Новомодные теории и правда истории

В 1380 г. на Куликовом поле произошла одна из величайших битв в истории нашей страны. В ней русские полки во главе с великим князем Дмитрием Донским одержали победу над монголо-татарскими войсками. Это событие ежегодно отмечается 21 сентября как День воинской славы России. Вокруг него до сих пор не утихают споры.

Поэтому мы пригласили к диалогу компетентного собеседника – историка, автора монографии и учебников Юрия Соколова, который более 30 лет работает в Институте военной истории, занимается русской военной историей средневековья, нового и новейшего времени.

– Юрий Федорович, откуда ученые черпают сведения о Куликовской битве?

– История Древней Руси и ее военные аспекты обычно рассматриваются по русским летописям, западным хроникам, арабским источникам. И прежде всего тех авторов, которые были свидетелями описываемых событий. Например, Никоновская летопись, которая наиболее полно отражает события Куликовской битвы 1380 г., написана митрополитом Киприаном, главой Русской православной церкви того периода. Это основополагающие источники, без знания которых не стоит браться за описание военной истории. О Мамаевом побоище писали выдающиеся историки и писатели Николай Карамзин, Дмитрий Иловайский, Сергей Соловьев, Василий Татищев, Николай Лихачев, Борис Рыбаков, Михаил Тихомиров. Современные ученые Разин, Строков очень тщательно проанализировали события того времени и сделали свои выводы.

Многое из того времени иногда своеобразно интерпретируется в современной исторической литературе. Выдвигаются интересные гипотезы, но многие из них не выдерживают критики, так как или не опираются на первоисточники, или же источник прочитан без должного анализа. Тогда и появляются новомодные теории.

– Какие?

– Много говорят о месте Куликовской битвы, которая произошла 8 сентября 1380 г. близ реки Дон при впадении в него речки Непрядвы. Новейшая гипотеза говорит о том, что битва происходила в Москве – при впадении Яузы в Москву-реку на Кулишках, где стоит теперь церковь. Но если мы возьмем словарь древнерусского языка, то увидим, что слово «кулишки» означает не Куликово поле, как его прочитали новые исследователи битвы, а низменный, луговой берег, подтопляемый водой в половодье. Именно речка Рачка, впадая в Яузу, и образовала своеобразный клин низменного, пойменного берега. Его и назвали кулишками. А Куликово поле хорошо знали наши летописцы, никогда не путали с кулишками и давали точные ориентиры – в месте впадения Непрядвы в Дон.

Другой исследователь – профессор Кучкин считает, что место сражения было не на правом берегу Непрядвы, а на ее левом берегу, ссылаясь на то, что сторожевой отряд, как отмечают летописи, пошел вверх по Дону.

Да, в летописи это зафиксировано. Но нужно помнить, с запада, со стороны города Одоева двигались союзники Мамая – литовские войска. Чтобы обезопасить правый фланг своих ратей, переправлявшихся через Дон, Дмитрий Московский и выдвинул эту дружину вверх по Дону. Исследуя летописи, мы видим, что этот отряд вернулся после переправы полков ко всему русскому войску и стал в Зеленой дубраве. То есть в том месте, где он стоял во время сражения и из которого ударил по правому флангу татарского войска. Этот удар потряс вражескую армию, и при общем наступлении всего русского войска обратил ее в бегство.

Таковы итоги внимательного прочтения некоторых источников. Наиболее вероятным местом сражения можно считать указанное в летописях Куликово поле у слияния Непрядвы и Дона.

– Есть ли иностранные источники описания этой крупнейшей в средневековье битвы и можно ли полностью доверять нашим летописям?

– Ни западных хроник, ни арабских или иных списков о Мамаевом побоище нет. Зато достаточно разнообразных русских источников. Конечно, неточности в них возможны. Например, митрополит Киприан лукавил в своих записках, рассказывая, как он благословлял на битву иноков Пересвета и Ослябю. Это делал игумен Сергий Радонежский. Не исключены и более поздние доработки, правки исторических документов. Но филологам с хорошей подготовкой и историческим образованием они сразу бывают видны. Многие ученые занимались исследованием и препарированием наших летописей. Полную картину событий помогают установить независимые источники, а также науки, в том числе и археология.

– Находят ли что-то на месте предполагаемой сечи археологи?

– Остатки наконечников древних стрел, но только в нижних, глубинных слоях земли. Ведь верхние многократно перепаханы и переработаны. Все, что можно было найти, найдено и собрано много веков назад. Оружие, имевшее высокую стоимость, не оставляли на поле битвы никогда. Останки тысяч павших русских воинов истлели в братских могилах, кости павших противников превратились в пыль еще быстрее.

– Какова была численность войск противников? Летописи и исследователи приводят разные цифры…

– Московское княжество того времени не могло выставить войско в 100 тысяч ратников, как об этом упоминают летописи. Население княжества было еще малочисленным и не достигло уровня 3 млн. человек, как при централизованном государстве Ивана III. С учетом пришедших на помощь Дмитрию полков Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского общая численность русских ратников могла доходить до 50 тысяч. Войско Мамая с союзниками при полной мобилизации не превышало 90 тысяч сабель. Наиболее вероятное соотношение сил: 50 тысяч у Дмитрия к 70 тысячам у Мамая. Вот такая масса войск столкнулась на участке в 12 км по фронту между речками Смолкой и Нижним Дубяком.

– А где планировал встретить русскую оборону Мамай?

– Он не спешил, кочевал, поджидая союзников, и готовился к встрече с московскими ратями на широком, просторном месте за Доном. Именно там были бы реализованы все преимущества маневренного конного войска кочевников. Там его тумены были бы усилены прибытием литовских полков под предводительством Ягайло, и, как считал Мамай, войском рязанского князя Олега.

– То есть рязанцы были в стане противников Москвы?

– Рязань была на самом краю Дикого поля, в непосредственной близости от Орды. Поэтому Рязанский князь Олег вел осторожную политику, видя опасность от татар, но все же тайно поддерживал общерусское движение за освобождение от монгольского ига. Видимо, между ним и Дмитрием Московским было заключено соглашение, по которому рязанский полк оставался в тылу Дмитрия, как заслон. Поняв, что Олег Рязанский его союзник, Дмитрий, до этого прикрывавший броды через Оку, решительно двинул свое войско через рязанские земли навстречу монголам, опережая литовцев, стоявших в 40 верстах в Одоеве. Во время этого марша строго соблюдался приказ Московского князя «не трогать ни единого власа» на землях союзного княжества. Даже самой малочисленной заставы или сторожи не выделили москвичи против рязанцев. Мамай остался один на один с грозными московскими полками.

– Это было общерусское войско или войска княжества Московского с отрядами союзников?

– Можно сказать, что шел процесс создания и концентрации общерусского войска. Дмитрий уже ранее водил в походы объединенные рати почти всей Руси. Летописец отмечал, что «и все князи Русские, каждый со своими ратями и служаще князю великому». Новгород направил к Дмитрию свою дружину даже против мнения своих бояр, находившихся в натянутых отношениях с Москвой. Пришли на помощь брянские и полоцкие князья с территорий, захваченных Литвой. В грозный час испытаний Дмитрий сумел объединить вокруг ядра – московского войска – все силы народа для отражения татарского нашествия. В этом решении его укрепил игумен Сергий, настоятель Троицкого монастыря. Благословляя Дмитрия Ивановича на битву, благочестивый старец предсказал и победу в ней.

– Разве православная церковь ранее не поддерживала антитатарских выступлений своих князей?

– Она поддерживала политику Александра Невского, который считал, что время решительной, общенародной борьбы с восточными завоевателями еще не пришло. Поэтому церковь должна была произвести определенную эволюцию во взглядах, чтобы сказать: «Пора встать за Отечество!» И первым это сделал на практике Сергий Радонежский.

– Почему произошла эта эволюция?

– Потому что окрепла Русь, сплотилась вокруг Москвы. Произошел перелом в сознании всех русских людей, ощущавших себя единой нацией, видевших свою силу. Церковь благословила на войну не только княжеских дружинников-профессионалов, но и тысячи и тысячи простых ратников и ополченцев. Впервые монахи-схимники Пересвет и Ослябя перепоясали себя мечами по благословению Сергия, чтобы явить героический пример всему русскому войску, показать отношение церкви к этим событиям.

– Ведь именно монах Пересвет начал сражение, вступив в схватку с татарским богатырем?

– Завязка боя была несколько иной. Татары не торопились вступать в бой, ожидая подхода войска великого князя Ягайло Литовского. Они разводили огонь, ставили котлы, готовились к обеду. Но Дмитрий не дал им такой возможности. Сторожевой русский полк во главе с великим князем опрокинул передовые вражеские отряды, погнал их. Летописи четко фиксируют этот момент. Татары побросали котлы, залили огонь, стали готовиться к бою. Дмитрий заставил Мамая построить свои войска и втянул его в битву. Перед столкновением главных сил и состоялся поединок Пересвета и Тимур-мурзы (Челубея). Во время сшибки оба богатыря рухнули на землю. Миниатюры интересно фиксируют этот момент. Русский воин-монах лежит головой к противнику, указывает рукой, сложенной двуперстием вперед, на врага, призывая соратников к битве. Татарин опрокинулся на спину, предрекая гибель Мамаева войска. Могилы воинов-иноков Куликовской битвы Пересвета и Осляби находятся в Москве, в Симоновом монастыре. К сожалению, должного почтения к могилам павших героев до сих пор нет.

– Каковы были замысел русского военачальника и построение его полков?

– Дмитрий стремился навязать татарам лобовое столкновение и рукопашный бой, в которых преимущества были на его стороне. Сама организация и традиции русской армии, правильный выбор местности для боя и расположение войск способствовали этому. Татарам пришлось отказаться от своей излюбленной тактики удара по флангам и идти в конном строю на лес копий русской пехоты. Дмитрий расставил свои войска, создав глубоко эшелонированную оборону с использованием резерва и засады.

Именно своевременный удар засадного полка переломил ход сражения. Татарская сила растаяла в бесчисленных кровопролитных фронтальных атаках русских позиций. Несмотря на огромные потери и удар прорвавшейся татарской конницы во фланг большого полка, русское войско сохранило боеспособность и управляемость. Вслед за мощной контратакой свежих сил из засады, перешли в наступление по всему фронту все русские рати. Они опрокинули и погнали вражеские полки. Моральный дух степняков был сломлен, татарам не помогли и введенные в бой резервы. Мамай возглавил бегство своей орды. Князь Дмитрий, сражавшийся в общем строю в доспехах простого воина, был найден после битвы под срубленным деревом без сознания. Латы и кольчуга его в следах от стрел и копий были иссечены, но сам он остался невредимым.

– Это говорит о высоком качестве защитного вооружения даже у рядовых ополченцев. Чем были вооружены противники на Куликовом поле?

– В известной картине Александра Бубнова «Утро на Куликовом поле» много исторических неточностей. Ни армяков, ни кафтанов на русских ратниках не было. Летописи отмечают, что доспехи их светились и сияли на солнце. Вооружены они были копьями, а для ближнего рукопашного боя мечами, топорами, булавами. На стрелы татарских лучников отвечали выстрелами из самострелов.

У нас бытует легкомысленное представление о силе и вооружении татарского войска. Оно имело тяжеловооруженную конницу, ударную силу, решавшую исход сражения и действовавшую на главном направлении. Боевое и защитное вооружение тяжелой конницы ничем ни отличалось от экипировки любого европейского войска, включая и рыцарей: панцири, кольчуги, пластинчатые доспехи, тяжелые копья, клинки и наконечники стрел из дамасской стали. Кроме того, для усиления своего центра Мамай нанял броневую фалангу генуэзской пехоты, наемников-профессионалов, всегда готовых к грабежу и разбою. То есть, говоря словами Константина Симонова, «…враг был храбр. Тем больше наша слава».

– Через 2 года после доставшейся русским столь высокой ценой победы золотоордынский хан Тохтамыш сжег и разорил Москву. Еще сто лет длилось ненавистное иго. Не преувеличено ли значение куликовской победы?

– Русский военный теоретик и историк, профессор, начальник Академии Генерального штаба русской армии Николай Михневич, говоря об итогах сражения, подчеркивал, что набег Тохтамыша показал: после победы на Куликовом поле татары могли только воровать победу. Массовых нашествий уже не было. После Мамая уже никто не делал попыток вернуть Русь к временам Батыя. Только набег – прорваться, захватить добычу и унести ноги. Кончилось время полной власти, налогов, басмачества. Дмитрий ввел наследственную династию, разрушил систему ханского владычества.

Наш замечательный историк Николай Карамзин так заканчивает свой рассказ о времени Куликовской битвы: «Человек, преодолев жестокую болезнь, уверяется в деятельности своих жизненных сил и тем более надеется на долголетие: Россия, угнетенная, подавленная всякими бедствиями, уцелела и восстала в полном величии…»

Интервью взял Виктор ЕВДОКИМОВ