Ничего не изменится, пока не станет больно На вопросы “Учительской газеты” отвечает Александр ПУЗАНОВ, исполнительный директор Фонда “Институт экономики города”, кандидат географических наук

– Почему реформы в жилищно-коммунальном хозяйстве так трудно идут?
– Центр за 10 лет принял около 200 неплохих в целом законов, связанных с этой сферой. Но многое из того, что принято, не нашло пока точек соприкосновения с жизнью, которая идет по своим законам. ЖКХ – сфера совместного действия центра и субъектов Федерации. И более всего перемены здесь зависят от реформы межбюджетных отношений. В эти отношения сегодня заведомо встроено недофинансирование ЖКХ, когда субъекту Федерации говорят: вот вам трансферт, а вы там сами разберитесь, на что его потратить. Руководство области, в свою очередь, так же говорит муниципалитету. И в итоге все опускается на нижний уровень, где не сходится баланс того, что нужно производить, что платит население и дает бюджет. Причем он регулярно не сходится как минимум в течение 10 лет. Отсюда дыра. Нужно отлаживать как межбюджетные отношения, так и тарифное регулирование. А то часть дыр возникает из-за того, что в середине года решили повысить тарифы на газ, а в местном бюджете изменений уже не сделать.
Но если жилищно-коммунальное хозяйство не финансируется, то ветшают дома. Однако ни один депутат не скажет, что мы не можем себе позволить те стандарты жилья, которые записали, скажем, не 18 кв. м, а 16. Хотя выбор уже таков: иметь 16 кв. м жилья приемлемого качества или 18 кв.м, но на двух метрах будет сверху течь, а на трех сбоку дуть и т.д.
Вот в хорошем федеральном законе записано еще в 1994 году: надо развивать конкуренцию в жилищно-коммунальном хозяйстве и привлекать к работе частные фирмы на конкурсной основе. Что получается сейчас? С директорами муниципальных предприятий можно договориться: мы тут тебе недоплатили, но на то и се мы закроем глаза. Так эта система работает и находится в равновесии.
С частником же надо заключать полноценный договор, брать на себя обязательства. Тут уже возникают иные отношения, к которым в нынешней ситуации муниципалитет не готов. Частник говорит: я эту работу сделаю быстрее с тем же качеством. Если он выполняет эти условия, то довольны жильцы, муниципалитет: он меньше платит денег и сам частник: он зарабатывает. Но никто не отменяет всякие инструкции, многим из которых несколько десятков лет. Например, лестничная клетка должна быть мыта три раза, и по тарифной сетке надо оплачивать труд работников и иметь их столько-то и не меньше.
– Частное предприятие по тарифной сетке должно платить?
– Здесь возникает юридическая коллизия, потому что финансовый департамент нередко начинает работать с частным предприятием, как с государственным. Это еще одна причина, почему не идет реформа. У муниципальных предприятий такое руководство приводит к парадоксальным ситуациям, с которыми мы часто сталкиваемся, когда ездим по городам.
Все работники сидят на месте, за столами. “Почему сидите?” – “А инструментов нет”. – “А почему инструментов нет?” – “А денег только на зарплату хватает”. Поэтому ни метлы, ни тряпки не купить, а зарплата святое. И резонное соображение, что в этом случае можно убирать в два раза реже, сократить численность работников, но сохранить нормальную пропорцию между заработной платой, материалами и какими-то подрядными работами, никому не приходит в голову. А сегодня зачастую не убирают и не ремонтируют вообще.
Поэтому сейчас такая стадия, когда федеральными законами мало что можно изменить. Взаимоотношения надо выстраивать внизу. И частник сюда придет, только когда система станет финансово прозрачной. Во всех странах мира коммунальная сфера – одна из самых привлекательных для бизнеса. У нас же, какой будет завтра тариф, одному Богу известно, и это зависит от чего угодно, только не от экономики: от предвыборного цикла, взаимоотношений мэра и губернатора, роли депутатов, пробивной силы директора “Водоканала”, поэтому он и не может рассчитать бизнес-план.
Нужно создать условия, чтобы было выгодно снижать затраты. А сегодня для руководителей города и директоров коммунальных предприятий лучший вариант – банкротство, выведение активов, передача этих предприятий другой фирме. Сейчас это и происходит во многих регионах – цепочка банкротств, явных и мнимых. А проблемы только усугубляются.
– Как в Москве начнут подсчитывать доходы в середине года?
– Здесь много проблем чисто юридических, налоговая инспекция никому никаких данных не обязана предоставлять. Поэтому когда в Москве было принято это политическое решение о “пороге бедности” в 8,5 тысячи рублей, то мы активно выступали за то, чтобы оплата была добровольной. Потому что самое страшное – это создать две параллельные системы сбора информации о доходах населения, сделать обязательным ее предоставление по месту жительства не для 10 процентов самых бедных семей с относительно простой структурой доходов, а для 70-80 процентов со сложной структурой доходов. Непонятно, кому эти данные попадут.
– Если 100-процентная оплата станет принудительным вариантом, то должны будут стать прозрачными финансы семьи, а это самое неприятное.
– Как в большинстве стран мира, так будет и у нас. Когда-нибудь все же будет создана экономическая система, которая сделает невыгодным сокрытие доходов – ведь от этого проигрывает все общество. Это не очень приятно показывать, но из-за этого у нас не работают больницы, не хватает учителей, это процедура воровства друг у друга. Но получается, что, как всякое кустарное производство, это менее эффективно. Мир давно уже понял, что многое лучше делать через аккумуляцию средств в бюджете или общественных фондах. Эффективнее обеспечить нормальное преподавание в школе, чем каждому нанимать репетитора.
Во многих городах люди платят уже по 2000 рублей за квартиру, как в Южно-Сахалинске, и никто не спрашивает, есть ли у них на это деньги. Так же и в сельской местности, никто не интересуется, тяжело ли дом содержать.
– Если население платит в некоторых регионах 60 или 80 процентов от всех затрат, то почему говорят, что повышение цен на услуги ЖКХ необходимо, так как без инвестиций невозможно реформирование?
– Речь идет только о том, чтобы сделать эту систему более прозрачной. Идея социальных счетов преследует те же цели. Без активного участия населения никто эту систему не сможет сломать. Пока людям не будет больно, пока это не бьет по карману, как показывает опыт, никто ничего не будет делать. Действительно, противно с соседями ругаться, трубами заниматься, крышу чинить. Была надежда 10 лет назад, что мы все отреформируем, выстроим и предъявим населению – вот теперь у нас есть моральное право брать за обслуживание 100 процентов. Это было бы идеально! Но не получается. Пока люди стоят в стороне, ничего не реформируется. Мы пишем хорошие законы, а система так работает, что все превращается в свою противоположность.
Качество жилищно-коммунальных услуг должно улучшиться не потому, что в отрасль придет больше денег после повышения тарифов (хотя то, что все мы недовложили в отрасль, придется вернуть), а потому, что средства, полученные от населения, будут работать более эффективно.
Даже адресные субсидии идут мимо сознания человека. И надо дать ему эти деньги на социальный счет, что называется, “насильно”, чтобы он сам их отнес коммунальному предприятию. Он ведь может и не заплатить, если не получил услугу надлежащего качества. Хотя бы в этой области ситуация сменится на противоположную: не человек, а предприятие будет что-то доказывать.
Если же в доме создано товарищество собственников жилья, то они могут нанять грамотного управляющего, который бы решал, что выгоднее: починить крышу, снизив теплопотери, или переделать окна, что сделать в первый год, что – во второй. Дальше появилось бы самое интересное – наука управления жильем, которая на Западе – наука, а у нас тяжелая обязанность.
Но если ничего не делать, будет еще неприятней. Пару лет продержимся, а потом будет совсем плохо. Такие примеры я тоже видел.
Я недавно был в Америке. Сколько же там всякой глупости, всяких идиотских решений принимается на уровне и штатов, и муниципалитетов! Но система действует так, что эта глупость – раз – и обрывается. А у нас глупость влечет за собой другую, третью и превращается в снежный ком, который накрывает любое хорошее начинание. Задача – достичь иного, чем сейчас, равновесия в этой отрасли, а люди везде одинаковы.