На чтение: ≈ 8 мин.Саша подошел к окну. Падал мягкий, пушистый снег. Стихи сложились сами собой: “Он придет, внезапно подкрадется, радостью наполнит каждый дом. Никогда вам больше не придется жить во лжи и в горе в нем”. “Стихи про Новый год понравятся маме”, – подумал Саша. А вот учителям… “Если бы не тот злополучный день”, – вздохнул Саша.
Идти домой сразу после школы ребятам не хотелось. Побросав на снег рюкзаки с книгами, друзья устроили возню. “Куча мала, куча мала!” – разносился в воздухе веселый крик. Саша разбежался и бросился сверху на клубок тел. В тот же момент закричал от боли один мальчик. Все остальное Саша помнит смутно. Кто-то сразу кинулся в школу. Хотя барахтались мальчишки во дворе дома, но куда бежать, как не к учителям? “Скорая”, носилки, испуганные лица ребят… Саша не мог удержать слез.
– Это я виноват, – повторял он. – Я навалился сверху…
После того инцидента всем пятерым друзьям объявили строгий выговор с занесением в личное дело.
И надо же такому случиться: через несколько дней в раздевалке Сашин друг рассек себе кожу на голове. Ударился о крючок. А баловались вдвоем. Чувствуя себя виноватыми, оба быстро убрались восвояси. Решили никому об этом не рассказывать. Бабушка друга, обработав дома ранку, тщетно добивалась ответа от внука. Потом решила позвонить в школу. Сашина фамилия всплыла во второй раз. В 625-й московской школе забили тревогу. Родителей “хулигана” срочно вызвали к директору.
– Ваш мальчик нуждается в обследовании, у него неадекватные реакции, – заявила директор Ольга Мельниченко. – Думаю, он не может обучаться в нормальной школе. Вы должны посетить психиатра.
Догадаться, как повели себя папа и мама, любящие своего сына, нетрудно. Они вознамерились его защищать. Но что было у них в арсенале? Куда можно было обратиться за поддержкой? Конечно же, в те ведомства, которые стоят над школой, – районное или городское Управление образования, Министерство. Однако, как оказалось, во всех этих контролирующих органах не предусмотрены уполномоченные по правам ребенка, которые отстаивали бы его интересы .
Положение Сашиных родителей усугубило то обстоятельство, что 625-я школа находится в подчинении Российской академии образования, где, сами понимаете, сидят солидные ученые мужи. Мыслят они глобально, решают задачи всего российского образования. Что им до судьбы одного мальчишки, к тому же, возможно, хулиганистого. Иначе чем объяснить тот факт, что на обращение к президенту РАО Сашины родители получили отписку: “Было проведено собеседование с директором гимназии Мельниченко О.Н. Она письменно подтвердила: ситуация в отношении вашего сына нормализовалась. Президиум РАО выражает надежду, что подобные случаи более не повторятся”.
После этого Саше милостиво разрешили ходить на уроки без справки от психиатра. В школе успокоились. А мама все-таки решила обратиться к юристу. И выяснила, что, оказывается, она может подать в суд на директора за превышение должностных полномочий и моральный ущерб. Основания? Закон “Об образовании”, пункт 3-й статьи 56. В нем говорится о недопустимости применения, в том числе однократных, методов воспитания, связанных с физическим или психическим насилием над личностью.
Про то, что ударить ученика ни при каких обстоятельствах нельзя, – знают все. А вот про то, что давить на него, воздействовать психически, – тоже нельзя, знают? Знают ли об этом в Сашиной школе?
И чего это она все ходит, чего добивается, недоумевают там. Ведь инцидент исчерпан. Разве? Директор, как я обнаружила, хранит у себя две интересные бумажки. Одна из них – характеристика на Сашу, которую написала бывшая учительница начальных классов. Зачем? Да затем, чтобы на всякий случай зафиксировать “неординарность” ребенка, его психическую неуравновешенность. Учительница пишет, что Саша, дескать, очень обидчивый, легко возбудим.
Написала докладную на ученика шестого класса и заместитель директора школы Татьяна Павловна Гарманюк. Я, наивная, пыталась у нее выведать, для чего нужны школе эти характеристики.
– Но ведь у нас произошло ЧП, – упорно стояла на своем Татьяна Павловна. – Надо отреагировать.
А мне почему-то кажется, что это “отреагировать” больше похоже на приклеивание мальчишке ярлыка хулигана. Значит, он теперь на заметке. В характеристике есть слова и про агрессивность по отношению к товарищам. Оказывается, это замечали за Сашей и раньше. То есть все было, дескать, предопределено: и куча мала во дворе, и тот злополучный случай в раздевалке. Но мальчишке всего двенадцать лет! У него нормальная семья – интеллигентные мама и папа. Так почему же так относятся к мальчику в школе?
Ольга Николаевна Мельниченко на своем директорском посту тридцать шестой год. Вверенное ей учебное заведение (именно так!) – хорошо отлаженный механизм. Уже с раздевалки начинается образцовый порядок. Сменная обувь – в одинаковых холщовых мешочках. Нет разнообразия и в одежде учеников. У мальчиков костюмы, у девочек юбочки строго до колен. Так записано в Уставе школы. О джинсах даже речи быть не может. Кстати, брюки запрещены и женщинам-педагогам. Кто не согласен с порядками, пусть увольняется (как это недавно сделала учительница английского языка). А родители, если считают требования жесткими, пусть ищут другое учебное заведение. (Это предложили сделать Сашиным родителям). Директор не скрывает гордости:
– Среди вседозволенности и всеобщего разгула демократии наша школа по-хорошему консервативна..
Но после уроков в школе наступает тишина. Находиться в здании можно только по разрешению педагогов. Даже посещение читального зала или библиотеки невозможно без ведома классного руководителя. Неусыпное бдительное око директора следит за всем.
– Не хочется идти в школу, – вздыхает Саша. – Никакой радости.
Но что такое радость одного мальчишки? Велика ли потеря для 625-й образцовой.
Надежда ТУМОВА
Выбор читателей
Комментарии