На чтение: ≈ 15 мин.Черный лимузин надменно поблескивал лаком и подмигивал прозрачными, как хрусталь, фарами. Табличка рядом с ним рекомендовала: «Mercedes 230 Пульман (1938 год выпуска)». Кто может ездить на таких машинах? Правильно – немецкие бароны, чикагские гангстеры, арабские шейхи, на худой конец отечественные олигархи. Так и мы думали с подругой, отправляясь на третий Московский фестиваль старинных автомобилей «Ретро-стиль» в надежде познакомиться с настоящими миллионерами. А теперь представьте, как мы удивились, обнаружив за рулем этого роскошного авто… педагога с многолетнем стажем!
– Вы из «Учительской», барышни? Очень приятно, Женя. Кстати, я 33 года вел детскую студию, обучал ребят резьбе по дереву. А эту машину собрал своими руками.
Как выяснилось, «мерседес» Евгений Потокин обнаружил в 82-м году в сарае на даче у своего приятеля. И это был не нынешний красавец, признанный на фестивале самым элегантным автомобилем выпуска до 1945 года, а замызганная, проржавевшая развалина с размороженным двигателем. Тем не менее Евгений влюбился в машину с первого взгляда:
– Я увидел ее и понял – это мой автомобиль. Если я его не отреставрирую, то этого не сделает никто. Только с моими руками и упрямством такое под силу.
Левша в танке
На подобную самоуверенность Евгений имел полное право. Работать руками он учился с самого детства.
– Я родился в Ставрополе, в семье железнодорожников. Рос без отца, но у меня было пятеро дядек, и они меня всему обучали. И косить, и дрова рубить, и на машине ездить, и рыбачить. Один из них, Василий Иванович, был столяром, и я вместе с ним в деревянных стружках спал. По сей день чувствую их смолистый запах.
Свою любовь к дереву Евгений пронес через всю жизнь. С 10 лет, обучаясь суворовском училище в Орджоникидзе (ныне Владикавказ), он вырезал скульптуры и участвовал во всех выставках наравне со взрослыми. Когда юный суворовец смастерил миниатюрную пушечку на колесах, самое маленькое из которых не превышало в диаметре 6 миллиметров, да еще и вырезал спицы заточенной иголкой, сомнений не осталось: в семье растет будущий Левша.
После суворовского Евгений поступил в Высшее танковое инженерное училище в Ташкенте. Полтора года был зам. командира взвода. Увлеченно изучал технику, но своим «деревяшечкам» не изменил. Наедине с ними проводил любую свободную минуту, забывая про еду и сон. За что его периодически наказывали. Не явился на обед – получи наряд. К сожалению, многие офицеры его нежные чувства к деревяшкам не разделяли и не одобряли. В итоге после второго курса Евгений решил уйти из училища.
– Напоследок генерал мне сказал: «Выбирай – или золотые погоны, или чурбаки». А я его поправил: «Товарищ генерал, не чурбаки, а чурочки». Он выразился матом и велел послать меня в Туркмению. Все уехали домой на каникулы, а я – служить в Ашхабад. Жара 50 градусов, через день караул, в общем, исправляли меня.
Евгений мужественно преодолел все трудности, но не «исправился» – связался с сувенирным цехом в Ашхабаде и стал мастерить национальные туркменские ложки. Но в Средней Азии, как известно, больше песков, чем лесов, и с материалом для работы было туго. Не имея возможности заниматься любимым делом, Женя оставил училище и поехал в Москву – поступать в Строгановку.
О годах, проведенных на военной службе, Евгений Потокин нисколько не жалеет. Наоборот, благодарен им за суровую школу жизни. Однажды ему пришлось четыре месяца прожить в танке, в солончаках Казахстана, имея в запасе двести литров воды и три мешка сухарей.
– Вы представить себе не можете, каким сладким и вкусным казался тогда простой черный сухарь! Никакая икра в сравнение не идет. Человек должен обязательно испытать себя на голод, жажду и выжить в суровых условиях. Только так юноша может стать настоящим мужчиной.
От конструктора –
к реставратору
В Строгановку Евгений не поступил – опоздал к экзаменам – и устроился на завод ЗИЛ. Сначала работал модельщиком, потом конструктором. Проектировал новые машины и параллельно продолжал образование в высшем техническом учебном заведении при ЗИЛе. Многие предметы сдал экстерном. И в итоге окончил втуз не за шесть лет, как все, а за три года. Помогли подготовка, полученная в танковом училище, и… сын легендарного покорителя Арктики Отто Шмидта. Будучи проректором втуза, Владимир Оттович выписывал Евгению направления на экзамены.
Потокин сдавал по 12-15 предметов в сессию и умудрялся выкроить время, чтобы выбраться в лес и собрать новый материал. Причем ездил он не в ближайшее Подмосковье, а в горы – Осетию, Ингушетию, Чечню. Искал редкое и красивейшее дерево карагач.
– Позже, работая на комбинате монументально-декоративного искусства, я из него делал чайный зал для санатория компартии в Форосе, в Крыму, – рассказывает Евгений. – Выбрал восточный стиль – ширмы, столики невысокие, лавочки. Все из карагача. В ЦК сказали: у нас есть все породы мира, но такой красоты мы еще не видели.
Окончив втуз, Потокин решил уйти в реставрацию, работать резчиком по дереву. Особенно его притягивали храмы.
– Меня всегда мучил вопрос: почему такую красивую архитектуру, такое убранство варварски разрушили и развалили? А ведь это огромный труд! Поэтому я сам для себя постановил: буду заниматься только храмами, поднимать и восстанавливать их независимо от того, сколько за это платят.
Потокин реставрировал церкви в Пятигорске, Новосибирске, оформлял алтарь для Успенского собора Троице-Сергиевой лавры, восстанавливал Духовную академию после пожара. Кресло его работы – настоящий патриарший трон – стоит в резиденции Алексия II в Свято-Даниловом монастыре. С особой нежностью Евгений вспоминает Покрова в Филях – легкий, нарядный храм, выполненный в стиле знаменитого Нарышкинского барокко. Называет его «белокаменной невестой».
– Самый красивый иконостас я вырезал из кедра для храма в Ишиме Тюменской области, – перечисляет Евгений свои работы. – А самую тонкую резьбу мне пришлось делать в золотых комнатах дома Демидова в Гороховском переулке. Сейчас там находится Институт геодезии и картографии. Я вырезал три гирлянды на зеркала – так тонко, что распустившиеся розочки даже светились.
Посвятив три года реставрации, Евгений пошел работать на комбинат монументально-декоративного искусства. Помимо чайного зала из карагача, так удивившего ЦК компартии, оформлял банкетный зал в русском стиле на Курской атомной станции – с огромным трехметровым столом, сосновыми стульями и братиной на полтора ведра. Мастерил инкрустированную карту Московской области для Дворца пионеров на Ленинских горах. Всего сделал около 20 крупных работ.
Особенности воспитания
Свои знания и опыт Потокин уже много лет передает школьникам. В 1969 году, еще работая на ЗИЛе, Евгений открыл в своей мастерской на Болотниковской улице детскую студию резьбы по дереву. И 33 года вел ее бесплатно.
– Без хороших рук хорошей головы не бывает, – говорит Евгений Борисович. – Через пальчики вырабатывается очень многое: терпение, выдержка, объемное представление.
Двери были открыты для ребят круглые сутки. В студии занимались около 50 мальчишек. Евгений никого не выгонял, каждому находил занятие по душе. Есть склонность к анималистике – вырезай скульптуры животных в свое удовольствие. Не хочешь – попробуй что-то другое. Но любую работу Потокин заставлял доводить до конца. Когда человек сам хорошо потрудится, он начинает уважать труд других людей. Это Евгений выявил простым методом.
– Бывало, говорю ученику: «Не нравится мне твоя работа. Пущу-ка я ее под топор». Он мне и отвечает: «Дядя Женя, вы с ума сошли? Я ее три месяца делал!»
Два года назад дом, в подвале которого находилась мастерская, решили снести. Для студии обещали предоставить новое помещение. Предложили на выбор целых три: одно – бомбоубежище без окон, два других немногим лучше. Евгений от подобных предложений отказался, временно переехал в мастерскую приятеля, с которым работал на ЗИЛе, и там вел кружок резьбы по дереву. Сейчас его приглашают в клуб «Личность» рядом с метро «Домодедовская».
– Проведем электричество, поставим верстаки – и можно начинать занятия.
Вторая жизнь черного лимузина
Пожалуй, Евгений Борисович прав. Нужно обладать именно его характером, чувством прекрасного, познаниями в технике и руками, чтобы увидеть в жалкой развалине роскошный лимузин и возродить его к жизни. Кстати, превращать гусеницу в бабочку мастеру помогал его ученик, один из ребят, занимавшихся в студии.
Чтобы устранить поломки и в буквальном смысле поставить машину «на колеса», потребовалось 8 лет. Чугунный двигатель пришлось делать заново. Евгений специально начал изучать сварку. По крупицам на блошиных рынках в Чехословакии собирал запчасти от машин именно этой модели, искал детали 1938 года выпуска.
– Здесь все родное, вплоть до последней резиночки, как будто машина с завода такой вышла, – гордится Евгений. – Я ей даю гарантию на 300 лет. Мотор работает, как часики.
В 90-м году испанцы пригласили наших владельцев старинных авто к себе в гости. Евгений к тому моменту успел закончить работу и принял участие во втором ралли «Москва – Барселона»:
– С Красной площади тронулась колонна в 14 машин. Из Испании вернулись только четыре. Остальные были проданы. А своим ходом на «мерседесе» возвратился я один. Потому что я свою машину никогда не брошу и никому не доверю.
Тайна чудесного появления немецкого лимузина в приятельском сарае покрыта мраком. И Евгений даже не стремится его развеять.
– Кому этот автомобиль принадлежал раньше? Меня это совсем не интересует. Знаете, в Барселоне наши автовладельцы начали хвастать: на моей машине ездил Рокоссовский, а на моей Геринг… А я сказал: эта машина рухнула в 41-м под Москвой. Испанцы поверили. Вообще это автомобиль представительского класса. Салон отделен от водителя стеклянной перегородкой. А еще там есть флагшток, так что, возможно, машина принадлежала посольству.
Потокинский «мерседес» – настоящая знаменитость в мире старинных авто. В прошлом году его снимали сразу в трех фильмах. В том числе в «Московской саге», которая выйдет в свет в сентябре. Там лимузин задействован в двух эпизодах. В первом за рулем сидит сам Евгений, а на машине стоит детская коляска: маршал Рокоссовский в прифронтовой зоне прощается с беременной женой. Второй снимался в Германии, на этот раз за рулем лимузина оказался племянник Евгения Борисовича Антон в эсэсовской форме.
Неудивительно, что автомобиль стал кинозвездой. Другого такого, по данным Евгения, ни в Москве, ни во всей России нет.
– Такую же машину я видел только один раз, в фильме «Судьба человека», где Сергей Бондарчук гениально сыграл роль солдата, попавшего в плен к фашистам. Мы с ним были соседями по гаражу. За два месяца до его смерти мы встретились, и Сергей Федорович сказал мне: «Женя, никогда не продавай этот автомобиль. Это частичка нашей трагической истории».
Выбор читателей
Комментарии