Нужные работники – столяры и плотники

В Центре профобразования выучат всех и всему. Об этом беседа с его директором доктором педагогических наук Натальей ПОСТАЛЮК и ее заместителем кандидатом педагогических наук Татьяной ДУБОВИЦКИХ.

– Самарская область выбрала философию образования, связанную с так называемым компетентностным подходом. Как это отразилось на вашей работе?
– Это больше всего подходит именно для профессионального образования, поэтому мы раньше всех начали действовать. Сейчас у нас разрабатываются ключевые профессиональные компетенции – это минимум требований работодателей для любой специальности. Они говорят: нам нужен выпускник, который может работать в команде, может показать себя. Еще одна ключевая компетенция связана с поиском информации, чтобы постоянно переучиваться, находить нужную информацию в любой форме. Третья компетенция – умение вести себя на рынке труда, делать карьеру. К тому же сейчас много типов карьеры: можно быть наемным рабочим, индивидуальным предпринимателем и т.д. чуть ли не в любой профессии.
Сегодня две трети работников заказывает работодатель. А мы вместе с ним оцениваем качество подготовки выпускников по стандартному тесту. Для этого у нас создан Центр сертификации. В этом году он оценивает уже 7 профессий. Теперь такая оценка уровня квалификации со стороны – требование времени. Если наша страна вступит в ВТО, то сертификация персонала станет делом обязательным.
– Но основная ваша работа – это повышение квалификации педагогов?
– Нет, это лишь одна двадцатая того, чем мы занимаемся. Обновление профессии сейчас происходит всего за 2-3 года, тогда как еще недавно было 5-10 лет. И если новые технологии сразу не включать в обучение, то после его окончания нужно переучивать работника. Появляются и новые профессии. Раз в месяц по результатам социологических исследований мы печатаем горячую десятку или двадцатку наиболее востребованных профессий в области. Наши социологи еще подготовили уникальный прогноз: востребованности рабочих мест на рынке труда региона на 5 лет.
Еще 10 лет назад Самарская область была большим военным заводом. А сейчас сфера услуг должна быть приоритетной. Поэтому у нас создан Центр планирования профессиональной карьеры. В нем есть базы данных по конъюнктуре рынка труда, типу карьеры, образовательным учреждениям. У нас работает лаборатория модульных технологий. Все профессиональное образование теперь состоит из самостоятельных модулей, и можно в течение жизни в любом сочетании осваивать их. Освоил – сдал экзамен, получил свидетельство.
– То есть вы готовы учить всех?
– Да, и готовить педагогов для обучения. Сегодня губернатор финансирует программу “Образование взрослых”, он считает, что практически все жители области должны быть перепрофилированы в той или иной степени. При губернаторе существует Совет по кадровой политике. К тому же если из-за плохой демографической ситуации мы смещаем акцент на образование взрослых, то тем самым сохраним и базу, и кадры. Мы надеемся, что все-таки создадим университет третьего возраста, готовим методические обоснования. Пожилые не должны воспринимать жизнь с философией заката. Нам еще предстоит выяснить их потребности в медицинских услугах, в психологическом, образовательном обеспечении. Может быть, будут необходимы тренинги общения, клубы по интересам. Сейчас востребованы курсы по ремонту, по огородничеству.
Один из наших проектов – образование в тюрьмах. Да, осужденные получают среднее образование и начальное профессиональное, ведь их средний возраст всего 27 лет. И в коммерческих вузах даже учатся за счет родственников. Здесь особенно важно, какую осужденному предложить профессию или специальность, чтобы он не растерялся, когда выйдет из тюрьмы. А в начальном училище хотят создать реабилитационный центр, где для них организуют наши курсы эффективного поведения на рынке труда.
– Обучение каких еще групп в центре вашего внимания?
– В 1998 году прошла первая конференция “Дети с ограниченными возможностями здоровья”. Ведь лучшая поддержка для них – не пособие, а получение профессии. Сейчас мы реализуем проект Британского совета – модульный компетентностный подход при обучении детей с ограниченными возможностями здоровья. И он плавно перетекает в проект “Интегрированное образование детей в Самарской области”, оно будет потихоньку строиться с детского сада. Теперь в любой школе области будут обязаны принять ребенка с ограниченными возможностями. Мы таких детей сейчас не видим: они в “резервациях”. Но их с детского сада надо включать в сообщество обычных детей, кстати, это полезно и тем, и другим. Мы готовим педагога к тому, что к нему может прийти такой ребенок и он должен уметь с ним работать, эта наука дана в модулях. Если таких учеников 1-3 человека, то учителю полагается 15-процентная надбавка. О доплате родителями речи не идет.
– Что вы делаете для образовательных округов? Как помогаете ресурсным центрам?
– Прежде всего мы помогаем им решить материальные, кадровые вопросы, обеспечиваем методиками. Помогаем в разработке имиджа, бизнес-планов, пиаровских кампаний, проведении маркетинговых и социологических исследований, повышении квалификации педагогов. Наш отдел “Открытый университет” занимается обеспечением работы ресурсных центров. Сейчас мы собираем всех их руководителей, чтобы составить программу взаимодействия.
Мы считаем, что первое, что должны сделать ресурсные центры, – создать Центр планирования карьеры, в котором будут заниматься обучением людей всех возрастов умению быть успешными на рынке, не растеряться перед любой ситуацией.
– А как вы сотрудничаете с центрами занятости? Ведь это их задача.
– Они помогают безработным. А мы считаем, что планировать карьеру человек должен начинать по крайней мере с конца восьмого класса. Наше поколение не умеет грамотно представить себя. Я педагог и сама учила детей быть скромными. Теперь мы себя “продаем” работодателю, и нас либо “покупают”, либо нет. Центр может помочь подобрать учреждение, где можно получить нужное образование. У нас был случай, когда восьмиклассница хотела стать парикмахером, а родители с высшим образованием видели ее только студенткой вуза, но они не могли найти аргументов в свою пользу. В результате когда с ней поработал наш профконсультант, то выяснилось, что у девочки прекрасные качества для того, чтобы быть менеджером. Ее спросили, какое дело она хотела бы открыть, и она назвала все, кроме парикмахерских услуг. Через некоторое время она твердо решила идти в 10-й класс и выбирала нужный ей профиль. То есть проблема снята, ребенок четко понимает, что ему нужно. Поэтому я считаю, что служба занятости не удовлетворит такие запросы, но в конечном итоге мы не конкуренты, а партнеры.
– То есть сейчас в любом образовательном округе можно получить эти услуги?
– Идею с центрами планирования карьеры давно предлагал Коган, но не все успевают за ним. Например, такой центр уже работает в Кинель-Черкассах, его руководители взяли у нас методики, мы их обучили, а ресурсный центр там еще не создан.
Сейчас каждый руководитель ресурсного центра сам прописывает себе виды деятельности. А мы готовим для них программы дистанционного образования взрослых. Еще поможем им участвовать в получении грантов международных проектов, для того чтобы сельские школы могли подкрепить свою базу. Здесь могут организовать социальный диалог, общаясь с работодателями и изучая, какой специалист их устраивает. То есть ресурсные центры должны будут заниматься вопросами образования глобально.
– Стало ли лучше с появлением образовательных округов?
– Плюсы в том, что теперь людям не надо так далеко ехать, как раньше. Соединены методические кабинеты, а это экономия средств. У ресурсного центра много возможностей дать педагогам почувствовать себя профессионалами. Это структура, которая поможет приобрести опыт, взглянуть на дело по-другому, избавиться от стереотипов, которых у нас очень много, особенно в педагогическом коллективе. Пока человек не осознает, что должен шагнуть на ступеньку выше, будут только конфликты, непонимание и неприятие нового.

Ирина ДЕМИНА