Неопознанная педагогика. Серия книг о возможном оптимистическом будущем нашей страны

Без малого сорок лет из года в год профессор Анатолий Маркович Цирульников многие месяцы странствует по российским школам (преимущественно сельским) на всех вообразимых и невероятных видах транспорта. Он приходит к своим героям-учителям сразу в нескольких ипостасях: ученый-исследователь, писатель, журналист – и он же эксперт, консультант школьных инициатив, иногда ожидаемый, иногда нечаянный помощник и советчик в делах тех, к кому он стучится в дверь школы.18 книг педагогических путешествий по России академика Анатолия Марковича Цирульникова – это огромный очерк российского образования начала XXI века. Это Россия, в которой мы живем и которую не видим. Автора-путешественника и исследователя интересует школа, вписанная в пространство – двора, города, села, мироздания. Школа, укорененная в исторической традиции, включенная в современный контекст жизни и соединяющая с ним проекты, надежды, нацеленные в будущее, – такова сквозная тема всех этих книг.

Они складываются в азбуку, от А до Я, разные, как реальность. (Вплоть до изумляющей своим колоритом и своим северным прыжком в высоту, в будущее, Якутии.)…Алтайская книга – «Самые прекрасные кадры – смертельно опасны». Народная библиотека в Уймонской долине, открытая летчиком Калошиным. Несостоявшиеся предсказания о конце света у горы Белуха и необыкновенные встречи с пришельцами из других миров учителя истории Горного Алтая. Сказка, похожая на правду, и наоборот. …Башкирия: «Лес полон ангелов». Реликтовые рощи, каповые пещеры, первобытные рисунки, и необыкновенные школы заповедника Шульган-Таш, позднее затопленного водохранилищем….Вологодская книга – «Домотканая история». Она о том, как старое обновляется, а новое становится старым, и о том, как научиться жить, не боясь свободы. Не большинство или меньшинство, а отдельное, уникальное, реликтовое оказывается показателем благополучия или неблагополучия места, в котором мы обитаем. Общеобразовательные школы в зонах строгого режима; дантист-кантонист, научно-педагогический центр на дальнем озере: экологи, биологи, историки, родители, местные жители собираются за круглым столом вологодского заозерья. А история на бабушкиных гобеленах складывается в образ общей жизни…Одни книги состоят из нескольких очерков, другие – из многих сотен страниц. Книги с фотографиями и картами, на которых скрупулезно указано и описано то самое ценное, что обнаружил автор: места, стоянки, острова, протоки, необыкновенные люди, «неопознанные педагогические объекты». Директор одной из самых свободных школ России Александр Тубельский понимал под образованием прояснение образа самого себя. Смутный образ с годами может стать ясней. Или замутиться, и тогда народ, как и человек, теряет лицо. К 18 книгам есть еще 19-я, книжка-ключ, книжка-введение, своего рода популярное изложение того особенного – социокультурного подхода, который помог автору – писателю и ученому – увидеть эту нетелевизионную Россию и вместе со своими героями и коллегами что-то сделать, что-то изменить в ней к лучшему. Иной ученый читатель может усмехнуться: очерк, дневники, путевые заметки? Смотря какой очерк, какие заметки. Гениальный психолог Николай Александрович Берштейн назвал «Очерками по физиологии движений и физиологии активности» свой труд, без которого немыслима современная психология. Великий биолог, лауреат Нобелевской премии Илья Ильич Мечников оставил нам «Этюды оптимизма». «Путешествие натуралиста вокруг света. Дневник изысканий по естественной истории и геологии стран, посещенных во время плавания корабля Ее Величества «Бигль» под командой капитана королевского флота Фицроя» – так назвал свою первую классическую книгу Чарлз Дарвин.Временами даже самое точное, наукоемкое знание должно быть выражено не только сочетанием строгих понятий, но и живой речью, дышащей впечатлениями. Так порой дело обстоит даже в естественных науках, что уж говорить о педагогике…Мы убеждены, что собрание книг путешествий Анатолия Марковича Цирульникова – важнейшее событие в отечественной педагогической науке. Среди прочего эта книга заставляет признать как научный факт непривычное для педагогического администрирования положение дел: что исключительные как будто бы феномены, «неопознанные объекты», дела странных энтузиастов могут оказываться не экзотическими деталями образовательного ландшафта, а его основой: когда признаются, поддерживаются, переплетаются, превращаются в масштабные культурные практики. Якутия… Четыре части книги посвящены четырем разным районам: колыбели якутской культуры, живому источнику инноваций Татте, полюсу холода, бывшей гулаговской и промышленной зоне Батагаю-Верхоянску, столь же прохладным окрестностям низовьев реки Колымы и чистому, «нетронутому миру» Оленька, где на действительность смотрят глазами ребенка. Совершая увлекательное путешествие в разные, подчас труднодоступные районы Якутии, автор вместе с героями книги – учеными, учителями, детьми, местными жителями – ищет выход из сложных проблем, открывает педагогику выживания и жизни. Образование – это путь, показывает автор. Педагогика кочевья рождает мысли, важные для общей педагогики, из увиденного и пережитого в Якутии вырастают выводы для развития страны. Ее главный потенциал – как это было во все времена и в разных странах – не вычерпываемые нами запасы природных ископаемых, а человек. …Марий Эл – холмы, овраги, карстовые провалы, пропадающие и появляющиеся вновь реки и озера… В природе и языке, в неразборчивом шепоте лесов, в морщинах ряби, набегающей на гладь озера, то нахмурившегося, то лучащегося улыбкой, – столько живого образования, учись всю жизнь. Финская история, марийская деревушка, русский город – все это разные параграфы и страницы в учебнике жизни. Кажется, если бы сумели выучиться – не только школа, но и страна Россия переместилась бы на более достойное место в мире. По человеку с дыма, по отдельному человеку, ребенку и взрослому – по этой мерке движется цивилизация. Все великие педагогические системы скроены по мерке отдельности, особенности обычного человека. …Новгородская область. Мы забирались все дальше – в леса, озера, болота, заброшенные деревеньки… Что здесь было нужно начальнику комитета образования? Что она мне собиралась показать? Управленец большого масштаба, какой-нибудь идеолог-реформатор, такие заросшие места, куда тянет меня – зачем-то – моя добрая знакомая, даже мысленно обойдет стороной. Плюнет через левое плечо. «Чур меня!» Цена обучения – жуткая. Да и школы уже нет. Для образования все кончено – с точки зрения федерального чиновника. А с точки зрения такого, как она, – все только начинается.Красноярский край. Книга о сибирской школе, и в смысле учебного заведения, но еще больше – жизненного, в смысле жизненной школы, в которой нам всем приходится пребывать. Книга о маленьком человеке, он оброс двойками, а ему нужно место, чтобы отогреться. Об интеллигенте, который подобен в России верстовому столбу. О том, может ли, как выразился один из героев, свет любви и доброты проникнуть в убогий быт. Она, в общем-то, о школе, которую можно назвать народной. Она держится на людях, на учителях, на местном сообществе. В глазах более теплых стран Россия всегда воспринималась как Сибирь, но для собственного Отечества последняя всегда была краем, которым думали прирастать, а на деле убывали, пытались убрать с глаз вон, заткнуть, а он обнаруживался и мозолил глаза. Сибирь – это всегда нечаянное и нежданное открытие – месторождения, человека, школы. Но все же собрание книг «Неопознанная педагогика» не только о педагогике. Эти сотни страниц еще и о возможном будущем всей нашей страны. Читая их, вспоминаешь о замысле «говорящей географии» Николая Васильевича Гоголя. Одновременно с сочинением «Мертвых душ» Николай Васильевич задумывал книгу «Земля и люди», о которой писал так: «Всем нам уже известно, сколько бедствий и беспорядков в Русской земле произошло от собственного нашего неведения земли своей, ибо едва ли не главною причиною всех нестроений и внутренних беспорядков есть неведение русскими собственной земли. Для борьбы с этим незнанием нужно живое, а не мертвое изображение России, та существенная, говорящая ее география, начертанная сильным, живым слогом, которая поставила бы русского лицом к России… Такую книгу (мне всегда казалось) мог составить только такой писатель, который умеет схватывать верно и выставлять сильно и выпукло черты и свойства народа, а всякую местность так ярко, чтоб она навсегда осталась в глазах…» Гоголь собирался совершить продолжительное путешествие по России и мечтал буквально о таких научно-литературных экспедициях, которые и были совершены автором «Неопознанной педагогики»: «Нужно сильно запастись предуготовительными сведениями затем, чтобы узнать, на какие предметы преимущественно следует обратить внимание; иначе, подобно посылаемым чиновникам и ревизорам, проедешь всю Россию и ничего не узнаешь… Нынешние путешественники, охотники до комфортов и трактиров, с больших дорог не сворачивают и стараются пролетать как можно скорее. При полном незнанье земли своей утвердилась у всех гордая уверенность, будто знают ее, а между тем какую бездну нужно прочесть для того только, чтобы узнать, как мало знаешь, и чтобы быть в состоянии путешествовать по России, как следует, смиренно, с желанием знать ее». Прошло два века, перед нами собрание книг, во многом осуществившее замысел Гоголя.Эти книги не столько о проблемах (много ли добавит перечень еще нескольких к тысяче известных?), сколько о том, как люди в разных местах страны решают их. Хотя в этой книге много этнографического материала, она направлена не в прошлое, а в будущее. Ее пронизывают практические дела, проекты, подсказываемые детьми вместе со своими учителями, родителями, местными сообществами: как не опустынить свою местность, свой участок земли, спасти миллионы мальков в одной протоке, укрепить рушащиеся берега и навести надежный мост в своем маленьком городке, а от него, может быть, в большой стране, которая без моста так и будет висеть между вчера и завтра, старым и новым. Перечислим еще несколько названий: Кировская область. Крапива, которая не жалит. Бурятия. Засечки Черского. Кубань. Порядочные люди своего времени. Пензенская область. Именные школы. Хакасия. Ах  тастыр – белые камни.Приокская Россия. Истребители чертополоха. Татарстан. Дорога к роднику. Калмыкия. Страна между двумя берегами.  …«Мы повисли между двумя берегами. Памятью и забвением, немотой и речью, разумом и безумием, рабством и свободой… Что выберем?»Собрание книг Анатолия Цирульникова и удивляет читателя, и радует, и невольно укоряет. Ведь получается, что в той или иной мере схожие пути к осмысленности, очеловечению, ответственности доступны любой школе, любому местному сообществу. Не в смысле задач спасения национальной культуры – но как пути открытости к жизни вокруг, участию в ее обновлении, превращение радостного и естественного самообразования детей и взрослых в нормальный, привычный ход событий.Это книги о реально возможном оптимистическом будущем нашей страны. О «белых воронах», в которых обнаруживают «белых оленей». О «неоправданно дорогих» сельских школах и детских садах, которые оказываются бесценны для очеловечения жизни на огромных просторах. И о спокойном опыте тех реальных усилий людей, которые делают жизнь вокруг себя разумной и человечной.P.S. «Сетевые исследовательские лаборатории «Школа для всех». Анатолий Цирульников. «Неопознанная педагогика». Серия книг о современном образовании по итогам экспедиций и социокультурных исследований. Читайте по ссылке http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/274​Андрей РУСАКОВ, Анатолий АНАТОЛЬЕВ