Непальская дорога

На подмогу – йога!

«Молин йога, молин йога!» – монах усиленно тормошил меня, все время повторяя одну и ту же фразу. Еще не отойдя ото сна, я сидел на матраце, смотрел на дрожащий огонек свечи и пытался понять, что означает это «молин йога». Наконец дошло простое: нужно подниматься и уходить.

Накануне, покружив по окраинным улочкам Катманду, я вышел к храму, за которым и решил расположиться на ночлег. Уже в сумерках, которые быстро сгущались, едва пристроил велосипед под кустом, наскоро перекусил и раскатал спальник, как из приземистого простенького глухого строения вышел монах и предложил следовать за ним. Ночь я провел в пустой темной комнате на толстом, но твердом матрасе – все лучше, чем на земле под зудение москитов и тявканье обезьян.

На площадке возле монастыря стал собираться народ. Непальцы молча раскатывали коврики и деловито усаживались на них в традиционных восточных позах со скрещенными ногами. Через несколько минут на каменный постамент, как на пьедестал, взгромоздился молодой лама. И началась эта самая «молин йога». «Молин», насколько я понял, – это молитва, а «йога», хоть в Непале, хоть в Украине, – это не что иное, как йога. Ею и занялись непальцы под бормотание и выкрики дирижера-ламы. Я подумал, что зарядка в этот ранний час мне не помешает, и, подстелив чехол от велосипеда, пристроился с краю. Непальцы вокруг улыбались и одобрительно кивали головами, один даже подошел и показал, как правильно (это, кажется, называется пранаямой) нужно дышать, втягивая и выпячивая живот и придавливая попеременно то одну, то другую ноздрю. Всех премудростей йоги я, конечно, не постигнул, однако за час вполне встряхнулся, телесно и душевно зарядился. «Хорошую религию придумали индусы…» – под эту незатейливую песенку я и покинул Катманду…

Так вот и протекали мои индийские, потом непальские, потом опять индийские и наконец шриланкийские будни. Я дышал Востоком, жил им, впитывая его сюжеты и образы. Думалось о разном под знойным тропическким небом и чужими звездами. В том числе и о вере, разных религиях, их месте в нашей жизни. Конкретном месте и в разных (не всегда точно обозначенных) жизнях. Есть на небе Бог (Иегова, Аллах, Кришна, Рама или некто/нечто, кто/что управляет нами) или нет – не об этом думал, даже не о том, существуют или нет по ту сторону земного бытия другие миры, блики и тени которых зримы в наших буднях. Далек я и от того, чтобы вдруг буддизм или любую другую религию представить как самую совершенную и продвинутую, тем более возвести в культ.

Однажды в Индии мне пришлось вместе с велосипедом пропутешествовать на поезде (кстати, поразительно дешевый транспорт) от Варанаси до Калькутты. Общий вагон был набит битком. Понятное дело, все полки были заняты. Даже в тамбуре свободного места не было. Кое-кто даже умудрился расположиться на площадке между вагонами. Выехали под вечер, потом наступила ночь. Свободнее, однако, не стало. Но индийцев это не удручало. Поджав под себя скрещенные по-восточному ноги, они сидели на полу и тихо посапывали, покачиваясь вместе с вагоном. Я последовал их примеру и через некоторое время забылся в сне. Продолжался он, правда, недолго. Правая нога занемела, и я попытался сменить позу, но из-за тесноты сделать это никак не удавалось. Оказывается, мало я тренировался, чтобы освоить йоговскую позу лотоса. Очень бы она мне пригодилась и в переполненном вагоне, и в палатке, и возле костра, и на скальном карнизе.

В памяти и непальская дорога через горную цепь Махабхарат, отделяющую Катманду от равнинных тераев. Хребет я перевалил на… крыше автобуса. Дело в том, что автобусы в Непале оборудованы сзади и на крыше лесенками, на которых можно расположиться вместе со своим дорожным скарбом и прокатиться с ветерком. Кстати, весьма удобно для вольных путешественников, экипированных под завязку. Я умудрился вместе с шустрым помощником водителя затащить на крышу даже велосипед. Такие крутые и стремительные серпантины, по которым мы сначала поднимались, а потом скатывались вниз, мне больше нигде не встречались. Так получилось, что наверху я оказался один. Перед перевалом (а это около трех тысяч метров) пассажиры предусмотрительно спустились в салон. Я же сидел, вцепившись в ерзающий на виражах велосипед, который готов был вот-вот сорваться и улететь в ущелье, и дрожал от холода. Хотелось мыслей об увиденном и пережитом. Хоть каких-нибудь, хоть самых простеньких и незатейливых. Но мыслей не было. Просто рядом порхали обрывки облаков, над верхушками деревьев вихрились туманы, шумели внизу водопады и дымились горы, серые горбушки которых то и дело открывались на поворотах. Я спускался с небес на землю. Трудный это был путь. Наверное, его облегчили бы молитва и какая-нибудь соответствующая ей поза. Но, увы, не научен и тем более не приучен не к спасительным молитвенным словам, ни к медиативным молитвенным позам.

…Мои далекие предки, запорожские казаки, которые были истовыми поборниками христианской веры, не чурались многих бусурманских обычаев, помогавших им выживать в боях и походах. На многих народных картинах запорожцы изображались сидящими со скрещенными по-азиатски ногами. На своего Бога надейся, как того требует обычай, поклоняйся святым – твоим защитникам, но и сам не плошай – запоминай, осваивай все здравое, что есть в других религиях. Речь, конечно же, не о религизоных отправлениях и связанных с ними обрядовых действах. Умение отвлечь себя телесно, умственно и душевно от сложных, непреодолимых обстоятельств и навязанных тебе ими щекотливых, а то и опасных ситуаций, хотя бы на время избавить себя от зависимости от них нужно не только путешествующему люду. Сплошь и рядом в жизни востребована эта способность «не вовлечения», привычка мгновенно отгораживаться от чуждого тебе, ставить заслон чужому враждебному влиянию. Вырабатывается она разными способами. В том числе и с помощью различных физических практик. Они и бодрят телесно, поддерживая необходимый тонус и нормальную работу всех внутренних органов, и душе не дают раскиснуть. В дороге, вдали от родных берегов, это, кстати, особенно важно. Можно бегать трусцой, приседать, отжиматься и подтягиваться энное количество раз, заниматься бодибилдингом и скандинавской ходьбой, пыхтеть на велотренажере, изматывать себя танцами – все это здраво и здорово, все на пользу телу и душе. Можно даже под каждую физическую практику и духовную, даже философскую и религиозную, основу подмостить. Если, конечно, получится, хватит воли, самости и терпения. Но лучше прибегнуть к тому, что уже опробовано, отточено опытом поколений.

Преимущество йоги не только в весьма эффектных оздоравливающих асанах, но и в совокупности различных духовных, психических и физических практик. Сосредоточение на целенаправленном и осознанном физическом напряге во время выполнений сложных поз хатха-йоги – это своеобразная медитация, пожалуй, один из самых эффективных и действенных способов мысленного и душевного отрешения от невзгод и «неудобных» обстоятельств, создание внутри себя некоего энергетического баланса. Как бы истово ни крестился, ни бил поклоны перед иконой православного Николая Угодника, как известно, защитника странствующего люда, а такого эффекта не добьешься. Один советский диссидент так объяснил, почему он стал йогином: «Йога была мне нужна не как система упражнений, а как система освобождения. Занятия йогой в условиях крайней несвободы – это постоянное преодоление. Каждый момент в йоге давал мне капли свободы. Мне никто не мешал, я ковал себя». Ключевые слова здесь «освобождение» и «преодоление». Преодоление себя – несвободного и несовершенного, преодоление преград на дороге, которую выбрал, освобождение от страданий и изнуряющих тело и душу ограничений…

Владимир СУПРУНЕНКО