Норматив с педагогическим лицом

С 1 января 2006 года система образования Москвы перешла на нормативное финансирование. Одним из разработчиков модели этого финансирования был декан экономического факультета Московского городского педагогического университета, член экономического совета Министерства образования и науки РФ Михаил ЛЕВИЦКИЙ. Сегодня Михаил Львович работает над отраслевой системой оплаты труда.

– Михаил Львович, вы – декан, как теперь говорят непрофильного факультета педуниверситета. Справедливо ли, на ваш взгляд, такое утверждение, и так ли не нужна экономика будущим педагогам, да и всей системе образования города?

– Я не согласен с этим, поскольку наш факультет занимается разработками, необходимыми для практики образования. Ведь не секрет, многие экономисты и финансисты не знают специфики системы образования, а это очень важно, ведь подчас именно нюансы определяют успех в этой работе. Человек, который с этими нюансами не знаком, может разработать такую модель финансирования или оплаты труда, которая станет тормозом в работе школы, округа, города. Поэтому могу сказать, что, может быть, экономический факультет не только профильный, но даже самый профильный и важный факультет педагогического университета, поскольку мы работаем над образовательно-экономической моделью.

– Когда лично для вас началась такая работа?

– Я, еще работая в МПГУ, начал работу в сфере экономики образования. Тогда еще был жив Виталий Алексеевич Жамин – основатель данного научного направления, и меня все это увлекло. Когда начались процессы реформирования, был принят Закон «Об образовании», в котором была предусмотрена финансово-хозяйственная самостоятельность, идею подготовки образовательного менеджмента мы уже начали воплощать в жизнь, моя профессиональная деятельность (я был уже заведующим кафедрой экономики) была связана с тем, что мы учили студентов всех факультетов МПГУ экономической теории. Тогда мы разрабатывали то, к чему наша отрасль только начинает подходить, – автоматизированные системы управления образованием, мы считали потребность в учителях по каждой специальности и по каждой территории на пять и даже на десять лет вперед, мы проводили учет школьных зданий – этими разработками Москва пользуется до сих пор, делали многое другое, что внедрено или внедряется по всей России. В 90-х годах мне понравилось направление, которое мы называем экономическим ликбезом. Тогда проходил эксперимент по новым экономическим механизмам в образовании, и тогда уже были зачатки нормативного финансирования. Позже я сознательно перешел на работу в Московский городской педагогический университет, поскольку процессы реформирования, прежде всего в области экономики, начали в Москве развиваться особенно активно, я туда и включился, став советником по экономике руководителя Департамента образования.

– Почему вы выбрали Москву, чем она была вам интересна?

– Возможностями. Я случайно познакомился с Ниной Григорьевной Минько – начальником Южного окружного управления образования, и округ стал экспериментальной площадкой в области образовательной экономики и менеджмента. А потом на одном из российских семинаров я познакомился с Любовью Петровной Кезиной, о которой я знал как о сильном и энергичном руководителе, и понял, что приобрел единомышленника и соавтора. Определенные новации в Москве уже были. Я вспоминаю, как теперешний первый заместитель Любови Петровны Лариса Евгеньевна Курнешова руководила Калининским роно, а теперешний секретарь ЦК Профсоюза работников народного образования и науки Владимир Борисович Лившиц – Первомайским роно, эти районы были теми самыми точками роста, где можно было отрабатывать в порядке эксперимента те элементы хозяйственного механизма, что, кстати сказать, мне приходилось делать, и уже тогда это казалось очень интересным. Масштабы ситуаций, в том числе социально-экономических, в столице и в регионах несопоставимы, ибо в принципе в Москве можно найти отражение любых ситуаций, которые могут быть в России.

– Согласитесь, что Москва не совсем типичный регион России – тут денег больше. Но все-таки, как мне кажется, в этом и преимущество Москвы, и ее большое значение для страны, поскольку тут есть условия для различных экспериментов и она на свои деньги дает образчики того, что потом могут внедрять и использовать все региональные системы образования.

– Я тут с вами совершенно согласен. Все происходит именно так. К сожалению, отношение к Москве (я это прекрасно знаю, так как мне приходится очень много ездить по регионам) уважительное, но не всегда ее лидерское положение признается. На самом деле большинство того, к реализации чего Министерство образования и науки РФ призывает, например, по социально-трудовым отношениям, в Москве уже давно реализовано. Например, в программе Андрея Фурсенко в качестве одного из критериев – учет доплат за все виды работ, которые выполняют учителя, стимулирующие выплаты. 523-е постановление правительства Москвы подытожило многолетний опыт в установлении конкретных доплат за все конкретные виды работ, если его прочитать, то станет понятно, что за «каждый чих», за все в Москве учителю доплачивают. А регионы своими постановлениями еще только пытаются вернуться к тому, чтобы был надтарифный фонд. А Москве не нужно к нему возвращаться: если подсчитать объемы доплат, то это не 25%, а много больше.

– Правильно ли я понимаю, что все, что было когда-то в системе социальной защиты учителя, Москва не только не потеряла, но еще и постоянно наращивает объемы его поддержки?

– Это важная составляющая московской экономической модели образования. Получается, что социальная защита есть на самом высоком уровне и, если посмотреть, то и другим регионам надо к такому уровню подтягиваться.

– Вы были одним из разработчиков московской модели нормативного финансирования, чем эта модель отличается от других региональных моделей?

– В среднем по всей России берется, допустим, по муниципальному образованию (правда, этого уже нет, поскольку регионы обеспечивают соответствующий заказ) объем финансовых средств, который был в прошлом году, индексируется на известное повышение зарплаты, на индекс-дефлятор, который публикуется, и получается новая сумма. А дальше она делится на среднее количество учеников, и школе говорят: «Вот вам норматив, и делайте с ним все, что хотите!». Опыт Москвы в этом смысле мне интересен тем (к сожалению, об этом мало говорится, поэтому в регионах об этом почти не знают), что тут учитываются содержательные вопросы учебного процесса в тех или иных видах образовательных учреждений. Нормативов в столице 18, а в других регионах учитывается один тип образовательного учреждения – школа и дается одна цифра. В Москве для каждого вида образовательного учреждения свой норматив, а если учесть, что есть и комбинированные варианты образовательных учреждений, которые не относятся к определенным в законе Москвы «Об образовании» видам и типам, то тут еще введены и коэффициенты, учитывающие еще порядка восьми ситуаций. Например, экстернат или гимназические, лицейские классы. Поэтому, если умножить одно на другое, то в Москве учитывается все многообразие видов образовательных программ.

– Но все равно в полном объеме денег по нормативам не дают?

– Сегодняшний норматив – норматив возможностей. Скажем так: не дают меньше норматива. Норматив на самом деле, с одной стороны, всего лишь метод распределения средств, а с другой – метод активизации образовательного менеджмента на более грамотное и эффективное ведение хозяйства. То есть больше задач норматив и не решает. Как каждое усреднение, он, конечно, хуже, чем когда финансирование шло из общего котла – каждому выдавалось по потребности. Но, замечу: если кому-то дается больше, то кому-то, естественно, меньше, и тот, кто не владеет своей сметой, допускает, что у него могут что-то отнять. А если теперь представим, что у всех образовательных учреждений есть сметы, у всех есть нормативы, все на хозяйственной самостоятельности, то нет возможности у кого-то забирать средства. Наступает социальная справедливость. Вот она в Москве и наступила.

– Сегодня стоит задача формирования отраслевой системы оплаты труда. Каким видится вам поиск ее решения в стране?

– Мне кажется, сегодня совершенно неоправданно крушат Единую тарифную сетку. Недовольство вызывает не механизм ЕТС, а абсолютные размеры ставок и межразрядные различия, которые не стимулируют. Сегодня многие регионы ведут эта работу, учитывая в своих моделях отраслевой системы оплаты труда лишь два показателя – стаж и уровень образования учителя. Но если взять известные тарифно-квалификационные характеристики, по которым проводится аттестация педагогических работников, то там учитываются не только стаж и образование, но и огромное количество показателей, которые в сумме дают комплексную оценку качества труда педагога. В конкурсе регионов, я боюсь, будет учитываться пафос и рейтинговая шелуха. Зачем же ради этого внедрять что-то абсолютно новое, ломая то, что работало и работает по сию пору, что будет, судя по всему, еще долгие годы? Нам предлагают Тюменскую модель оплаты труда, а еще в 1936 году была снята предлагаемая ею ныне дифференциация предметов в зависимости от их сложности. Спрашивается, зачем возрождать то, что уже отвергнуто историей? Скажем, министр Фурсенко говорит о важности физкультуры, а в Тюменской модели она в последней группе предметов! Принцип научного познания – на базе того, что достигнуто, двигаться вперед, а у нас сейчас реализуется другой принцип – все начинается с меня, а все, что было до этого, либо неправильно, либо я знать об этом не хочу. Мне же революционным кажется то, что Москва реализует программу о переводе всех образовательных учреждений с 1 января 2007 года на самостоятельное ведение финансового и налогового учета. Это означает, что каждое образовательное учреждение должно иметь своего бухгалтера.

– Что это дает?

– Многие регионы пошли на договорные отношения образовательных учреждений с централизованными бухгалтериями, многие открыли лицевые счета образовательным учреждениям. (В Москве это дополнительная нагрузка на казначейства, ведь открытие дополнительно 1300 счетов – если брать только школы – большая работа). Самостоятельность дает московским образовательным учреждениям возможность реально распоряжаться своими деньгами. Потому что одно дело, когда все средства на лицевом счете и учитываются централизованной бухгалтерией: директор все равно должен идти туда, просить, чтобы ему дали деньги, а ему могут отказать. Другое дело – когда школа самостоятельна.

– Откуда Москва возьмет 1300 бухгалтеров для школ?

– Отчасти это будут выпускники московских бухгалтерских колледжей. Второй вариант – мы пригласим на работу родителей, которые имеют соответствующую подготовку, как мы когда-то сделали в Южном округе и получили десятки прекрасных заместителей директоров по праву и экономике. Третий вариант – переучивание бухгалтеров централизованных бухгалтерий, сегодня каждый из них – узкий специалист в данной области, а мы попытаемся сделать из них специалистов, которые будут заниматься в школе всем, – системных бухгалтеров. ЦБ – генералитет, а школам нужны батальонные командиры. В Южном округе так реорганизовали централизованную бухгалтерию, что вырос ее статус и учебно-методическая, консультационная, правовая и контрольная функции. Нам в Москве предстоит большая перестройка и психологии бухгалтеров, и кадрового потенциала. Большой город – большие задачи!

– Мне кажется, что отраслевая система оплаты труда в Москве уже давно есть и отработана на практике. Это новация, проверенная годами. Не получится ли так, что регионы сейчас будут предлагать нечто, в конкурсе регионов это будет оцениваться как важная инновация, а безусловная удача Москвы – высокая и справедливая зарплата учителей – не будет оценена по заслугам?

– Что мы предлагаем в Москве? В 133-й статье Трудового кодекса РФ черным по белому сказано, что минимальный размер оплаты труда должен быть равен прожиточному минимуму. Соответственно, первый разряд Единой тарифной сетки – МРОТ – тоже должен быть равен прожиточному минимуму. Я рассчитал два варианта. Первый – первый разряд равен московскому МРОТ – 4900 рублей. Второй – первый разряд равен прожиточному минимуму – 5500 рублей, установленному постановлением правительства Москвы. Тогда получается, что, взяв интервал от одного до четырех разрядов (а тут и нормативная база адекватна, РТК рекомендовала на 2006 год оставить ЕТС, по крайней мере, межразрядные коэффициенты), мы имеем среднестатистический разряд по оплате труда, который есть у нас в Москве – 12-й – равен средней зарплате по промышленным отраслям. То есть мы приходим к тому, за что так долго боролись. Могу сказать, что это не просто абстрактные цифры, результаты социологических исследований выпускников педвузов свидетельствуют: они меньше, чем за 500 долларов, в школу работать не идут. Можно их за это ругать, можно что угодно говорить о том, что вузы не дорабатывают, но требуемый уровень зарплаты – факт, с которым нужно считаться. Мы предлагаем оставить в Московской отраслевой системе оплаты труда все те коэффициенты, разряды, что есть в ЕТС, тем более что вся система образования и России и Москвы настроена на то, чтобы ЕТС не ломать.

– Но в этом случае потребуются большие объемы финансирования?

– Конечно, потребуются. Но ведь никто не говорит, что все должно быть сделано одномоментно. Ведь сейчас бюджет рассчитывается на три года вперед, поэтому все можно будет сделать так, как в свое время мы делали в проекте федерального закона в Госдуме РФ, предлагая поэтапно устанавливать повышение объема фондов оплаты труда. Но тогда все педагоги видели бы свои перспективы: если мы движемся в год с повышением зарплаты на 40%, то за три года мы достигнем уровня, предусмотренного в проекте отраслевой системы оплаты труда. Такой вариант кажется мне, во-первых, адекватным требованиям времени, он ничего не ломает в сфере образования, во-вторых, он отвечает технологическим и иным устремлениям педагогов.

– Кто мотор, кто запускает в Москве все эти экономические разработки?

– Вы задали сложный вопрос. Сказать, что это только социум, неправильно. Все складывается по крупицам: начинали мы с экономического образования руководителей учреждений, это было необходимо, потому что в социуме витало, потом был приказ Любови Кезиной относительно введения ставок заместителей директоров по экономике, обобщение и распространение опыта работы округов и школ. Могу сказать, что когда в каждой школе заработает экономическая модель, тогда из этих кирпичиков сложится общая городская экономическая система образования. Москва к этому успешно продвигается.