На чтение: ≈ 8 мин.Оказывается, 33 процента новорожденных, дозревающих в кислородных камерах для недоношенных детей, частично или полностью теряют зрение. Учитывая, что здоровье российских рожениц в последние годы (мягко говоря) не улучшалось, да и экология захромала на обе ноги, мы рискуем вырастить в «кислородных бройлерах» поколение слепых или слабовидящих детей.
Еще нюанс нового века. Демографы говорят о том, что возраст впервые рожающих женщин все быстрее и быстрее приближается к отметке в 28 лет. Это значит, что то, что еще вчера казалось аномалией, завтра станет нормой.
Татьяна Пуресева во всем винит только себя. У Тани с мужем уже росла десятилетняя дочь, Тане было за тридцать. А тут… Бог послал беременность. Решила рожать еще. Надо бы лечь на сохранение, а Таня затеяла ремонт. Покраска, обои, хлопоты…
Майечка родилась в Екатеринбургском институте охраны материнства и младенчества в шесть с половиной месяцев. Конечно, угодила в кислородную камеру. В таких случаях врачи выбирают из двух зол меньшее: спасая жизнь младенца, сильно рискуют его зрением – о токсичном действии кислорода на глаза новорожденного уже было известно. (Недаром младенцы лежат под колпаком в темных очках).
Полную слепоту дочери Татьяна заметила, когда крошке было четыре с половиной месяца. Татьяна не знает, намеренно или случайно врачи не сказали ей об этом. Но когда тайное стало явным, Тане не хотелось жить. Не надо лишних слов – каждая мать ее поймет.
Крошечной Майе сделали операцию в клинике Федорова в Москве. Безрезультатно. Когда девочке исполнился год и три месяца, ее оперировали в лучшей клинике Уфы. Тоже тщетно.
В три года, по крохам собрав деньги на билет до Штатов, Таня с дочерью рванули за океан. Операция стоила бы 20 тысяч долларов, но денег не понадобилось. Американский хирург, осмотрев Майечку под наркозом, приговорил ее к вечной слепоте. Родители малышки испытали очередной шок, но когда высохли слезы, решили: опустить руки в такой ситуации проще простого – надо подарить незрячей дочери все возможные краски жизни.
О работе Таня уже и не помышляла. И муж Тани бросил обнищавшую авиацию (а сколько мужиков сломалось в его ситуации?!) и открыл свой малый бизнес. Татьяна засела за специальную литературу – ведь воспитывать слепого ребенка все равно что растить инопланетянина. Майе купили электропианолу. Наняли педагога…
И дело пошло! «Девочка видит звуки, – сказала педагог. – Ей надо учиться музыке».
В Октябрьском районе Екатеринбурга, где живут Майя Пуресева и ее родители, есть детская музыкальная школа № 12. Одна из лучших в городе.
– В школе сначала растерялись, – рассказывает мама Майи Татьяна Игоревна, – незрячие в обычной музыкалке еще не учились. Но директор Александр Михайлов оказался новатором. Рискнул. И Майя уже в четвертом классе.
Мама привозит Майю в школу. На концертах и конкурсах за руку выводит на сцену. На уроках по фортепиано и композиции сидит с диктофоном и записывает все, что говорят и показывают педагоги. Нот Майя не видит, а значит, играет, как говорят музыканты, «с рук». На слух. «Нащупывает» тональность и музицирует. Играет Баха, Чайковского, Черни…
– Я не знаю, кто кого учит больше, – призналась мне педагог Майи по фортепиано Ирина Анисимова. – Я Майю игре на фортепиано или она меня – мужеству жить. Жду ее уроков. Столько света в этой девочке. Столько благодарности, самоотдачи…
И мама незрячей девочки (вы только вдумайтесь!), улыбаясь, говорит мне:
– Три года я была в полном отчаянии, а теперь почти счастлива. Майечка принесла в наш дом смысл и радость. Без нее невозможно представить ни одного дня из 12 лет ее жизни.
Пожалуй, только с этих слов и начинается моя заметка. Ради этой реплики Майиной мамы и пишу об этой семье. В наше раздрызганное время это очень важно – не ныть, а действовать. Вопреки всему. Жить, а не делать вид, что живешь.
Майю можно было отдать в специальную школу-интернат для слепых и слабовидящих детей, что под Екатеринбургом, в Верхней Пышме. Так делают тысячи родителей детей с врожденными пороками. Но в том-то и сила настоящей любви к ребенку – не предавать его, не отлучать от себя, не перепоручать никому ни при каких ударах судьбы.
Примеру мамы и папы Майи в Екатеринбурге последовали другие родители незрячих детей. Попросили местные власти открыть для детишек не интернат, а школу. Чтобы можно было ребенка каждое утро провожать в нее из дома и после уроков домой забирать. (Кто не знает, скажу: уже только в одном этом – огромная радость). Городской Департамент образования выделил-таки под такую школу здание заброшенного детского сада. Но радость была недолгой. Здание ремонтируют четвертый год, и конца долгострою не видно. При этом казино да сауны открываются в Екатеринбурге чуть ли не после каждого дождичка.
Майечка Пуресева пишет светлую музыку, в этом ей помогает дочь известного уральского композитора Юрия Щекалева, к слову, тоже слепого музыканта. Слепого, но не только не сломленного, а беспримерного жизнелюба.
Майечка по характеру тихая, терпеливая. А друг ее Васька Белявин, напротив, уверенный в себе мальчишка, напористый, энергичный. Василий талантливый флейтист. И тоже родился слепым. По той же, что и Майечка, причине. Мечтает стать знаменитым музыкантом. Как Стиви Уандер, не меньше. Васька учится в другой музыкальной школе Екатеринбурга – на Уралмаше. Но с Майечкой встречаются часто и пытаются играть дуэтом…
Могу предложить им и третьего в их маленький незрячий оркестрик – Алешу Макшакова. Из соседнего с Уралом Сарапула, что в сорока километрах от Ижевска. Алешка пишет пьесы и песни на папины стихи. Подарил городу гимн, и теперь все его земляки просыпаются под веселую Лешкину мелодию. Алеше Макшакову 11 лет, и он тоже инвалид по зрению. Ноты Алешка не видит, но запоминает как рассказ. Лешке тоже сначала отказали в обучении в обыкновенной музыкальной школе, но когда послушали, как он поет и играет на фортепиано… отправили в Кремль. Где Лешка пел вместе с Монсеррат Кабалье.
Выбор читателей
Комментарии