Неодинокий цветок. В гимназии «Дмитров» бракованных детей не бывает

Не спорю, наверное, этот способ изобрела не я: для того, чтобы отличить хорошую школу от плохой, для начала совсем необязательно знакомиться с ее уставными документами и длинным списком регалий. Достаточно в конце учебного дня просто несколько минут постоять на крыльце, послушать, о чем, а главное – как говорят дети, мельком заглянуть в лица учителей и родителей. И тогда где-то в районе солнечного сплетения родится абсолютное знание: я хочу, чтобы мой ребенок учился здесь, и только здесь. Пять минут на пороге подмосковной гимназии «Дмитров» лишь подтвердили правило. Я готова вести сюда своего ребенка хоть завтра – это ничего, что ему еще даже трех лет нет, а от Москвы до Дмитрова – как минимум 80 километров.

Для выпускников гимназии «Дмитров», чья звезда всенародной славы только что взошла на конкурсе «Лучшие школы России», исключения никто не сделал: 1 июня, как и сотни тысяч их ровесников по всей стране, они писали последнее свое ученическое сочинение. Кто-то выбрал Маяковского «»: «Скрипка издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась так по-детски»… Другие, демонстрируя социальную зрелость, предпочли проблему человека и власти в прозе Солженицына. Абсолютное же большинство молодых людей, естественно, не устояв перед сумрачной прелестью Мережковского «Благословенна да будет любовь, которая сильнее смерти», размышляли о всесокрушающем и вечном чувстве в произведениях Куприна.

Скрипка и немножко нервно

Для выпускников гимназии «Дмитров», чья звезда всенародной славы только что взошла на конкурсе «Лучшие школы России», исключения никто не сделал: 1 июня, как и сотни тысяч их ровесников по всей стране, они писали последнее свое ученическое сочинение. Кто-то выбрал Маяковского «Скрипка и немножко нервно»: «Скрипка издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась так по-детски»… Другие, демонстрируя социальную зрелость, предпочли проблему человека и власти в прозе Солженицына. Абсолютное же большинство молодых людей, естественно, не устояв перед сумрачной прелестью Мережковского «Благословенна да будет любовь, которая сильнее смерти», размышляли о всесокрушающем и вечном чувстве в произведениях Куприна.

Так же, как и сотни тысяч их коллег по всей стране, посеревшие от волнения родители, разговаривая почему-то исключительно шепотом, в ожидании оголодавших мыслителей дрожащими руками резали бессчетные бутерброды, раскладывая их замысловатыми ярусами прямо в фойе. А чья-то мама, беззвучно шевеля бледными губами, судорожно перелистывала «Тихий Дон», будто надеясь именно там найти ответы на главные вопросы всей своей жизни.

И так же, как и сотни тысяч других директоров, Алла Курбатова, придя на работу ни свет ни заря, старалась даже не думать о том, закончится ли вообще когда-нибудь этот день. И несмотря на то, что в лице ее, когда она заходила в скрипящий ручками по бумаге зал, никто не обнаружил бы ни тени тревоги, она действительно сильно переживала. Не сомневалась в своих, как она их называет, «детенышах», знала, что каждый из них и одарен, и подкован, а все равно места себе не находила. Годы побед на самых разных конкурсах – и на «Лидере в образовании», и на «Лучших школах России» – научили ее держать лицо, но не отучили страдать за других, как за себя. (Говорят, вечером, после того как в Колонном зале ее гимназию назвали «Школой школ», Алла Викторовна, чуть не плача, просила прощения у тех, кому в этот раз, по ее мнению, просто чуть меньше повезло…)

Весь этот священный ритуал, храмовую службу, которая будет жить до тех пор, пока жива наша школа, где каждый ее участник – жрец, шаман, избранный и посвященный, нарушали лишь какие-то потусторонние шумы, доносящиеся со второго этажа. Никакого таинства и священного трепета: планомерно и методично, в молочных клубах известки и пыли, рабочие, расправившись со стареньким паркетом в коридоре, выравнивают стены.

– Ремонт коридоров второго этажа нам мэр в честь Победы подарил, – объясняет Алла Викторовна. – В пятницу мы всей школой ушли на традиционный весенний турслет, а когда в понедельник вернулись, старенькое свое здание просто не узнали. Есть у меня тайная надежда, что это лишь начало большой стройки: к нам в гости губернатор Московской области обещался, хотим попросить у него несколько новых пристроек – физическую и химическую лаборатории, трудовые мастерские для лепки и дизайна, отдельный отсек для кабинетов иностранного языка, а в идеале еще и спорткомплекс. К сожалению, из-за ремонта пришлось отменить ежегодный экологический лагерь, но ради великих целей нужно учиться чем-то безропотно жертвовать.

Профильные подсолнухи

Думаю, в этот памятный день и Алла Викторовна, и ее выпускники, и их родители, и учителя действительно волновались лишь по традиции, просто потому, что так принято. За годы, проведенные в этих стенах, ребята столько работали, что в грязь лицом не могли ударить даже при большом желании. Образовательная схема гимназии «Дмитров», как японское экономическое чудо, мудра и проста одновременно: стоит только хорошенечко в нее вникнуть, тут же становишься ее ярым адептом и мучаешься лишь одним вопросом: зачем работать иначе, если можно так?

Все начинается с Центра подготовки дошкольников, куда приходят дети 4-6 лет. Пока они занимаются с логопедом или психологом, пока играют, рисуют или танцуют, с них снимают незримые интеллектуальные и личностные «мерки», чтобы потом каждый родитель получил подробные рекомендации: на это обратить внимание, тут еще поработать, а здесь вы уже явно переусердствовали, так что оставьте ребенка в покое. Но самое важное, что педагоги получают полный портрет своих будущих учеников, хотя совершенно не важно, пойдут ли они учиться именно в эту гимназию.

Формирование первого класса заканчивается уже в марте. Это принципиально, потому что именно в это время класс знакомится со своим первым учителем, с учебниками и программами. Начальная школа гимназии «Дмитров» – школа полного дня, помимо обязательных предметов в расписание введены конструирование, хореография, плавание, английский и шахматы.

– В те времена, когда начальная школа была еще трехлетней, некоторые классы мы задерживали на четыре года, – вспоминает директор. – Это те дети, на которых традиционная педагогика ставила крест, обвиняя их в необучаемости. Представьте себе, в пятом классе большинство начинали углубленно изучать те или иные предметы. Я настаивала и буду настаивать, пока жива: школе необходим дефектолог, с ребенком надо работать, а быстренько подписать приговор – оно, конечно, проще всего.

Сегодня на четырехлетку перешли все. А в пятом классе детей перемешивают, начинается первое деление на «физиков» и «лириков»: ребятам предлагается на выбор дополнительное изучение интересующих их предметов. Кто-то выбирает дополнительные занятия по математике и введение в физику. Значит, они близки по духу, так что им сам Бог велел быть одним классом. Границы между классами условны, так что если ребенок почувствует, что ямбы, хореи и амфибрахии ему все же ближе и роднее бесконечных «иксов» и «игреков», ничто не мешает ему в любой момент перейти в другую команду.

– Получается, что предпрофильную подготовку мы начинаем вести уже с пятого класса. Но вот что важно: ни в одном из классов – будь то физико-математический, гуманитарный, биолого-химический или стандартный – мы не трогаем ядро образовательного минимума. Оно неприкосновенно, как золотой запас Родины. Интересы ребенка – это дополнительные лепестки, которые растут на непременной для всех и каждого сердцевине основных знаний.

Та система профильных классов, которую сейчас все так яростно обсуждают, нам никак не подходит. Потому что она «питается» именно за счет основного ядра, а это ужасно и недопустимо. Возьмем, к примеру, выпускников математических классов: 30 процентов идут в гуманитарные вузы, а 15-20% гуманитариев выбирают вузы технические. (И ведь поступают!) Получается, что многие до самого своего последнего звонка еще сомневаются и никак не могут решиться. А навязывая детям профильность за счет образовательного минимума, вы загонете детей в жесткие рамки, откуда им уже при всем желании ни ногой. И если ребенок всю жизнь писал стихи, а в одиннадцатом классе решил вдруг поступать в медицинский – как прикажете ему химию и биологию наверстывать, если сами же их у него в свое время отняли? А ведь есть и уникальные, академически одаренные дети, которые любят и математику, и историю. С ними как быть?

В десятом классе питомцы «Дмитрова» переживают третий и уже последний гимназический набор – это еще одна возможность пересмотреть свои взгляды на жизнь. Шутки заканчиваются, начинается серьезная подготовка в вузы. В «Дмитрове» репетиторство не в моде, будущих абитуриентов, как спортсменов перед Олимпиадой, тренирует сама школа. Плюс к предметным факультативам (родителям любое их количество обходится в 750 рублей в месяц, в среднем это около пятидесяти дополнительных часов) непременные, как хорошие манеры, хоры, танцевальные ансамбли, всевозможные спортивные секции, занятия по вождению, многолетняя дружба с голландской школой «Хет Бакен», выпуск газеты «Альма-матер» и литературного сборника «Неодинокий цветок», участие в школьном самоуправлении.

– Мы постоянно воюем с санэпидемстанцией, они кричат, что у нас дети перегружены. Позвольте, уровень заболеваний у нас ниже среднегородского. О чем-то это говорит? Зрение у них плохое? Нет, дети все время зарядку для глаз делают. Какие тогда к нам претензии? Безделье развращает, а нашим ребятам некогда думать о всяких глупостях. Они заняты, они работают, они, как подсолнух (символ гимназии), постоянно стремятся к свету. Каждый человек по природе своей хочет быть нужным, полезным, востребованным, оцененным. Ему надо просто дать эту возможность.

Когда я смотрю на ребят, которые вечерами сидят у подъездов и пьют пиво, меня ужас охватывает: а где взрослые, которые в это время должны с ними заниматься, просто разговаривать. Потом мы создаем какие-то реабилитационные центры, тратим бешеные деньги, силой туда «падших» загоняем. А ларчик просто открывался: надо было не пускать их в свободное плавание, а с пеленок дать в руки настоящее дело, которое бы их просто по-человечески увлекло. И оценивать человека надо не по его поражениям и падениям, а по успехам и взлетам.

Только не подумайте, что наши «подсолнухи» – засушенные бесконечной учебой сухари. Они помимо всего прочего еще и очень душевный народ. На 60-летие Победы мы пригласили ветеранов, устроили для них концерт, поили чаем, слушали их воспоминания. Я очень боялась, что детям будет скучно и они начнут на это недвусмысленно намекать. Куда там: хоть бы кто шелохнулся или стулом заскрипел. Я убежала к себе в кабинет и разрыдалась, а потом сказала своим замам: можете мне ничего про нашу воспитательную работу больше не говорить, никаких отчетов не писать, я все и так видела.

Поддержим отечественного производителя

Одно из самых любопытных мест в гимназии – маленький, заставленный книжными полками кабинет – штаб-квартира Центра научно-исследовательской деятельности «Перспектива». Его хозяева и хранители Ольга Першина и Даниил Щербаков могут, наверное, часами рассказывать об удивительных ученых трудах, в изобилии создаваемых каждым ребенком гимназии. Начиная с пятого класса ребята ежегодно выбирают себе научного руководителя, темы для исследования и втайне надеются, что именно его выберут представлять гимназию на районной научно-практической конференции, победа в которой приравнивается к победе на предметной олимпиаде.

– Вот прошлогодняя работа Павла Кабира, который представлял нашу гимназию на конкурсе «Лучшие школы» в Москве, – Ольга Геннадьевна Першина держит в руках целый том, испещренный таинственными знаками. – В 7-м классе он выбрал тему «Многомерность», рассматривал гиперкубы, так что иногда даже учителя не понимали, о чем, собственно, речь. В этом году пошел еще дальше. Взял химическую тему комплексных соединений, которая вообще-то только в 11-м классе рассматривается. Сам ставил опыты, сам их фотографировал, потом все результаты вывесил на собственный сайт, так что теперь учителя просят у него разрешения использовать эти материалы как дидактические пособия на своих уроках в 11-м классе.

Пятиклассница Маша Илларионова в прошлом году изучала свойства жевательных резинок. Оказывается, их можно жевать не дольше 15 минут, и то лишь в том случае, если у вас нет заболеваний желудочно-кишечного тракта и не кровоточат десны, иначе дело может кончиться парадонтозом.

«Зубные пасты, и как их выбирать» – работа Тани Куницыной, которая не просто исследовала состав зубных паст, но и обошла еще многих стоматологов, 89% которых считают, что импортные, активно рекламируемые пасты хороши лишь для вставных челюстей. Они содержат большое количество абразивных веществ, которые снимают зубную эмаль. Так что лучше всего пользоваться нашими отечественными препаратами. Сестры Оля и Наташа Гришины написали целую энциклопедию по борьбе с насекомыми-паразитами.

Одиннадцатикласснице Рите Кашлач стало обидно за ученых, которые пытались систематизировать химические элементы задолго до Дмитрия Ивановича Менделеева. О них почему-то редко говорят, да и материала мало. Она нашла какие-то редкие таблицы и восстановила историческую справедливость. Если честно, эти работы – конечно, не школьного уровня. Многие тянут на полноценные вузовские курсовые, а некоторые даже на дипломы…

…В сентябре «Лучшая школа России» будет отмечать свое 70-летие. Алла Курбатова искренне верит, что все эти годы школа целеустремленно и уверенно шла к этой победе. Потому что ее учителя всегда работали честно, не за страх, а на совесть, ради настоящей, красивой, отнюдь не конкурсной цели.