На чтение: ≈ 17 мин.1-й ведущий:
Андрей Дементьев
Еще одной звезды не стало.
И свет погас.
Возьму упавшую гитару,
Спою для вас.
Слова грустны. Мотив не весел,
В одну струну.
Но жизнь, расставшуюся с песней,
Я помяну.
И снова слышен хриплый голос.
Он в нас поет.
Немало судеб укололось
О голос тот.
И над душой – что в синем небе –
Не властна смерть.
Ах, черный лебедь, хриплый лебедь,
Мне так не спеть.
Восходят ленты к нам и снимки,
Грустит мотив.
На черном озере пластинки
Вновь лебедь жив…
2-й ведущий:
Я московский озорной гуляка,
По всему тверскому околотку,
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку.
Эти стихи Есенина. Их часто сравнивают, Есенина и Высоцкого. Особенно теперь, после ранней смерти второго. Но, мне кажется, здесь все непохоже, хоть у обоих есть и известность, и слава, и народная любовь. Нет, Есенин представляется в сравнении с Высоцким изысканным и почти рафинированным поэтом. Есенина ругали, но издавали, били, но не унижали, в общем, не молчали, не делали вид, что такого поэта вообще нет.
Но мы не будем сегодня сравнивать. А просто вспомним с любовью и болью, ибо 25 января 2002 года В.С.Высоцкому исполнилось бы 64 года.
1-й ведущий: Талант Высоцкого-художника был многогранным. Актер, поэт, композитор, певец, гитарист… В наш век узкой специализации он проявил высокий профессионализм в целом ряде областей искусства и литературы. Он объединил их в одно целое, как это было в древности.
2-й ведущий: Дело, которому посвятил себя Высоцкий, способно пережить превратности судьбы, преодолеть застой, рутину, даже смерть.
И все же как стремительно, как незаметно пролетело 22 года со дня смерти Высоцкого! И как внезапно изменилась обстановка в макросфере всей страны! Еще вчера мы жаловались на трудности доступа к рукописям Высоцкого, не публиковавшимся даже после его смерти, а сейчас мы не можем уследить за всеми публикациями его произведений, воспоминаний о нем.
1-й ведущий: Кинорежиссер Алексей Герман рассказывает о случайной встрече с Высоцким в поезде: “Работать хочется, – говорил тогда Высоцкий, – вкалывать, а тут тебя вдалбливают в какую-то оппозицию, чуть ли не врагом выставляют”. И Герман справедливо ставит вопрос: чем и кому был вреден Высоцкий? Слишком дерзко шутил? Позволял себе смеяться там, где смеяться нельзя? Почему нельзя? Он же не зубоскалил попусту, а воевал с серостью, пошлостью. Со всеми теми проклятыми недостатками, которые он яростно ненавидел, которые больше терпеть нельзя.
И с этой точки зрения Высоцкий – полезный, государственный человек. Его надо было беречь, привечать, а не бить!”
2-й ведущий: Трудно, очень трудно будет объяснить грядущим поколениям, почему отвергли Высоцкого, почему о нем умалчивали, почему не утверждали на роли положительных героев.
Из интервью Марины Влади: “Сейчас существует тенденция идеализировать Высоцкого. Он необычный человек, но никогда не был святым. Сейчас многие утверждают, что были его друзьями, а ведь пока он был жив, люди, не стоившие его подметки, считали, что народ не должен о нем знать, решали все за других… Но это пройдет, а главное останется”.
Это суровое, горестное, но справедливое признание.
1-й ведущий: Очень непросто найти верный тон для рассказа об одном из самых сложных для понимания художников современности.
Я при жизни был рослым
и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в привычные рамки не лез.
Но с тех пор, как считаюсь
покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив Ахиллес.
Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные ребра каркаса
Мертво схвачены слоем цемента –
Только судороги по хребту.
Я хвалился косою саженью
Нате, смерьте!
Я не знал, что подвергнусь сужению
После смерти.
Но в привычные рамки я всажен,
На спор вбили,
А косую неровную сажень
Распрямили.
Тишина надо мной раскололась,
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет,
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.
Я немел, в покрывало упрятан, –
Все там будем!
Я орал в то же время кастратом
В души людям!
Саван сдернули – как я обужен! –
Нате, смерьте!
Неужели такой я вам нужен
После смерти?
(“Памятник”)
Это пророческие слова. Высоцкий прекрасно знал, как ведут себя люди по отношению к “дорогому покойнику”, и позволял себе посмеиваться над нами, предчувствуя, что мы поступим с ним по нашим стереотипам, уверенные, что делаем ему большое одолжение.
2-й ведущий: Становлению не только актера, но и поэта Высоцкого во многом способствовал новаторский, поэтический Театр на Таганке. Но не только театр “строил” Высоцкого – в свою очередь, сам Высоцкий “строил” его своим многогранным и удивительным искусством.
Ни одна роль Высоцкого не может идти в сравнение с его Гамлетом. В этой роли сплетаются и осуществляются многие из его сценических поисков.
Шекспир написал “Гамлета” трагедией. Трагедией таланта? Невысказанности? Гете сказал про Гамлета, что это дуб, который посажен в цветочный горшок. Конечно, у каждого человека свой Гамлет, свой характер, своя судьба.
1-й ведущий: В “Гамлете” на Таганке были символы и образы вроде бы неясные, словами необъяснимые, но бередящие душу. А Высоцкий очень четко чувствовал и нес эту трагическую ношу.
Из интервью с Владимиром Высоцким: “Гамлет – любимая роль. Нелегко она мне далась, да и теперь выкладываюсь каждый раз на пределе. Иногда, кажется, нет, это в последний раз, больше не выдержу… Я не играю принца Датского. Я стараюсь показать совершенного человека. Да, может быть, себя. Но какой же это был трудный путь к себе!”
Мой Гамлет
Я прозревал, глупее с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век, и люди в нем
Не нравились. И я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный, как паук,
Все постигал: недвижность и движенье, –
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду – им опроверженье.
С друзьями детства перетерлась нить.
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами – “быть, не быть”,
Как над неразрешимою дилеммой.
Но вечно, вечно плещет море бед.
В него мы стрелы мечем – в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.
1-й ведущий: В 50-60 гг. у нас в стране вновь расцвела авторская песня под гитару.
Авторской песне обязаны мы появлением двух выдающихся мастеров этого жанра, ставших властителями душ всех мыслящих и остро чувствующих людей разных поколений, – Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого.
В лирической песне они заговорили так, как никто до них не говорил, – о судьбах народных и человеческих, о войне, о страданиях людей, о смысле жизни, о добре, которое преследует, и о зле, которое торжествует. Их песни не были похожи, как и они сами. Но было в их разных песнях и нечто общее: пронзительность личного чувства, богатство личного опыта.
Высоцкий как-то признался, что начал писать песни после того, как услышал Окуджаву.
2-й ведущий: Из воспоминаний Б.Окуджавы: “Он был гораздо моложе меня. Мы были друзьями, несмотря на то, что встречались редко. Просто мы принадлежим к разным поколениям. И потом, у нас разный темперамент. Он был светский человек, актер. Я – домосед, одиночка. Но друг к другу мы относились хорошо. Он – исключительно богатое явление нашей культуры. Он был сатириком с трагическим пафосом. Когда он умер, я написал стихи, из которых получилась песня:
О Володе Высоцком я песню
придумать решил –
вот еще одному не вернуться
домой из похода.
Говорят, что грешил, что
не к сроку свечу затушил,
Как умел, так и жил, а безгрешных
не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь
на миг, а потом
отправляться и нам по стопам,
по его по горячим.
Пусть кружит над Москвой
охрипший его баритон,
ну а мы вместе с ним посмеемся
и вместе поплачем…
О Володе Высоцком я песню
придумать хотел,
но дрожала рука, и мотив
со стихом не сходился…
Белый аист московский
на белое небо взлетел,
черный аист московский на черную
землю спустился…
1-й ведущий: Черты личности Высоцкого, ее оригинальности и неповторимости проявляются и в его исполнительской манере. Здесь он неподражаем.
Из воспоминаний Андрея Вознесенского: “Когда он запевал “Чуть помедленнее, кони…”, становилось страшно за него. Он бледнел исступленной бледностью, лоб покрывался испариной, вены вздувались на лбу, горло напрягалось, жилы выступали на нем. Казалось, горло вот-вот перервется. Он рвался изо всех сил, изо всех сухожилий”.
2-й ведущий: Однако в жизни, в обществе, в компании друзей, когда его не просили петь, он был совсем иной. Говорил тихо, был замкнут и молчалив, редко участвовал в общем разговоре, скромно вел себя на пресс-конференциях в театре.
1-й ведущий: На вопрос, не тяготит ли его популярность, Высоцкий шутливо отвечал, что он ее просто не замечает. Так как он работает с раннего утра до полуночи, у него просто не остается времени ее замечать.
2-й ведущий: Тема смерти занимает значительное место в песенном творчестве В.Высоцкого. Песню “Кони привередливые” Михаил Ульянов назвал провидческой.
Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю!..
Что-то воздуху мне мало: ветер пью, туман глотаю…
Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Вы тугую не слушайте плеть.
Что-то кони мне попались привередливые…
И дожить не успел, мне допеть не успеть.
Я коней напою, я куплет допою, –
Хоть мгновенье еще постою на краю…
Сгину я – меня пушинкой ураган сметет с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, –
Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони,
Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!
Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий.
Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!
Это стихотворение Высоцкого содержит предчувствие недалекой смерти и воспринимается как предсмертное; как прощание с родными и друзьями.
Конечно, в наши дни ни один автор не может пройти мимо мысли о неизбежном: “Если бы я знал, что будет со мной через 10 лет, наверно, мне было бы неинтересно жить дальше”, – как-то сказал Высоцкий.
Он не знал, что ожидало его через 10 дней. Но строил планы, брал на себя обязательства, увлекался новыми творческими задачами. И так до последнего дня.
1-й ведущий:
100 000 дорог позади –
Далеко, далеко, далеко.
А что там еще впереди?
Дорога, дорога, дорога.
Ты сердце свое успокой –
Напрасна, напрасна тревога.
У нас просто адрес такой:
Дорога, дорога, дорога.
Я выйду живым из огня,
А если погибну до срока,
Останется после меня
Дорога, дорога, дорога.
2-й ведущий: Из книги Марины Влади “Владимир, или Прерванный полет”.
“В комнате с закрытыми окнами лежит твое тело. Ты одет в черный свитер и черные брюки. Волосы зачесаны назад, лоб открыт, лицо застыло в напряженном, почти сердитом выражении. Длинные белые руки вяло сложены на груди. Лишь в них видится покой.
Я одна с тобой, я говорю с тобой, я прикасаюсь к твоему лицу, рукам, я долго плачу. “Больше никогда” – эти два слова душат меня. Гнев сжимает мое сердце. Как могли исчезнуть столько таланта, щедрости, силы? Почему это тело неподвижно? Как и ты, я не верю в жизнь на том свете. Как и ты, я знаю – все заканчивается с последней судорогой, что мы больше никогда не увидимся. Я ненавижу эту уверенность.
Я провожу ночь, сидя у тебя в изголовье. Будущее для меня кончилось”.
1-й ведущий:
Андрей Дементьев
Все будет так же после нас,
А нас не будет.
Когда нам жизнь сполна воздаст,
У мира не убудет.
По небу скатится звезда
Слезой горячей.
И не останется следа,
Обычный случай.
Я вроде смерти не боюсь,
Хотя нелепо
Порвать загадочный союз
Земли и неба.
Пусть даже ниточкой одной,
Едва заметной,
Став одинокой тишиной
Над рощей летней,
Негромкой песней у огня,
Слезою поздней…
Но так же было до меня.
И будет после.
И все ж расстаться нелегко
Со всем, что было.
И с тем,
Что радостно влекло
И что постыло.
Но кто-то выйдет в первый раз
Вновь на дорогу,
И листья сбросит старый вяз
У наших окон.
Все будет так же после нас.
И слава Богу.
Елена ПЕТРОВА
Чебоксары
Выбор читателей
Комментарии