Нищета педагогики. или Педагогика нищеты?

В конце прошлого года в Москве состоялась 7-я Международная ярмарка интеллектуальной литературы. Новые книги по истории, политологии, культурологии, философии, социологии, юриспруденции, экономике, географии, религии, психологии, демографии, экологии, эстетике, искусствознанию, филологии, литературоведению свидетельствовали о том, что общественная и научная мысль ищет ответы на те вызовы времени, которые поставила перед нами сегодняшняя жизнь.

Увы, подавляющее большинство представленных книг малотиражны и, несмотря на то что они продавались без торговых наценок, дороги. Так что я смог позволить себе купить только две книги: монографию о Пастернаке и 700-страничный том монографии Александра Ахиезера, Игоря Клямкина, Игоря Яковенко «История России: конец или новое начало?». Не помню, когда я в последний раз читал книгу по истории с таким интересом. Особенно привлек меня ракурс, с которым в таком развернутом виде я не встречался, хотя и был с ним знаком по книге Николая Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма», – исследование исторических корней советского и постсоветского периодов нашей истории. По мнению авторов книги, «вне отечественного исторического контекста советский период понять невозможно», и вместе с тем вне советского периода и контекста всей отечественной истории невозможно понять и нашу современную жизнь. Я не профессионал в истории, понимаю, что может быть и другой взгляд на эту книгу. Но сама напряженность интеллектуальных исканий, свежесть взгляда не могли не привлекать.

Еще на выставке меня не покидало какое-то странное чувство. Дома, внимательно просмотрев ее проспект, я убедился, что моя тревога была обоснованна: на выставке не было представлено ни одно педагогическое издательство страны. Как же так получилось, что педагогика оказалась у нас вне границ интеллектуальной литературы? И вот о чем тогда подумал: ну а что они могли на этой выставке представить? Те учебники, которые не только отвечали требованиям времени, но и стали прорывом к учебникам будущего? Бесспорно. Ну а вот книги для учителей?

Скажите, когда в последний раз вы звонили (или вам звонили), чтобы сказать: вот вышла педагогическая книга. Это событие. Прочтите обязательно. Как говорят на западе, бестселлер. А ведь были такие книги: Сухомлинский, Соловейчик, Амонашвили, Азаров, Кон, Щетинин. А ведь даже две-три такие книги в год, пусть даже одна, могли бы ощутимо оздоровить атмосферу педагогической мысли и реальное положение дел в школе.

А между тем именно сегодня до зарезу учителю нужны книги, яркие, талантливые, убедительные, которые могли бы ответить на вызовы времени. Ведь мир стал другим, и мы во многом стали другие, и родители наших детей уже иные, а главное, сами наши ученики живут в ином мире и формируются под его воздействием. Как жить в этом мире и как учить жить в этом мире своих учеников? «Самая читающая страна в мире», которая уходит от книги: сегодня 52% жителей нашей страны не покупают книг, 34% – вообще не держат их дома, а 37% – книг не читают. Постоянно меняющееся отношение к нашему непредсказуемому прошлому. Интернет, который, казалось бы, должен расширять горизонты и учить мыслить, но который в школе стал прежде всего источником для скачивания готовых текстов сочинений и рефератов, докладов по всем предметам и ставший инструментом, отучающим мыслить и работать самому. Не говоря уже о всяких школьных новшествах: сотни «открытых тем», ЕГЭ, PISA. Портфолио. А главное – резкое и постоянное расширение не всем доступного, то есть платного, сектора в образовании.

Как жить в этом мире и как учить жить в этом мире? Где, где педагогические книги, которые ответят учителю на эти вопросы? Где наши современные педагогические бестселлеры? Пока что вижу, как идет нарасхват книга с готовыми сценариями церемонии Последнего звонка и выпускного вечера. (Когда-то, еще недавно, все это придумывали, сочиняли в каждой школе, а зачем?) Вот к чему сводятся все наши педагогические «быть или не быть?».

Учитель литературы, я далее буду развивать наши рассуждения на примере своего предмета. Тем более что именно на преподавании литературы прежде всего сказывается изменение климата общественной жизни.

Где черпает учитель литературы новое о литературе и преподавании литературы? Казалось бы, прежде всего в своей научно-методической периодике. Но вот цифры. В Москве 10 тысяч учителей литературы. Журнал «Литература в школе» выписывают 350 человек, то есть 3,5% учителей-словесников. Такого не было никогда, сколько я себя помню. Я не знаю цифр по подписке в Москве на журнал «Русская словесность» и газету «Литература». Но учтем лишь то, что тираж их значительно меньше, чем «Литературы в школе».

Ну а книги? Прежде были книги, в которых учителя рассказывали о своем личном опыте преподавания литературы. Назову книги Литвинова, Гуревича, Соболева, Горюхиной, Кленицкой, Ильина, несколько таких книг написал я сам. Это были разные книги. Но в них была достоверность конкретного живого опыта работы людей, которые видели класс не с задней парты и уже тем более не сочиняли свои методические прожекты лишь у себя дома за письменным столом, а изо дня в день смотрели в глаза своих учеников. Таких книг теперь нет.

Прежде были книги по всем коренным вопросам преподавания литературы. Об изучении прозы, поэзии, драматургии; о современном прочтении классики, о проблемном преподавании и о целостном анализе; об изучении языка художественных произведений и теории литературы; о внеклассном чтении и наглядности, о кино на уроках литературы и о работе словесника с театром. Теперь таких книг нет.

А между тем есть старая истина, что без решения общепринципиальных вопросов невозможен никакой серьезный подход к вопросам частным. Голая прагматика, узкокрылый практицизм не способны ничему научить. С 1963 по 1973 год я работал в Московском городском институте усовершенствования учителей. Пять лет методистом и пять лет заведующим кабинетом русского языка и литературы. Дважды в год мы должны были представлять справки о положении дел в преподавании русского языка и литературы и о знаниях учащихся по этим предметам. Но очень скоро мы убедились, что невозможно изучать знания учащихся по литературе, если прежде мы сами себе не ответили на вопросы о том, что значит знать литературу, в чем специфика проверки знаний по литературе, какие методы тут возможны и какие недопустимы. Я тогда написал довольно большое (более четырех печатных листов) методическое письмо о проверке знаний по литературе, которое было издано десятитысячным тиражом и доведено до каждого учителя литературы в Москве. Кстати, в этом письме мы впервые обосновали, что такое олимпиада по литературе как учебному предмету. Книга эта давно устарела, но сам подход я и сейчас считаю единственно возможным.

А что сейчас? За время работы в ИУУ я посетил около тысячи уроков. В последнее десятилетие я почти не бываю на чужих уроках. Но у меня есть другие источники для изучения того, что происходит с преподаванием литературы. Один из них – показания рыночного барометра. Я несколько лет внимательно провожу, как теперь говорят, мониторинг того, что издают для учащихся и учителей по литературе и что покупают. Так вот, если ученики покупают все эти «10000 лучших сочинений», «555 сочинений на 5», книги с кратким изложением изучаемых в школе произведений и сборники для натаскивания на ЕГЭ по литературе, то учителя прежде всего – книги с разработками всех уроков в данном классе. Я понимаю необходимость и такого жанра, но те книги, которые я изучил, в большинстве случаев методическая осетрина второй свежести.

В чем же дело? Что за всем этим – нищета педагогики? Да нет. Какие бы высокие слова об учителе ни говорили наши педагогические издатели, на деле, практически, по существу они относятся к учителю литературы (естественно, и по другим предметам), как к нищим духом, которые серьезные книги читать не будут и которые нуждаются лишь в поваренных книгах от методики с разжеванными рецептами.

Все для экзамена! Все для ЕГЭ! И никаких там лишних размышлений и всякой там науки. Я заканчиваю 54 год работы в школе. 50 лет назад в «Новом мире» и «Литературе в школе» были напечатаны мои первые статьи. Почти 50 лет работаю с учителями. Я читал лекции учителям по всей стране. От Таллина до Хабаровска и от Сыктывкара до Баку. И всегда встречал интерес к живой, ищущей методической мысли, я абсолютно убежден, что курс на понижение – опасный, вредный путь.

Есть тут и другой аспект: а что, научить ученика творчески мыслить, быть самостоятельным в суждениях, развить его мысль и чувства, заинтересовать литературой, приучить к чтению книг может учитель, который сам способен лишь по чужой шпаргалке вести уроки и который сам не умеет делать то, чего он хочет от своих учеников?

И еще. Мы сейчас все внимание сосредоточиваем на лучших: учителя года, лучшие учителя, лучшие школы. Во всем этом есть свои резоны. Но повышение качества образования, на которое и нацелен государственный проект по образованию, невозможно без повышения качества работы по крайней мере большинства учителей. А это невозможно без улучшения их жизни, поднятия культуры, профессионального уровня. Что в свою очередь невозможно без чтения, без книги, без интеллектуальной литературы прежде всего.