Непостижимый Достоевский: 200 лет назад родился самый известный в мире русский романист

О жизни и творчестве Федора Михайловича Достоевского написаны тысячи статей и книг, которые по своему объему и тиражам многократно превосходят его творения. Однако они, в силу своей противоречивости и мифологической подоплеки, не дают подлинного представления о личности писателя. Достоевский так и остается непостижимым гением.

Николай Некрасов называл Федора Достоевского «новым Гоголем», Иван Тургенев сравнивал его романы с «Адом» Данте Алигьери. Достоевский вошел в список ста лучших книг всех времен и народов (по версии норвежского Нобелевского института) со своими четырьмя романами – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы».

Родословная

Доподлинно известно, что Федор Михайлович – шляхетский отпрыск древнего рода Достоевских, корни которого уходят к началу XVI века. В 1506 году боярин Даниил Иртищ купил в белорусском Полесье деревеньку Достоево. Такова этимология фамилии великого писателя.

Однако сам Достоевский об этих семейных подробностях ничего так и не узнал. Родословная стала известна, благодаря жене писателя Анне Григорьевне, которая занялась ее изучением после смерти мужа.

Новый Гоголь

Мало кто знает, что первыми произведениями Федора Достоевского были пьесы. В этом нет ничего удивительного, поскольку никаких материальных свидетельств их существования не сохранилось.

Есть только косвенные подтверждения, что, будучи студентом Инженерного училища в Санкт-Петербурге, начинающий литератор усердно работал над созданием сразу трех драматических произведений – «Мария Стюарт», «Борис Годунов» и «Жид Янкель». Об этом свидетельствует брат писателя Михаил, которому тот зачитывал отрывки из пьес.

Судьба первого романа Достоевского оказалась более счастливой: его рукописный вариант сосед по коммуналке – литератор Дмитрий Григорович – передал Николаю Некрасову. Известный поэт и издатель прочитал «Бедных людей» за одну ночь.

Уже утром он вручил рукопись Виссариону Белинскому со словами «Новый Гоголь явился!». Вскоре роман вышел в некрасовском альманахе «Петербургский вестник».

Любопытные факты. Подобно героям своих произведений, не умеющих жить по средствам и делать накопления впрок, Федор Достоевский существовал исключительно на средства от писательского труда. Однако гонорары за издания его книг были скудными, отчего писатель периодически бедствовал. Для сравнения: Достоевскому за печатный лист издатели платили по 150 рублей, в то время как Льву Толстому – по 500 рублей.

Смертный приговор

Одним из самых драматических событий в жизни писателя стал арест, суд и приговор по делу участия Достоевского в кружке Петрашевского – «смертная казнь расстрелянием». Томительное ожидание в одиночной камере смертников, наконец, сама процедура казни с напяливанием мешка на голову и привязыванием к расстрельному столбу – все это прошел молодой вольнодумец.

Выстрелов, к счастью, не последовало. Казнь инсценировали для пущей острастки, а императорское помилование будущим каторжанам зачитали уже после экзекуции, в которой Достоевский был шестым по счету.

Первым был его друг Николай Григорьев, который не выдержал испытания и сошел с ума. О чувствах, испытываемых приговоренным к смерти человеком, Федор Михайлович живописал в «Идиоте».

Любопытные факты. Если судить по описаниям женщин в романах Достоевского, а также по их выбору писателем в жизни, то складывается впечатление, что он предпочитал либо кротких и духовно богатых девушек, либо ярких красавиц. Однажды в 1846 году на великосветском приеме его представили такой даме. Федор Михайлович был так поражен, что упал в обморок. Свидетель этой истории Иван Панаев пересказывал ее неоднократно в своих воспоминаниях и фельетонах.

Заграница не поможет

Федор Достоевский провел за границей около шести лет. Германия, Франция, Италия, Швейцария, Австрия, Англия вызывали у писателя примерно одинаковые эмоции, сродни женевским.

«Климат в Женеве сквернейший, и в настоящую минуту у нас уже четыре дня вихрь, да такой, что и в Петербурге разве только раз в год бывает. А холод — ужас!»; «И как здесь грустно, как здесь мрачно. И какие здесь самодовольные хвастунишки! Ведь это черта особенной глупости быть так всем довольным. Все здесь гадко, гнило, все здесь дорого. Все здесь пьяно! Стольких буянов и крикливых пьяниц даже в Лондоне нет».

Европа не помогла Достоевскому избавиться от одного из его многочисленных пороков – игровой зависимости. Игра в рулетку превратилась для него в губительную страсть.

Невезение и крупные проигрыши только подогревали азарт. Все деньги уходили на ставки в казино. Достоевский голодал, закладывал свои вещи и украшения жены. По свидетельству Анны Григорьевны, он восемь раз сдавал в ломбард и выкупал ее обручальное кольцо.

Если чем-то и помогла заграница, то только тем, что вынудила обанкротившегося литератора написать роман, причем в чрезвычайно жесткие сроки. В этот период Достоевский, погрязший в долгах, заключил кабальный договор с издателем.

Любопытные факты. Федор Достоевский был глубоко верующим человеком. Однако его многочисленные размышления в романах и публицистических статьях о православии как глобальной идее человечества сложились в собственную религиозную концепцию. В ее центре значится фигура Христа, которого он считал «идеалом человека во плоти».

По нему он обязывался сдать в печать новый роман к 1 ноября 1866 года. В случае нарушения соглашения, издатель получал право на публикации всех произведений Достоевского без выплаты гонорара в течение девяти лет.

Поскольку сроки, мягко говоря, поджимали, Федор Михайлович отложил работу над «Преступлением и наказанием» и осуществил авантюрную, даже по нынешним временам, затею. Он нанял профессиональную стенографистку Анну Сниткину и надиктовал ей за 26 дней (с 4 по 29 октября) свой новый роман под знаковым для того периода жизни писателя названием – «Игрок».

Со стенографисткой, которая была на 25 лет его моложе, Достоевский расплатился не гонораром, а предложением руки и сердца. Неточка (Анна Григорьевна) согласилась.

Рукописи не горят

С Гоголем Достоевского роднила не только приверженность к социальным сюжетам и сермяжной правде жизни, но и пренебрежительное отношение к собственным сочинениями. Оба любили время от времени сжигать свои рукописи.

Правда, Николай Васильевич сжег только второй том «Мертвых душ», Федор Михайлович предал огню черновики романов «Идиот», «Вечный муж» и «Бесы».

Также горела синим пламенем рукопись «Преступления и наказания», о чем свидетельствует письмо Достоевского своему другу – барону Врангелю: «В конце ноября было много написано и готово; я все сжег; теперь в этом можно признаться… Новая форма, новый план меня увлек, и я начал сызнова». Благо, прав был Михаил Афанасьевич Булгаков – «рукописи не горят!».