На чтение: ≈ 10 мин.Однажды известный ученый высказал парадоксальную мысль. Мол, нищих аспирантов не бывает. Это стереотип, созданный нашим воображением. А на самом деле никто из аспирантов не бедствует. Потому что в аспирантуру идут те выпускники, за спинами которых стоят люди, способные оказать материальную поддержку. Ими могут быть родители, мужья и даже жены.
В каком-то смысле ученый, конечно, прав. Талантливые студенты, не имеющие обеспеченных родителей, в аспирантуру просто не поступают, потому что прекрасно понимают, что их ждет во время учебы. Но те выпускники вузов, которые все же стали аспирантами, все равно озабочены поиском заработка. Согласитесь, что стипендия в размере менее тысячи рублей для молодого ученого унизительна. Да и неудобно взрослому человеку сидеть на шее у родителей.
Вот и приходится аспирантам писать курсовые и дипломы за деньги. А много ли они заработают? Пятьсот – семьсот рублей, которые никак не решат проблем материального характера. Впрочем, за диплом в техническом вузе, говорят, иной выпускник готов выложить сумму в десять раз больше. Тем паче что молодые способные ребята к пятому курсу уже работают и получают порой даже больше профессоров. Проректор по научной работе Челябинского государственного педагогического университета Владимир Швеммер считает, что этот вид заработка все-таки не является типичным. По его убеждению, подобным «бизнесом» аспиранты местных вузов не занимаются. Ой ли? По крайней мере в двух наших крупнейших вузах висят подобные объявления. Факт, что аспирант вынужден искать дополнительный доход, со счетов никак не сбросишь. Другое дело, каким способом. Есть ведь вполне легальные пути для пополнения пустого кошелька.
Обычно аспиранта принимают еще и ассистентом на полставки, что означает ежемесячную гарантированную прибавку примерно в 800 рублей. Далее все зависит от отзывчивости и успешности старших коллег в предпринимательской деятельности. У многих высокопрофессиональных ученых есть, как известно, хоздоговорные работы, за которые неплохо платят. Если профессора – люди добрые, то из своего левого заработка «отстегнут» аспиранту «на молочишко». А главное, охотно с ним своими идеями поделятся, помогут в их разработке. Глядишь, научную работу на грант сообща и вытянут. Правда, с грантами смешно порой получается. Узнал аспирант, к примеру, что его работа отмечена грантом в сумме 12 тысяч рублей. Решил эти деньги получить как зарплату, а ему говорят, что 40 процентов он должен отдать в налоги. Выгоднее, как ему объясняют, что-нибудь на грант купить. Но на компьютер, к примеру, этих денег уже не хватает. Да и не каждый год и далеко не всем вручают гранты. Поэтому говорить о них как о финансовой поддержке молодых ученых приходится с оговорками. Не спасает и помощь всевозможных научных фондов. Ведь она бывает лишь разовой, а потому погоды не делает. Поиск же заработка от науки отвлекает. Не случайно защищаются в срок в среднем по России 25-30% аспирантов.
А если у молодого аспиранта появляется еще и своя семья, то проблема материального обеспечения становится тем более острой. Вопрос стоит даже так: либо семья, либо наука. Выбирают чаще всего семью и бросают науку. Правда, как правило, после защиты диссертации, поскольку научное звание, к счастью, еще не девальвировалось в нашем обществе. С ним легче найти работу. Причем чем лучше специалист, тем меньше шансов, что он в науку вернется. Ведь «светлую» голову охотно возьмут на любое хлебное место.
Что остается науке? Немногое, если учесть, что в аспирантуру сегодня приходят еще и по той причине, что не хотят идти в армию. Такова реальность нашей жизни: учеба и наука – это один из способов «откосить» от воинской службы. А как только туча миновала, ищи-свищи парня в поле! Много ли таких бегунков? На этот вопрос отвечают по-разному. Владимир Швеммер, например, считает, что немного. И аргументирует это так. Обучение в платной аспирантуре педагогического университета, например, стоит всего 14 тысяч рублей в год, немногим больше тысячи в месяц. Недорого для тех, кто ищет способ избежать призыва в армию. Но наплыва желающих учиться в ней не наблюдается.
Если не брать в расчет сбежавших окольцованных и тех, для кого аспирантура стала местом отсидки, то в «сухом остатке» мы увидим странную категорию молодых людей. Их называют еще чудаками, которые знают, что невыгодно заниматься наукой, а все равно туда идут. Эти люди, как правило, еще в студенчестве, а то и в школьные годы соприкоснулись с миром ученых, познали отношения более возвышенные, чем на простом житейском уровне.
Для этих чудаков страшней всего невостребованность. Ну защитил молодой человек диссертацию. Поставил точку. И что? А ничего! Никому его исследования не нужны. И не потому, что неактуальны. Просто, может быть, не совпали они с устремлениями социума в конкретный исторический момент. Невостребованность бьет по рукам, отвращает от научной деятельности даже тех, кто не мыслит себя в другой сфере. Как бороться с нею, чтобы удержать молодежь в науке? Довольно успешно решают эту проблему в Челябинском педуниверситете. Достаточно сказать, что здесь защищают в срок кандидатские диссертации не менее 80% аспирантов. Помолодел в последние годы и средний возраст ученых в этом коллективе, что говорит о том, что здесь умеют работать с молодежью.
– Мы стараемся, чтобы научные исследования наших молодых ученых нашли свою аудиторию. Чтобы полученные результаты стали предметом профессионального разговора, – рассказывает Владимир Швеммер. – Сделать это можно через публикации. Издательской деятельности мы придаем особое значение. У нас есть свое издательство и своя типография, но, несмотря на это, мы поддерживаем контакты с очень многими научными журналами.
Поддерживают интерес к научной деятельности командировки в научно-исследовательские коллективы, стажировка за пределами вуза, работа в архиве, участие в экспедициях. Чтобы не терять молодых ученых, считают в ЧГПУ, нужна целевая подготовка. Чтобы после защиты диссертации у молодого ученого было конкретное место работы. Помочь избежать разочарования мог бы и диссертационный совет, который сегодня играет роль квалифицированного судьи, дающего оценку уровню научной работы. А сейчас очень важно, чтобы он сформулировал перспективные научные направления, что поможет молодому ученому сделать правильный выбор.
Мало этого? Конечно, мало. Для защиты интересов молодых ученых нужна государственная поддержка, как финансовая, так и законодательная. В смысле достойной оплаты труда, решения жилищной проблемы. Но правительство и президент, не раз выказывая обеспокоенность в связи с «утечкой мозгов», не торопятся решать вышеназванные проблемы. А куда им спешить? Ведь «утечка мозгов» сказывается не раньше, чем через 20-30 лет. Так, может быть, делать пока хотя бы то немногое, что поможет сохранить замечательный «сухой остаток», тех редких чудаков, бессребреников, готовых служить науке и верой и правдой?
Выбор читателей
Комментарии