
– До 500 километров. Например, Московскую область можно обогревать и снабжать электроэнергией за счет понижения температуры всего на один-два градуса в Тульской или Калужской областях, которые южнее и потому более обеспечены атмосферным теплом.
На это вождь сказал:
– Понижать температуру у себя в стране мы не будем. Мы будем понижать ее у капиталистов.
Если бы разговор вождя с Циолковским был опубликован в печати, эта фраза стала бы крылатой. Однако вождь строго запретил разглашать все сведения, касающиеся проекта. Поэтому единственный экземпляр стенограммы этого разговора был сразу засекречен и в итоге оказался в папке, то есть у меня.
Великая стройка пятилетки
Опытные установки доказали правоту ученого. По указанию вождя был подготовлен проект и втайне начато строительство огромной системы энергообъектов у границ одной из соседних стран. Назову ее условно Нифляндией. Итак, по приказу вождя километрах в ста от ее границы, параллельно ей и почти на всем ее протяжении развернулась циклопическая строительная площадка. Поскольку столь гигантскую стройку, невзирая на строжайщую охрану и ограждения колючей проволокой, скрыть невозможно, для маскировки рядом с цепью энергостанций начали рыть большой канал. Он был объявлен великой стройкой коммунизма, и в печати развернулась широкая пропагандистская кампания.
Но это делалось для отвода глаз. На самом деле основные работы велись на строительстве гигантской секретной энергосистемы. В короткие сроки усилиями сотен тысяч заключенных строительство было завершено. Генераторы Циолковского были пущены на полную мощность, о чем, естественно, нигде публично не сообщалось. Станции были оцеплены многими рядами колючей проволоки и работали в обстановке строжайшей секретности.
Дальнейшие события оказались малопредсказумы. Страна получила даровую энергию. Газеты объясняли этот факт успешным выполнением пятилетнего плана и достижениями массового стахановского движения, а также преимуществами социализма по сравнению с капитализмом.
Между тем климат в соседней Нифляндии стал резко ухудшаться. Лето очередного 193… года наступило на месяц позже обычного. Задержавшийся снежный покров сорвал посевную кампанию. Зерновые, кое-где посеянные с большим опозданием, не уродились, сады не распустились вообще, овощи и кормовые культуры не дали урожая. По всей Нифляндии начался массовый падеж скота. Из продажи начали исчезать продукты питания. У магазинов скопились большие очереди, люди простаивали за хлебом ночами. Жители северных провинций, где даже летом не растаяли снега, целыми ордами ринулись в города. Надвигался голод. Правительство обратилось в международные организации за продовольственной помощью. Правда, не было худа без добра: из-за Полярного круга в Нифляндию хлынули полчища северных оленей, которые в поисках корма дошли до Нифского залива и даже окружили столицу. Оленье мясо спасло население от голодной смерти. На севере страны образовались ледники, которые стали расползаться в разные стороны, в том числе и на наш Кольский полуостров, что затруднило добычу апатитов. Мало того, нашу границу со стороны Нифляндии стали переходить белые медведи.
Естественно, долго скрывать причину было невозможно. Агенты иностранных разведок все-таки обнаружили не очень далеко от границ эти странные объекты с высокими мачтами, опутанными проводами. От них внутрь советской территории протянулось множество линий электропередачи на деревянных опорах (металла в стране тогда еще не хватало). Предположили, что это какие-то электрические станции, которые работают без труб, без дыма, без водяных турбин. Причем сразу за колючей проволокой разрослись буйные сады и раскинулись богатые нивы. Мало того – на Ладожском и Онежском озерах возникли теплые курорты с пляжами и санаториями, где отдыхали стахановцы со своими семьями. Раньше такого не было никогда. Объяснения этой невероятной климатической метаморфозе никто на Западе найти не мог, а советским газетам, писавшим об успехах социалистического строительства и называвшим перемены зримыми ростками коммунизма, никто не верил. Нифские ученые высказали предположение, что такое неслыханное потепление в одном с ними поясе, в сотне километров от замерзающей страны, происходит за счет перекачки нифляндского тепла.
Обратились к Эйнштейну. Он сказал, что нифские ученые ошибаются и этого не может быть, потому что этого не может быть никогда – так, мол, учит термодинамика. Эйнштейн высказал предположение, что русские пробурили сверхглубокие скважины и качают тепло из горячих слоев мантии. Нобелевский лауреат жил тогда в Америке, и ему здорово досталось от зубастой американской прессы. Газеты писали, что Эйнштейн ошибается, потому что сверхглубокие скважины могут бурить только американцы, но и они не могут качать оттуда подземное тепло. “Нью-Йорк таймс” даже напечатала статью с сенсационным заголовком: “Эйнштейн сказал глупость”. В общем, нобелевскому лауреату никто не поверил.
Катастрофа
Зато нифским предположениям о злом умысле с нашей стороны охотно поверили все недружественные нам страны. Ниффы разорвали дипломатические отношения с Советским Союзом и заявили протест в Лиге Наций. Требования Нифляндии поддержал ряд ведущих капиталистических стран. Лига Наций потребовала от Советского Союза закрытия непонятных объектов у границ Нифляндии. Советские дипломаты отвергали протесты и объясняли политическое обострение происками буржуазной пропаганды и загниванием империализма.
Тем временем международная напряженность возрастала. Вождь призвал советский народ готовиться к тяжелой борьбе за светлое будущее в условиях враждебного капиталистического окружения. Для охраны станций от внешних врагов к границам Нифляндии были стянуты войска. Ниффы, узнав про это, стали готовиться к защите и построили мощную оборонительную линию. Начались взаимные обвинения в подготовке к войне.
Если верить документам из секретной папки, первыми начали ниффы. Они устроили провокацию на границе, и нам ничего не оставалось делать, как перейти рубежи и начать боевые действия “для умиротворения агрессора”.
Так начался вооруженный конфликт, известный в истории как “зимняя война”.
Зима действительно уже началась, но страшные морозы, с какими столкнулись советские войска, оказались губительны даже для термометров, потому что замерзала ртуть. Красная Армия несла тяжелые потери, солдаты массами гибли как от пуль, так и от мороза. Казалось, наши дивизии воюют далеко за Полярным кругом.
На сторону Нифляндии стало почти все “капиталистическое окружение”. Ее снабжали оружием и всем необходимым для ведения войны. Красная Армия с боями продвигалась во льды, ощущая на себе всю тяжесть воздействия генераторов Циолковского. Чтобы облегчить положение красноармейских частей, энергостанции Циолковского были остановлены. Когда же Англия в поддержку Нифляндии пригрозила Советскому Союзу бомбежкой бакинских нефтепромыслов, вождь приказал прекратить боевые действия. Момент для заключения мира был неудачным, но делать было нечего. На стороне Нифляндии были все наши враги.
В результате “зимней войны” были сделаны взаимные территориальные уступки. Советская сторона не признала, что причиной ухудшения климата в данной части мира были новейшие энергостанции, но согласилась не возобновлять их работу. Они были демонтированы, а вся документация уничтожена. Циолковского к этому времени уже не было в живых, и его идея “управляемой флюктуации” вскоре была признана несостоятельной.
В папке содержался стенографический отчет об одном заседании ЦК, на котором вождь сказал:
– Ничего, мы придумаем и построим другие станции, и мы еще заставим вздрогнуть весь мир…
Вождь был прозорлив: так оно и случилось – лет через пятьдесят мир действительно снова вздрогнул. Ведь история, говорят, повторяется…
Валентин ВОРОНИН
P.S. Я долго раздумывал, публиковать мои записки или нет, как вдруг дача сгорела. Сгорела начисто, дотла, а с ней и секретная папка. Кто теперь поверит во все рассказанное? Теперь и Чернобыль кажется легендой. Но делать нечего – молчать дальше не могу. Скрывать историческую правду, основанную на подлинных документах, было бы с моей стороны неразумно. В.В.
Выбор читателей
Комментарии