Нельзя жить только для себя. Алексей ГУСЬКОВ

В судьбе актера Алексея Гуськова все не так как у всех: начинал учиться в МВТУ имени Баумана, а окончил Школу-студию МХАТ. Затем работал в нескольких московских театрах, снялся в нашумевших фильмах «Плюмбум, или Опасная игра», «Классик», «Волкодав». Наибольшую популярность ему принес телепроект Александра Митты «Граница. Таежный роман», где он не только исполнил одну из главных ролей, но и выступил в качестве продюсера.

– Алексей, как вы относились к тому, что одно время вас называли главным кинозлодеем России?

– Я не собираюсь отнекиваться и открещиваться от этого звания, но все равно с ним не согласен. В какой-то момент мне даже стало неприятно, когда рядом с моим именем стали мелькать заголовки о злодействе. Я все-таки семейный человек, артист. Понимаете, я играю не злодеев, а людей, характеры. У каждого есть определенные причины поступать так, а не иначе. Это не бестолковое, немотивированное зло. У всего есть свои корни. Я исследую страсти. Страсти не имеют знака. Даже безобидное увлечение марками может обернуться трагедией. В профессии мне нравятся слова «мастерство», «профессионализм». Профессионал должен уметь делать все, то есть актер должен сыграть любую роль. Одно время я преподавал в школе-студии МХАТ на курсе Леонтьева. Необходимость другому человеку объяснить, как сыграть, почему именно так, а не иначе – это и говорит о профессионализме.

– Вы ожидали, что станете так популярны после роли в сериале «Граница. Таежный роман»?

– Я не думал, что все это примет такие размеры, что фильм соберет столько наград, что моя роль обратит на себя внимание. Но уже на уровне монтажа было ясно, картина получается и все, что я закладывал в свою роль, благодаря режиссеру Александру Митте тоже получается. Роль многое позволяла. Если на седьмой минуте существования мой герой мог совершить запредельный поступок, убить волчицу, то дальше он уже мог сделать многое. Значит, я мог сыграть весь диапазон страстей. Мне хотелось показать, как в душе героя идет сложная борьба, как происходит выбор.

– У вас не было опасения, что отныне ваше лицо будет ассоциироваться у зрителей только с этим сериалом?

– Нет, я об этом не думал. Хотя, наверное, неплохо, когда актера запоминают по какой-то роли. Но мне бы не хотелось в памяти зрителей остаться только как Николай Голощекин.

– Вы теперь часто выступаете сопродюсером картин, в которых снимаетесь – «Мусорщик», «Отец», «Рагин»…

– Мое продюсирование всегда связано с режиссером, сценаристом, людьми, работающими над проектом, – мне должно быть с ними интересно. Если их идеи совпадают с моими мыслями и желаниями, тогда мы начинаем работать. «Мусорщик» создан по повести Ивана Охлобыстина. Георгий Шенгелия много лет назад выкупил у автора права и хотел снимать эту историю на своей студии. Но что-то не сложилось. Тогда он пришел ко мне и сказал: «Есть роль, которую тебе будет интересно сыграть». Философия этого фильма в том, что нужно содержать в чистоте и свою душу, и тот кусочек земли, на котором ты живешь. Чехова мне хотелось сыграть всегда. Проза Платонова, по которой снят «Отец», мне тоже всегда нравилась.

– Как случилось, что вы ушли из престижного Бауманского института и стали учиться в школе-студии МХАТ?

– У меня было замечательное техническое студенчество. Я поступил в 1975 году: преферанс, Солженицын, выборы Брежнева и Косыгина, которые проходили по нашему Бауманскому району, пушка, стреляющая в подвале машиностроительного факультета… Я никак не мог понять, почему каждое лето заново приклеивают кафель в столовой. Как потом оказалось, в подвале проходили тренировочные стрельбы, все сотрясалось и кафель постепенно отваливался. Мы ходили на все театральные премьеры, отстаивали бесконечные очереди в кассы. У нас была своя театральная билетная мафия. Тогда-то и появилось увлечение театром. Помню, что на «Женитьбу» к Эфросу в Театр на Малой Бронной я влезал через окно буфета. Совершенно «снес» мне голову первый акт «Вассы Железновой» в постановке Анатолия Васильева. На четвертом курсе Бауманского института я что-то натворил, и меня послали на строительство олимпийских объектов. И я в отместку взял и поступил в школу-студию МХАТ – тогда было модно поступать в театральные училища. Когда забирал документы из Бауманского, декан моего факультета сказал: «Ты-то уходишь, а у меня еще триста артистов осталось». А вот театральное студенчество было совсем другим. Более сложным, поначалу для меня непонятным.

– В вашем послужном списке несколько переходов из театра в театр. Почему вам не работалось на одном месте?

– Как я когда-то сказал – уже тогда я был антрепризным актером. Мне предлагали интересную роль в спектакле другого театра, и я шел туда работать. Сначала я был в Театре им. Пушкина, потом в Новом драматическом театре, в Театре на Малой Бронной, театре «Детектив», в Театре им. Гоголя. И сейчас вновь вернулся в Театр им. Пушкина, где играю в одном спектакле по пьесе Пиранделло «Обнаженные одеваются». С одной стороны, прекрасно, когда у тебя есть родной дом, хорошо знающие тебя коллеги. Но с точки зрения творчества это не очень хорошо. В театре труппа большая, ролей немного. Приходится ждать своей очереди. А я не могу ждать. Нам дано то время, которое мы проживаем сейчас, и не будет другого.

– Ваше детище – студия «Ф.А.Ф. Интертеймент» заявлялась как «Фабрика анимационных фильмов», а снимают на ней игровые картины. Вы решили забросить анимацию?

– «Ф.А.Ф. Интертеймент» создавался как продюсерский центр. На его основе появилась анимационная студия, которая продолжает делать мультфильмы. Эта студия моя гордость. Мы уже сделали «Незнайку на Луне», «Волшебную свирель», «Носки большого города», готовится большой проект «Три солнца». А все началось с того, что я стал продюсером фильма Виталия Москаленко «Дорога в рай». Сопродюсером на этой картине была одна немецкая фирма. Немцы нам и рассказали о том, что существует идея сделать полнометражный мультфильм по российской истории и сказкам. Нам предложили снять «пилот». Мы купили мультстанок, прочитали специальные книги, поездили по российским и иностранным студиям. Шеф-консультантом у нас стал Федор Савельевич Хитрук, автор мультипликационного Винни Пуха. Как актер я нашел во всем этом определенную прелесть и стал с увлечением заниматься студией. Ну а так как я все-таки драматический артист, то параллельно работаю и над художественными фильмами.

– Наверное, ваши дети – и ваши первые зрители?

– Не только зрители, но и критики. Например, «Незнайку» мы делали в традициях Союзмультфильма и старых диснеевских фильмов. Так что нас быстро узнали и полюбили.

– После фильма «Классик» сложилось впечатление, что вы мастерски играете на бильярде.

– Нет, я не фанатик бильярда. Не понимаю, как можно четыре часа стоять у стола, держать в руках палку и бить ею по шарику, который никак не попадает в лузу.

– А в карты играете? В какую-нибудь сложную игру, где нужно думать?

– Думать нужно над книгами. В жизни есть много интересных занятий. Я, например, люблю читать. Всегда любил животных. Когда был маленьким, у меня всегда были собаки. Сейчас это уже невозможно – актерская семья постоянно в разъездах, дети еще маленькие, животных оставить не на кого. Чего больше всего хочется – так это побыть одному, подумать, полистать любимую книжку. Последнее время у меня мало свободного времени, каждый день расписан. Это раньше я удивлялся, как это может быть, чтобы человек знал заранее, что будет делать через неделю. А сейчас у меня все уже запланировано на месяц вперед. И это замечательно. Я же говорил, нужно жить сейчас, другого времени не будет.

– И все-таки, несмотря на свою огромную занятость, вы не побоялись завести большую семью.

– Дети это наши долги и обязанность, единственное, что отличает нас от животных, наше нравственное чувство. Скучно, когда человек живет только для себя, для себя встает, деньги зарабатывает для себя, когда мир с ним засыпает и с ним же просыпается. Жизнь – это когда от тебя многое зависит, когда люди без тебя не могут и ты без них не можешь.

Я не могу без своей жены Лидии Вележевой, актрисы Вахтанговского театра. Впервые увидел ее по телевизору, в «Государственной границе». Она мне очень понравилась. Еще тогда подумал: «Наверное, она была бы хорошей женой». Спустя время мы встретились на репетиции в театре «Детектив». Я попросил у нее спички, чтобы прикурить. Она до сих пор считает, что я специально не вернул их, чтобы был повод еще раз поговорить. Наш роман был бурный. И вот уже много лет мы вместе. У нас растут два сына – Владимир и Дмитрий. Из-за моей занятости дети видят отца на экране чаще, чем дома, но каждую свободную минуту я провожу с ними, стараюсь участвовать в их воспитании.

– Вы – пример для детей?

– В какой-то мере, да. Ведь у них до четырнадцати лет матрица родительская. Все, что они берут, они берут от нас. Правда, пока младшие не особенно стремятся идти по стопам родителей. Но в конце концов выбор, конечно же, останется за ними.

Фото Анны ХРУСТАЛЕВОЙ

Алексей ГУСЬКОВ