Нищий бюджетник опасен для страны. Контракт между обществом и учителем нарушается с двух сторон

Ярослав КУЗЬМИНОВ, ректор Высшей школы экономики, сопредседатель РОСРО:

– Участие учителя в обновлении России – ключевая проблема для экономической и социальной реформ, для развития нашей страны. Сегодня мы имеем двухсекторную экономику. Одна часть страны ездит отдыхать на Канары, получает зарплату в 500-700, а в столицах и более 1000 долларов, приобретает жилье, иномарки, сама платит за образование и медицинское обслуживание. Другая часть – перебивается на две тысячи рублей в месяц, не может позволить себе приобретение многих товаров длительного пользования, не чувствует себя вовлеченной в процесс развития.

Каждые пять лет 5% россиян переходят из второй части населения в первую, это довольно высокий темп развития страны. Но есть одна особенность, на которую мы очень поздно обратили внимание: интеллигенция страны, которая выполняет социальные обязанности государства по отношению к гражданам, прочно и надолго «засела» во второй части. Наши бедные – это во многом наши бюджетники. Это очень опасно для страны и для поступательного развития общества, поскольку наличие бедного врача, бедного учителя означает, что в конечном счете наши дети и внуки будут находиться под воздействием тех людей, которые не добились успеха, которые имеют психологию неудачников.

Сегодня мы уже начали говорить о том, что нужно не только экономить, достигать макроэкономической стабильности, но и инвестировать средства в необходимые обществу социальные проекты. Мы должны повысить зарплату учителя до нормального уровня к 2008 году. Вопрос в том, как это сделать.

Ключевая задача реформы образования в России, если мы говорим о развитии, – это обеспечение работающего, эффективного контракта между обществом и учителем. Это неявный контракт, он редко где прописывается, но чувствуется всеми сторонами. Его составляющие таковы. Со стороны учителя – это качественное образование, активное воспитание наших детей, это работа с каждым учеником – и с тем, который отстает, и с тем, кто опережает сверстников по своим возможностям. Мы говорим о клятве Гиппократа, но мало кто знает, что эта клятва предполагает. Между тем, врач должен оказывать помощь любому человеку, если он болен. Точно так же учитель обязан учить каждого ученика в своем классе. Мы видим, как эта часть контракта в массовом порядке нарушается: учитель уходит от внеклассной работы, от занятий с отстающими, от дополнительной подготовки тех, кто хочет продвинуться дальше по школьной программе. Наконец часть контракта со стороны учителя предполагает постоянное обновление знаний по собственному предмету, возможность быть на переднем крае профессии.

Но есть составляющая контракта и со стороны общества. Главный ее элемент – достойная зарплата, которая обеспечивала бы не только потребности выживания, но и потребности профессионального и человеческого развития учителя. Эта зарплата должна быть не меньше, чем у людей с высшим образованием, работающих в других секторах экономики.

Долгие годы общество и государство относились к учителю как к некому запланированному подвижнику, который обязан жить по принципу «Бедность – не порок». В связи с этим государство само оказалось в ловушке – в ловушке неблагоприятного отбора, как принято говорить у экономистов. Поскольку школа сильно отстает на рынке труда по уровню зарплаты, она автоматически «проваливается» в кадровом отношении. Кто поступает в педагогические вузы? Те, кто не смог больше никуда попасть. Есть исключения, но они редки. Кто из выпускников педвузов идет в школу? Те, кто не смог больше никуда устроиться. Школу во многом пополняют люди, недостаточно сильные для того, чтобы учить наших детей. В полной мере мы осознаем последствия отрицательного отбора в отрасль через 5-10 лет, но тогда будет поздно исправлять ситуацию.

Владимир Владимирович Путин объявил состав национальных проектов. Мы, безусловно, удовлетворены тем, что образование оказалось на одном из первых мест. Но содержание этих проектов очень разное. Зарплата врачей общей практики достигнет примерно 400-500 долларов в месяц. По учительству пока ограничились грантами для лучших. Слава богу, что российское государство заметило, наконец, некоторых «благотворителей» в образовании. Но это не решает проблем базовой оплаты труда. Через пару лет мы можем оказаться в очень странной ситуации, когда врач будет получать 15 тысяч рублей в месяц, а учитель, работающий рядом с ним, – 8 тысяч.

Ни в коем случае нельзя останавливаться на той стадии реализации национального проекта в образовании, какая сегодня обозначена. Мы должны посмотреть, какими путями можем двигаться дальше, какими инструментами располагаем, каков опыт их применения. Бюджетный кошелек ограничен. Мы должны подумать, откуда взять деньги на повышение зарплаты, ведь 0,7-0,8% ВВП – абсолютный максимум того, что может себе позволить любой бюджет, но и за это все мы должны биться. Вопрос, где взять остальные средства, какие дополнительные ресурсы использовать, – проблема, которую должно обсуждать общество.

Есть большой соблазн возмещать недостатки финансирования введением платности образования: сокращаем учебный план и пускаем средства семей на оплату дополнительных образовательных услуг. Не видеть, что этот процесс уже идет в школах крупных городов, нельзя. Но вводить это как жесткую норму возможно только в том случае, если мы параллельно введем механизм компенсации затрат для малоимущих семей из федерального бюджета. Школа пока что остается бастионом некоторого социального равенства. Очень опасно вносить в нее элемент неравенства.

Сейчас эффективно собирают деньги в тех школах, где сошлись платежеспособные родители. В таких школах дети из менее обеспеченных семей не страдают, потому что за них вносят деньги другие, и всем хватает на нормальное образование. Но давайте представим себе, что провозгласим такого рода политику в стране как некий норматив. В каждом городе, в каждой школе будет группа учеников, которые могут платить и ходят на платные факультативы, и группа учеников, которые не могут платить и дополнительные занятия не посещают. Внедрение социальной дифференциации тяжело травмирует детскую психику и нарушает атмосферу в школе. Мы не в том положении, чтобы отказываться от дополнительных источников финансирования. Но, по нашим расчетам, как минимум для 30% неплатежеспособных семей мы должны собрать фонды за счет средств федерального бюджета.

Сейчас у нас огромные сверхдоходы, быстрыми темпами пополняется Стабилизационный фонд, растут золотовалютные запасы. Мы консультировались с макроэкономистами о том, как, не подорвав стабильность нашей экономики, можно мобилизовать дополнительно на реализацию национальных проектов 3% ВВП, или один триллион рублей к 2008 году. Эти деньги должны делиться между четырьмя направлениями – здравоохранение, образование, решение жилищных проблем и поддержка села. Образование, на мой взгляд, может забрать чуть меньше трети общих средств, порядка 400-450 миллиардов. Но если мы предложим все эти деньги получить исключительно за счет федерального бюджета, нас просто не будут слушать те люди, которые принимают решение и должны учитывать все факторы, а не только входить в положение той или другой отрасли. Поэтому необходимо рассматривать все реальные альтернативы.

Мы должны обеспечить учителю такое материальное положение, чтобы он входил в школу и учил детей, не думая о том, что у него нет денег на жизнь. Если этого не сделать, мы будем обманывать себя, что в системе образования все хорошо, как обманываем себя сейчас.